Детектив Уайклифф и охота на диких гусей - Джон Берли

— Когда он пришел, он уже был слегка под мухой, и с собой у него была еще полная бутылка. Он сел в это кресло и просто стал наливать и пить, а я ничего не мог с этим поделать… — Глаза Лэйна блестели от слез. — Он рассказал мне, откуда у него ожоги, и добавил: «Наш приятель Уайклифф чуть было не лишился своего приза».

— Неужели так и сказал?

Приехал доктор Макдональд, высокий, крупный рыжеволосый шотландец. Он тяжело поглядел на фигуру Паркина и спросил:

— Ну, и что же он на сей раз с собой сделал?

Лэйн объяснил, и доктор быстро осмотрел Паркина.

— Ну что ж, неудивительно. Огненная вода — вода жизни. Она же вода смерти, если ее пить слишком много при больном сердце и после ожогов горящим маслом… Но, конечно, тут можно с уверенностью сказать, что он твердо решил убить себя тем или иным способом. — Он повернулся к Лэйну: — Если его дом сожжен дотла, то вряд ли имеет смысл перевезти тело туда. Как думаете?

— Я хотел бы оставить его здесь, — сказал Зайчик Лэйн. Он переводил оценивающий взгляд с Уайклиффа на доктора и обратно. — Интересно, мы втроем сможем поднять его и перенести его в маленькую гостиную, на этом же этаже. Там стоит кровать, на которой умерла моя мать. Под конец она стала совсем плоха и уже не могла подниматься в верхнюю спальню.

Макдональд пожал плечами:

— Ладно, только вам предстоит обговорить это с его сестрой.

— Погодите пару минут, я сейчас подготовлю кровать.

Зайчик засуетился, захлопотал, и когда минут через десять они с трудом втащили тело майора Паркина в комнатку, кровать уже была застелена свежей простыней, смутно пахнущей лавандой.

— Я позвоню Марти Джуэлу, похоронщику, он все организует чин-чинарем, — сказал Зайчик Лэйн, и искоса глянув на Уайклиффа, добавил: — Я оставлю ему ключи, чтобы он смог войти, даже когда меня здесь не будет.

Он явно ожидал ареста и пытался прощупать свои шансы.

Когда доктор ушел, а Зайчик переговорил по телефону с похоронщиком, они еще посидели вдвоем у камина, куря. Часы на каминной полке показывали половину десятого и Уайклифф, не веря своим глазам, сверился с собственными часами. Просто трудно было осознать, что всего пару часов назад он еще был в своем кабинете.

Один раз Зайчик Лэйн открыл было рот, но раздумал говорить. Тогда Уайклифф сам спросил его:

— А майор не говорил вам, что такого сказал Дэвид Клемент провокационного, из-за чего все и случилось?

Зайчик поерзал в кресле:

— Ну, вы сами можете догадаться. Он выразился о брате, обо мне и Паркине: «три старых болтливых педика».

— Понятно.

Прошло еще некоторое время в молчании, и Зайчика явно все больше угнетало странно пассивное поведение следователя. Он ожидал развязки. Но Уайклифф сидел себе и курил, уютно обнимая пальцами теплую трубку.

Его следующий вопрос показался абсурдным после всего, что было сказано и сделано:

— А что насчет книги о «чиппендейле»? Она оказалась в комнате Джозефа.

— Я одолжил ее Джозефу раньше. Просто использовал как предлог.

— И это вы, наверно, вели машину и потом бросили ее в карьер?

— Да, но…

— И пошли домой пешком?

— Да, ведь…

— Отвечайте только на вопросы. Официальные показания вас попросят дать позже. — Уайклифф говорил жестко, отрывисто.

Тем не менее следующий вопрос родился у него нескоро.

— Вы собирались представить такую картину, будто бы Дэвид Клемент застрелил брата и скрылся. А разве не было бы более убедительным, если бы вы изъяли из сейфа деньги и ценности? У вас ведь был ключ.

— Я подумал об этом, но майор и слышать не захотел. Он сказал, что мы не имеем понятия, что тут кому из братьев принадлежало.

Вот это нравственное чутье, саркастически подумал Уайклифф.

— В кармане куртки Дэвида оказалось два пресс-папье стоимостью в пять тысяч фунтов.

— Значит, они там были с самого начала. Мы ничего у него из карманов не доставали и ничего туда не клали.

Наверно, Дэвид Клемент потихоньку сунул пресс-папье к себе в карман, чтобы брат не увидел.

Часы отстукали еще несколько минут.

— А майор объяснил вам, что собирается затопить яхту «Манна» в бухте у Портеллина?

— Нет, он сказал просто, будто знает такое место, где яхту можно пустить на дно безо всякого риска, что ее найдут, и откуда он сам сможет догрести до берега на лодочке.

— А каким образом на пляже в Сент-Джуллиоте оказался револьвер?

Лэйн покачал головой:

— Этого я не знаю — я в это время был занят сбрасыванием машины в карьер. А уже позже майор сказал мне, что обронил револьвер случайно, пока тащил лодку к воде по пляжу, и в темноте не смог найти и подобрать.

— И вы ему верите?

— Не знаю. Майор был странным человеком, часто ему просто доставляло удовольствие, когда все козыри были против него.

— Знал ли он, что это пистолет его отца?

— Понятия не имею.

В четверть одиннадцатого Уайклифф наконец поднялся.

— Я не стану вас арестовывать. Я советую вам завтра в девять утра прийти в полицейский участок на Мэллет-стрит и сделать чистосердечное признание. Вам будет предъявлено обвинение в соучастии в незаконном перемещении трупа. В суде полиция не будет возражать против внесения за вас залога. Впрочем, впоследствии могут появиться и другие обвинения. Поживем — увидим.

Зайчик медленно встал из кресла, не веря своим ушам.

— Вы хотите сказать, что мне не надо ехать с вами?

Уайклифф не отвечал. В маленьком коридорчике он натянул свой макинтош. Зайчик открыл перед ним дверь. Стояла ясная звездная ночь.

— Найдите себе хорошего адвоката и расскажите ему все как было, — сказал на прощание Уайклифф.

Хелен смотрела «Ночные новости». Когда Уайклифф вошел, она выключила телевизор и обернулась. На лице ее было странное выражение.

— Ну что, расследование закончено?

Он отвечал тихо, словно подавлено:

— А это было и не расследование. Так, охота на диких гусей. Стрельба влет.

— В газете написано, что ты очень точно все рассчитал при поисках яхты.

— Ага, очень точно. Лучше бы я оставил эту чертову яхту лежать там, где она лежала.

Он хотел добавить: «А теперь майор мертв, Гетти в больнице, а что будет с Зайчиком Лэйном — Бог знает…» Но промолчал — иначе слишком многое пришлось бы объяснять.

— Я сейчас подам тебе ужин. Как ты смотришь на холодную ягнятину с салатом?

— Давай что есть.

Когда Хелен через четверть часа вернулась в комнату с подносом, Уайклифф в задумчивости смотрел в огонь камина.

— Ты не забыл, завтра мы будем на обеде у Олдройдов, а ведь мы ничего еще не решили.

Она поставила поднос на журнальный столик у его кресла.

— По-моему, все уже решено, — ответил он.