Милые люди - Юлия Гайнанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему? За что?
У меня не было ответа на эти вопросы.
* * *
Саша все понял, как только увидел Степана. Им не надо было объясняться. Если Степан пришел, значит, от него зависит жизнь Кристины. И хотя Саша никогда не воспринимал соседа всерьез, после этой просьбы он стал его уважать и даже немного бояться.
* * *
Как же ему не хотелось открывать ту дверь. Вдруг она буйная? Или начнет обвинять? Даже больше, чем упреков, Саша боялся увидеть Кристину раздавленной, ту, которую еще недавно переполняла жизнь, ту, что была способна заставить порядочного семьянина забыть о жене и сыне. Хотелось запомнить ее страстной и неприступной, будто их судьбы и не пересекались, а он увидел ее случайно, на улице, восхитился и прошел мимо, моментально забыв. Он и так бы забыл, но от последствий не убежишь, вот они, лежат за дверью и погибают без него. Если бы только все исчезло, как кошмарный сон!
Глубоко вдохнув, он вошел и сразу понял, что жестокие опасения оправдались. Она не притворялась, чтобы достать его. Она ускользала, и только он мог зацепить ее в реальности и дать силы примириться, идти дальше. Кристина не отвечала на его вопросы. Саша пробыл в палате всего несколько минут.
Странно было наблюдать из окна за снующим в парке Степаном. Мерзко. Саше стало гадко от себя, чего он прежде никогда не испытывал.
Он попрощался с Кристиной взглядом и в глазах ее прочел знакомую мольбу. И это его испугало так же, как смелость Степана.
* * *
– Угадай, почему я задержался на работе?
– Заезжал смотреть коляску?
– Нет. Но я был в другом месте.
– Где?
– В больнице. Степан попросил навестить Кристину. У нее был нервный срыв.
– Как она?
– Молчала. Мне не хотелось идти.
– Ты правильно поступил, по-мужски. Степан бы не стал просить без необходимости.
– Думаешь, надо навестить ее еще раз?
Лиза на секунду сделала оленьи глаза, но тут же собралась:
– Конечно, если врач говорит! Знаю, что не хочется, но ситуация наверняка безнадежна, если тебя просят.
Она встала с дивана и ушла на кухню. Свободное сиреневое платье, едва скрывавшее огромный живот, летело следом. Цвет ей шел. Яркие солнечные лучи падали сбоку, создавая вокруг головы Лизы персиковый ореол. Она и правда светилась изнутри.
* * *
– Вы знали, что, когда муж Марии Петровны умер, она пыталась покончить с собой? Что думаете об этом?
– Ей повезло выжить. Посмотрите, все вокруг дорожат ее дружбой. Может, когда-то она вновь полюбит. Можно любить и быть любимой не один раз.
– Меня никто не любит.
– Муж вас любит.
– Муж… Все твердят одно и то же. Забудь, выброси, живи дальше. Но посмотрите на меня! Меня невозможно любить! Я дрянь.
– Я так не считаю.
– Саша разорвал нашу любовь ради другой. Ее он боготворит. Он обворовал меня, отнял способность любить!
– Он вас навещает.
– Думаю, его заставили. Я сказала, чтобы не приходил больше.
– Почему?
– Сумасшедшая становится нормальной.
– Об этом позвольте судить мне.
– Нет, я решила. Хочу поправиться. Надоело быть жалкой. Я дрянь, но что с того? Все должны со мной возиться? Буду рисовать.
– Замечательно!
– Знаете, почему мне захотелось уйти отсюда?
– Вас никто и не держит здесь.
– Ага, а как же таблетки, которые меня заставляют принимать? Не важно. Когда приходил Саша, мы обсуждали музыку и я перечисляла любимые песни. «Не покидай меня», «Я буду твоей тенью, любовь моя», «Он ушел» и все в таком духе. Не знаю как, но в тот момент я будто посмотрела на себя его глазами. Жалкая, с молящим взглядом. Знаю, он его раздражает, но все равно всегда смотрю только так. Я вдруг четко поняла, насколько все бессмысленно, особенно мои постоянные унижения. Он обещал вернуться, но эта обязанность лежит на его плечах тяжелым бременем. Я потеряла надежду. Он не полюбит меня никогда.
– Очень хорошо. Вы здраво оцениваете ситуацию, принимаете обстоятельства и решаете, что делать дальше.
– Да, очень хорошо.
* * *
Кристину выписали, Степан успел продать дом и купить уютную квартиру в престижном районе крупного города. Он готовился к ее приезду. Поставил мольберт на видное место, у окна. Все самое любимое ждало хозяйку: еда, вино, косметика, книги, музыка и фильмы. Степан привез лучшее платье, и это растрогало Кристину. «Забери меня скорее», – прошептала она тревожно.
* * *
Саша знал, что сегодня Кристину выписали. Ему казалось, что это событие никак не влияет на него, что ему безразлична судьба соседки, но он проснулся глубокой ночью от чувства тревоги. Спустился вниз выпить воды. Он смотрел в окно на дом напротив и думал о ней. Вдруг ему показалось, что там кто-то есть. Не отдавая себе отчета в том, куда идет и зачем, он не заметил, как оказался посреди пустой кухни дома, где не так давно жила его бывшая любовница. Сашу совсем не удивило, что она стояла тут же, у окна. Ярко накрашенная, в облегающем пальто.
– Нам надо поговорить.
Он зажал ей рот рукой и поцеловал. Темнота, тревога и ее вызывающий вид – это не он, не он, а обстоятельства заставили его поддаться искушению. Они легли на жесткий пол, и пока он снимал с нее трусы, все время повторял себе, что надо остановиться. И одновременно шептал: «Я не виноват, я не виноват».
Кристина лишь минуту позволила себе насладиться ласками. Саша был сверху, он зарылся лицом в блузку и не видел, как ее рука потянулась к сумочке и достала пистолет. Она приложила дуло к его виску, но он даже не почувствовал холодный металл, настолько был сосредоточен на внутренних метаниях: отвращении, ужасе и наслаждении. После выстрела он сразу обмяк, и Кристину придавила невыносимая тяжесть. Она не колеблясь приставила к голове оружие и застрелилась, оставляя живым возможность посмотреть на свою лучшую и самую жуткую картину.
* * *
– Это случилось только вчера. Две смерти за одну ночь. Я понимаю, почему она убила его в момент, когда он безраздельно принадлежал ей.
Мария Петровна вымыла стакан, пепельницу, посмотрела на портрет мужа и отправилась домой.
Чего хотят люди
«Неужели я делаю это каждый день?» – подумал египтянин. Он расстелил хрустящую белую простынь, как из советского санатория:
– Раздевайтесь и ложитесь на спину. Я вернусь через пять минут.
Он вышел из комнаты и вымыл руки,
