Надежда для бандита (СИ) - Май Татьяна

Встав и держась за стену, я дошла до металлической двери на другой стороне комнаты и толкнула ее, потому что ручки с этой стороны не было. Закрыто.

— Кто-нибудь! — слабо позвала я. — Помогите!

Словно отвечая моим просьбам, с той стороны двери раздались шаги. Загремел замок, дверь распахнулась, и вошел тот самый громила. Увидев его, я закричала и попыталась отпрыгнуть в сторону, но не успела.

Он схватил меня за волосы и поволок из комнаты. Я ещё сильнее закричала, но теперь рот мне никто не затыкал. Видимо, похитители были уверены в том, что здесь меня не услышит ни одна живая душа.

Втащив меня в комнату с темными обоями и двумя кожаными креслами, громила швырнул меня в одно из них.

— Рыпнешься — придушу, — сказал он так просто, что я не усомнилась, что именно так все и будет. Сказал и отошел к дверям, замерев на манер часового.

Я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, колотившую все тело. Зубы громко стучали, отбивая дробь в такт стучавшим часам на стене.

Господи, что происходит?! Зачем Саяру разыгрывать весь этот спектакль?!

Через какое-то время в комнату вошел еще один незнакомец. Устроившись в кресле напротив, приятно улыбнулся. Худой, но жилистый. Лощеный, причесанный, элегантный, в светлом костюме и дорогой обуви.

— Добрый день, Надежда Алексеевна, — вежливо сказал он, изучая меня взглядом очень светлых голубых глаз. Такие я видела только у сибирских лаек. Но если у собак это смотрелось красиво, то глаза незнакомца вызывали только бег мурашек на коже. — Прошу прощения, что мой человек был груб с вами. Качок, я же просил аккуратно, нельзя так обращаться с дамой, — изучив меня, с сожалением покачал головой голубоглазый. Потом, понизив голос, доверительно сообщил: — Он у меня самый сильный, но не самый сообразительный. Так сложно найти нужных людей…

Незнакомец говорил вкрадчиво, словно извиняясь за своего подчиненного, вот только меня было не обмануть. Тряска во всем теле становилась сильнее. Я видела таких как он на том самом вечере в ресторане… Они вроде бы выглядят как приличные люди, а в глазах — пустота и готовность идти по трупам.

— Что вам от меня нужно? Кто вы такой? — спросила я, чувствуя, как прыгают губы от страха.

— Сколько вопросов сразу, Надежда Алексеевна! Какая вы любопытная особа!

— Вы ведь не от Саяра? — хрипло выдавила я, наблюдая за ужимками незнакомца.

Голубоглазый так обрадовался, будто я завела разговор о том, о чем он и сам хотел поговорить.

— Ну как же! Мы с Саяром старые друзья. Разве он не рассказывал вам обо мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Н-нет.

— Странно… странно… И знаете, обидно, ведь нас связывали разные интересные дела, о которых вам, Надежда Алексеевна, знать необязательно.

— Кто вы? — спросила я, безошибочно определив в сидевшем напротив улыбавшемся мужчине жестокого убийцу. Все его фразы, жесты и движения были словно пропитаны неискренностью. И жестокостью. Она сквозила отовсюду. Я была уверена, что он может быть еще более безжалостным, чем этот его Качок.

— А я разве не представился? — лживо изумился незнакомец. — Айбат. Рад познакомиться с вами, Надежда Алексеевна.

Он внимательно смотрел на меня, ожидая какой-то реакции, а я нахмурилась, понимая, что уже слышала это имя.

Айбат… Айбат… Точно! Это ведь о его местонахождении говорил Барс в ресторане, но Саяр отослал меня, чтобы не услышала подробности. Но почему?

— А! Вижу-вижу, по глазам вижу, что слышали обо мне! — погрозил незнакомец пальцем. — Саяр, проказник!

— Ефремов… — всплыла в памяти фамилия мужчины, который организовал перестрелку в доме Саяра. Он ведь тоже тогда упоминал этого Айбата!

— Мой человек, мой, — осклабился Айбат. — По вашу душу, Надежда Алексеевна, посылал его, да вот, как и говорил ранее, толковых людей-то сложно найти. Всегда все самому приходится делать.

— Почему? — в лоб спросила я, устав от его напускного веселья.

— Не понимаю, Надежда Алексеевна, — вскинул он темные брови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем я вам?

— А я разве не сказал? — искренне удивился он. — Видите ли, мы с Саяром давние приятели и я слегка огорчён, что он не познакомил меня с вами сам. Пришлось исправлять ситуацию. С матушкой и братцем Саяра мне тоже пришлось идти на контакт самому, — ухмыльнувшись, Айбат выразительно поднял глаза в потолок. — Ничему его жизнь не учит… А значит, остались только вы.

— Вы… вы… что-то сделали его близким? — прошептала я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— Я, я, кто же еще, — усмехнулся Айбат. — Бух! — он выразительно вскинул руки. — И от них остался только пепел. Красивое было зрелище. Жаль, я не заснял, чтобы не быть голословным. Уверен, Саяру тоже было бы интересно посмотреть на это ещё раз, — с особым удовольствием произнёс он. — В нашем деле сантиментам нет места, Надежда Алексеевна. Жестокий век, жестокие сердца, как сказал классик, знаете ли… Если не ты, то тебя. — Внезапно раздался телефонный звонок, и я вздрогнула. Айбат взял его в руки и, посмотрев на экран, усмехнулся: — О! А вот и наш Саяр! Легок на помине. — Я смотрела, как он подносит трубку к лицу, как улыбка до неузнаваемости меняет его лицо. — Послушаем, — сказал он, нажимая громкую связь

— Где Надя? — в трубке зазвучал резкий голос Саяра. Я сглотнула, услышав свое имя, произнесенное низким голосом.

— Вот так сразу? Ни здравствуй, ни как дела?

— Где Надя?

— Нашел мое послание?

— Где Надя? — повторял Саяр. Зная его, я понимала, что он на грани перед взрывом, но старается из последних сил держать себя в руках. Словно наяву представила, как он до хруста сжимает телефон в руке.

— Надо же, какой упертый. У меня Надежда Алексеевна, у меня. Вот познакомились, приятно пообщались. Говорит, про меня ты ничего ей не рассказывал. Что же так, Саяр? Старых друзей забывать нехорошо.

— Дай ей трубку, — велел Саяр.

— Слушай меня, — жестко сказал Айбат, вмиг меняясь. От учтивого собеседника не осталось и следа. Даже черты его лица, казалось, изменились, став острыми и резкими. Около губ прорезались неприятнее глубокие морщины. — Через час. На пустыре за городом, там раньше свалка была. Приедешь один. Если узнаю, что кому-то рассказал, кишки твоей бабы тебе бандеролью вышлю, а остальные части тела на праздники будешь круглый год получать. Уяснил?

Я расширившимися глазами смотрела на Айбата, постукивавшего пальцами по подлокотнику кресла.

— Да.

— Вот и замечательно. До встречи.

— Дай ей трубку.

— Саяр! — успела выкрикнуть я, перед тем как Айбат с видимым удовольствием отключился.

— Надежда Алексеевна, это было очень неосмотрительно с вашей стороны, — покачал он головой. Потом кивнул Качку. — Бери девку и поехали.

Качок подошел ко мне и, сдернув с кресла, поволок к выходу, а потом по длинному коридору, где мигали лампочки. Я не сопротивлялась. Они везут меня к Саяру, а уж если кто и сможет спасти меня из лап этих животных, то только он. Почему-то я была в этом уверена.

Громила впихнул меня на заднее сиденье джипа, а сам устроился рядом.

— Рыпнешься — завалю, — пригрозил он, покачивая перед моим носом пистолетом. Со словарным запасом у него были явные проблемы.

Скоро в машину сели Айбат и водитель, и джип тронулся. Всю дорогу до места я невидяще смотрела прямо перед собой, и очнулась, только когда машина остановилась.

— Следи за бабой, — велел Айбат громиле, и вышел.

Я смотрела, как он, широко раскинув руки, будто в дружеском приветствии, ступает к замершему неподалеку джипу. Я узнала машину Саяра. А через секунду и он сам вышел из автомобиля и не спеша пошел навстречу Айбату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сумасшедший.

Глава 42. Саяр

В этот раз ярость уступила место сосредоточенности. В этот раз у меня нет права на ошибку. В этот раз никто из моих близких не умрёт. В этот раз всё будет кончено. Навсегда.