В начале фильма про Джеймса Бонда обычно все довольно предсказуемо, хотя и ничего не понятно - July

необычный и так...

-Не вписываюсь в нормальный распорядок жизни, - закончил он с усмешкой. - Я понимаю.

-Дело даже не в этом. То есть не только в этом... - Я замолчала, а Ветер вдруг спросил:

-Ты все еще любишь Черненко?

Растерявшись, я с трудом посмотрела на него. Он пожал плечами.

-Раскопать твою историю нетрудно.

-Ясно.

-Так что?

-Зачем мы вообще об этом говорим?

-Мне кажется, я подходящий для этого человек, - улыбнулся он.

-Неужели? По какой причине?

-Хотя бы потому, что я тоже бывший наркоман.

Кровь ударила мне в лицо, я опустила голову. Некоторое время мы молчали, я даже забыла

о том, что мы не просто так оказались в этом лесу, а вроде как спасаемся от

преследователей. Не знаю, почему, но я заговорила, заговорила о том, о чем не

рассказывала никому, и как только первые слова были сказаны, рассказ полился бурным

потоком.

-Мы знакомы с детства. Жили в соседних подъездах. Он на шесть лет старше, само собой

мы никогда не общались... В школе он был самым популярным мальчиком, в него были

влюблены все девчонки. И я тоже, конечно. Потом он уехал в институт, появлялся только

на летних каникулах, и то первые пару лет, а потом постоянно куда-то уезжал и на это

время. Мы встретились, когда он учился уже на последнем курсе, я заканчивала десятый

класс. Случайно столкнулись во дворе, он даже не понял, что я это я. Потом понял,

конечно, очень удивился, сказал, что я выросла и похорошела. - Я усмехнулась на этих

словах. - Он уехал, а вернулся уже окончательно летом. Пару раз мы сталкивались во

дворе, и он так на меня смотрел, что маленькая влюбленная в него девочка снова

проснулась... А потом Вадим пригласил меня на свидание. Это было мое первое свидание

в жизни. Я вообще-то была достаточно робкой и застенчивой в то время. Мы стали гулять

вместе, ходить в кино, и я очень быстро пропала. Лето прошло, как в тумане. Я пошла в

одиннадцатый класс, Вадим стал искать работу. Расставание даже на час нам казалось

какой-то невероятной глупостью, которую невозможно было вынести. Я собиралась после

школы ехать в Москву, поступать в художественный университет, я всегда мечтала быть

художницей... Но расстаться с ним на такой срок казалось невозможным, и в итоге по

окончанию школы я решила, не без его влияния, поступить на отделение дизайна в нашем

институте. Таким образом мы решили проблему расставания. Вадим на тот момент жил в

съемной квартире, ее родители оплачивали, я, конечно, постоянно была у него. Можно

сказать, что практически жила там. - Я немного помолчала, вспоминая то время, таким

далеким оно казалось теперь, словно и не со мной это все происходило. - Нам было очень

хорошо вместе. Мы постоянно где-то бывали, какие-то выставки, кино, встречи, тусовки...

Я много рисовала, он подрабатывал... Прошел еще год, на нас все нарадоваться не могли...

А потом началось оно. - Помолчав, я задумчиво продолжила. - Сначала Вадим стал курить

траву, говорил, что в этом ничего такого нет, что нас все обманывали про наркотики. И я

ему верила, он становился таким тонко чувствующим, подмечал разные детали, мыслил

глубже, это было очень интересно. И я тоже попробовала. Мне казалось, что я

контролирую процесс, что всегда смогу остановиться, не замечая того, что дозы стали

увеличиваться, что вместе с этим обычное состояние стало казаться мне чем-то ужасным, я могла жить только в мире марихуаны, иначе было невозможно терпеть реальность

вокруг. Мне казалось, что мы со всем справляемся, и я не замечала, что Вадим

практически не ходит на работу, что я скатываюсь по учебе, что терзаюсь постоянными

депрессиями. Мы постоянно курили, перестали куда-либо ходить, друзья стали пропадать

из нашей жизни. Но мы этого не замечали... Потом Вадим принес психоделики. Уверял, что мы обязаны их попробовать, что они не вызывают зависимости... У наркоманов, как

известно, наркотики никогда не вызывают зависимости, - грустно пошутила я, Ветер

закурил еще одну сигарету, глядя перед собой. - Психоделы сорвали мне крышу

окончательно. Я забросила себя, выглядела, как ни пойми что, забила на учебу, мы стали

продавать все, что можно было продать, чтобы не работать. Курили траву, периодически

употребляли психоделы... Не представляю, как мы умудрились скрыть все это от

родителей. Продолжалось это еще три года. С трудом я собирала себя перед экзаменами, сдавала их, училась я плохо, и только талант к рисованию меня как-то выручал. И вот мы

как-то опять что-то съели, и меня накрыло, очень сильно и жестко. Кажется, накатили

разом все депрессии, которые были в эти годы... И я подумала: черт возьми, если я прямо

сейчас выйду из окна, все это кончится. Я была уверена, что не умру, потому что я

бессмертная душа, я просто продолжу свое путешествие в другом измерении... Я решилась

в один момент, вскочила, выбежала на балкон и, взобравшись на перила, шагнула вниз.

Вадим даже не успел среагировать. Мне повезло, мы жили на третьем этаже, а внизу густо

разрослась слива. Я упала в нее, это смягчило удар, в итоге я только сильно ударилась и

сломала руку. Но даром мне это не прошло. Конечно, об всем узнали, и нам уже стало не

отвертеться. Родители были в ужасе, я оказалась в частной наркологической клинике, провалялась там в общей сложности четыре месяца... Меня лечили, - я потерла лицо,

воспоминания об этом периоде сложно назвать приятными. - Когда я вышла оттуда, о

Вадиме не было и речи. Я вернулась в дом к родителям, восстановилась в институте. Через

какое-то время узнала, что Вадима родители отправили куда-то на юг, отдохнуть на

некоторое время, как они говорили. Его мать меня возненавидела, считала, что я во всем

виновата. Мои родители, соответственно, думали наоборот. Я ничего не могла думать. Я

любила его, но видела, что вместе мы только разрушаем друг друга, зациклившись один на

другом, мы тянем друг друга вниз. Вадим мечтал сделать карьеру, я хотела быть

художницей... В итоге мы стали опустившимися наркоманами, без копейки в кармане, без

каких бы то ни было стремлений в жизни... Мы не погибли физически, как это бывает с

героинщиками, но мы были уничтожены морально, мы стали не способными к принятию

жизни вокруг... Он вернулся в город через три месяца после моего выхода из больницы.

Ждал меня вечером за углом. - Тут я замолчала, полностью переносясь в тот вечер. Я так

отчетливо все помнила, словно это было вчера.

Были сумерки, но уже такие плотные, что человека в тени дерева было не разглядеть. Я

шла с рюкзаком за плечами, прошла мимо, даже не заметив его, а он позвал меня тихо так:

-Ирина.

Я замерла, как вкопанная. Ладони в тот же миг стали потными, по спине пошли мурашки.

Я медленно повернулась, он сделал шаг и вышел из тени. За эти полгода он похорошел, одет с иголочки, волосы аккуратно расчесаны. И взгляд такой... Я его никогда не забуду.

Он любил меня, тогда еще любил. Я видела эту любовь, я видела боль, а еще я видела

страх, страх возвращения туда. И этот страх отрезвил меня. Он заставил меня не

броситься к нему в объятья, не зарыдать, не обнять его. Он заставил меня сжать кулаки и

сказать равнодушно:

-Я не хочу тебя видеть, Вадим.

Боль в его глазах разлилась, он сделал шаг ко мне, и я, испугавшись дать слабину, собрала

все силы и сказала:

-Не приближайся ко мне. Я не хочу больше знать тебя. Я хочу забыть все, что произошло.

Ты худшее, что случилось в моей жизни, ты виноват во всех бедах, я... я тебя ненавижу и

прошу больше никогда не появляться в моей жизни. Никогда.

Развернувшись, я бросилась к подъезду и, только оказавшись за дверью, дала себе волю

разрыдаться. Хотелось биться головой о стену, до того хреново мне было, я обошлась

только тем, что ударила в нее кулаком, разбив в кровь костяшки пальцев. Это немного

меня отрезвило, я постаралась успокоиться. Прошмыгнула дома в свою комнату и первым

делом выглянула в окно. Возле дерева никого не было. И тогда в сердце моем что-то

окончательно оборвалось. Я долго плакала, сидя в ванной, долго смотрела в потолок, лежа

в кровати. Это была моя любовь, та самая, что бывает раз в жизни, и я сама все испортила, я уничтожила все, что имела. Но я отчетливо видела, что это был единственный выход: мы

были слишком слабы, чтобы помочь друг другу, и оказались бы снова в лечебнице или, что

не маловероятно, в сумасшедшем доме. С той ночи я начала новую жизнь, я стала

нормальным человеком, окончила институт, устроилась работать дизайнером, иногда

встречалась с парнями, но не могла подпустить к себе никого близко. Отношения были

поверхностными и быстро себя изживали, не оставляя следа в моем сердце. Оно было

закрыто для любви. И именно поэтому я отказала Ветру в поцелуе: мы оба не могли дать