До Невозможности Настоящая - Данил Романович Ерофеев

Мы все странно переглянулись, и Женя произносит:

– Нан, дай я сяду к нему поближе, чтобы не кричать, а то наш полудохлик может и не расслышать.

Полудохлик? Серьёзно? Ну, ничего другого я от него и не ожидал в принципе.

– Ты готов?

– Я весь в нетерпении, – прокряхтел в ответ.

– Ну, тогда слушай… как я понял, ты бежал за Наной. Потом тебе стало плохо по непонятным на то причинам. После наша принцесса тебя спасла, и кстати, ты ей должен, молодой человек!

– Ой, ну и скажешь тут тоже, принцесса…

– Ещё какая!

Таким красным её лицо я не видел никогда.

– Нан…

– Цыц! Все извинения потом!

Так он и не дал мне извиниться за мою бестактность перед ней.

– А всё кончилось тем, что мы с ней привезли тебя ко мне. Не должны же мы были держать тебя в моём дряхлом гараже с одной комнатой.

– Пожалуйста… помедленнее… я не успеваю разобрать всё.

– Вот так-то лучше! «Помедленнее», «Я не успеваю разобрать». А то проснулся и сразу всё ему выкладывай.

– Извините меня, ребят… просто я после жуткого кошмара, поэтому такой запудренный.

– Не парься! Мы тоже хороши! Главное, чтобы с тобой всё было в порядке.

На краю постели сидела она и очень быстро перебирала руками из стороны в сторону, а как только заметила, что наш с Женей взгляд падает на неё, покраснела, как помидор и, заикаясь, произнесла:

– Я-я, Филь, прости меня, ты ни в чём не виноват! Это я, глупая!

– Не кори себя… – вытянул я.

Бросила на меня воодушевлённый взгляд, но тут же поникла, видимо, увидела, в каком плачевном состоянии нахожусь. Опустив глаза вниз, приступила теребить одеяло вместо рук.

– Не вини себя, – ещё раз произнёс я, но уже более уверенно.

На её лице на долю секунды появилась малозаметная улыбка. Решив не донимать её так сразу расспросами о том, что произошло, докапываюсь до Жени:

– Вы сами-то как? Сильно перепугались, наверное.

– Ох, мы-то… Ты меня знаешь, я твёрд как скала, но ей пришлось тяжко…

– Ещё раз простите меня, ребят, за то, что заставил вас так поволноваться!

После моих слов у Наны снова загорелись глаза, и она, намекнув Жене, что нужно отсесть от меня, присаживается рядом. Осознав, что, возможно, готова рассказать мне причину того, зачем я за ней бежал. Принимаю опрометчивое решение всё-таки разузнать у неё. «Ну так, зачем я бежал за тобой?» – произношу это, стараясь не задеть её чувства, а также обращаю внимание на печаль и радость в её заботливых глазах.

Долго тянет с ответом – волнуется, переживает, скорее всего…

– Знаешь, так вышло и всё…

Мне показалось, она занервничала.

– В общем, вчера вечером я сказала тебе глупость, затем в страхе убежала, но ты погнался за мной, а дальше твой приступ, и мы все оказались здесь, как видишь.

– Ну так что ты сказала? – проговорил уже на повышенном тоне, сам того не подозревая.

Она снова опускает глаза вниз, и я понимаю, что поступил с ней как полный придурок. Но не успел приступить к извинениям, как: «Да как, как ты смеешь! Я вся перепугалась из-за тебя! Места себе не находила, думала, что это всё из-за меня! Что это я виновата, что с тобой это случилось!»

В порыве её гнева чувствую, как внутри сжимается грудная клетка, и мне снова становится тяжело дышать. Только хочу что-то сказать через боль в лёгких, но вбежавший в комнату Женя этого сделать мне не даёт.

– Так, всё, хватит, достаточно истерик. Нан, иди умойся, а я пока проведу беседу с нашим контуженным.

Она молча уходит.

– Как ты себя ведёшь? Не видишь, она как на иголках вся, а ты всё со своими расспросами!

Женя только сейчас заметил, что мне плохо, и ничего лучше не придумал, как подать бокал воды, стоящий рядом со мной на тумбочке.

– С тобой всё нормально?

– Да, спасибо, уже явно лучше.

Меня и вправду отпустило, не знаю, это либо у Жени из крана течёт лечебная вода, либо отсутствие Наны, точнее, её гнева способствовало улучшению моего состояния.

– Так ладно, братан, что с тобой? Ты как проснулся весь не свой.

– Да я… знаешь, это всё… сон.

– Что ещё за сон такой?

– Понимаешь, перед тем как проснуться, во сне за мной кто-то гнался и после пробуждения, я весь встревоженный.

– Мы уже заметили.

– Ну вот, видишь, к тому же совсем не помню, что было вчера перед тем, как отключился. Последнее, что я помню, это то, что мы с Наташей вышли из ресторана, где, кстати, она?

– А, Наташа, да тут такое дело…

Я немного встрепенулся и задал ему вопрос:

– Какое такое дело?

– Я не хотел тебе так сразу говорить, но раз ты сам спросил, то придётся сказать… Ты точно себя нормально чувствуешь?

– Да, мне уже лучше.

– Ну тогда слушай, а нет, постой, ты точно готов?

– Да я готов.

К чему он клонит?

– Прости, чувак, но она бросила тебя вчера вечером.

– Что? Почему? Всё же было хорошо, её всё устраивало! А с ресторана, как я помню, довольный шёл провожать до дома, – недоумевая произнёс, – но что было потом, хоть убей не помню. Может ли это быть из-за посттравматического стресса от расставания?

– Я тебя расстрою, но его не могло быть. Потому что бросила она тебя уже тогда, когда ты был в обмороке.

– Но почему она это сделала?

– Не знаю, может, не выдержала видеть тебя с Наной и решила поставить точку.

– Нет, такого точно не может быть, она знала про меня и Нану и что между нами ничего не может быть.

– Но, а вчера вечером взяла и не выдержала, такое же могло произойти? На, сам посмотри, – он протягивает мне мой телефон: «Фил, прости, я так больше не могу, нам нужно расстаться».

– Ничего себе… но что такого вчера вечером могло произойти, что аж подвигло её сделать такой резкий шаг. Вдруг это из-за того, что сказала мне Нана?

– Возможно, – вытянул Женя, тем самым заставив меня задуматься ещё серьёзнее о том, что было вчерашним вечером.

– Но что такого мне могла сказать Нана? И откуда Наташа вообще узнала о сказанном ей? Ведь она была с тобой, а мы с Наташей были совершенно в другом месте.

Он глубоко вздыхает и произносит:

– Тут такое дело…

– Так, чего я ещё не знаю?

– Тише…

Сквозь зубы, еле слышно: «Я тих, как удав».

– Я не всегда был с Наной, когда