Последний довод королей - Джо Аберкромби

— Что ж, хорошо, — произнес Ищейка.

Наполнив свою кружку, он поставил флягу на камни, тем самым выигрывая время. Он хотел обдумать, что сказать дальше, и удостовериться, что он не ошибся.

— Меня зовут Крегг.

Когда-то он знал человека по имени Крегг. Там, на холмах, от него остались одни объедки. Ищейка не очень-то жаловал его и понятия не имел, почему сейчас это имя пришло ему на ум. Самое обычное, распространенное имя, подумал он. Он хлопнул себя по бедру.

— Вот, проткнули у Дунбрека, и все никак не заживает. Для похода больше не гожусь. Прошли денечки, когда я мог топать в строю. Мой командир прислал меня сюда, смотреть на воду в вашей компании. — Он взглянул на море, колыхавшееся и мерцавшее в бликах лунного света, как живое. — Не могу сказать, что очень сожалею об этом. По-честному, мне порядком досталось.

Последнее, по крайней мере, было правдой.

— Понимаю тебя, — сказал однорукий и помахал обрубком руки перед лицом Ищейки. — А как там вообще дела?

— Да вроде все путем. Союз по-прежнему отсиживается под стенами крепости, пытается проникнуть внутрь. А мы поджидаем их на другом берегу реки. И так из недели в неделю.

— Я слышал, какие-то парни переметнулись на сторону Союза. Вроде Тридуба был там, его убили в сражении.

— О, это был великий человек, Рудда Тридуба, — произнес старик, — великий.

— Ага, — кивнул Ищейка. — Это точно.

— Я слышал, будто Ищейка теперь за него, — продолжал однорукий.

— Правда?

— Говорят. Неприятный тип. Здоровый такой парень. Его Ищейкой прозвали, потому что он женщинам, бывало, соски отгрызал.

— Неужели? — Ищейка моргнул. — Я его никогда не видел.

— Еще говорят, что и Девятипалый там был, — прошептал мальчик. Его глаза широко раскрылись, будто он говорил о привидении.

Старик и однорукий усмехнулись.

— Девятипалый давно мертвец, мальчик, и хорошо, что этот долбанный злодей сгинул, скатертью дорога.

Однорукий вздрогнул.

— Тьфу, черт! Ты несешь чушь!

— Только то, что я слышал.

Старик жадно глотнул еще грога и причмокнул губами.

— Какая разница, кто где. Союз наверняка утихомирится, как только вернет себе крепость. Утихомирится и отправится домой, за море, и все снова станет как было. Во всяком случае, сюда, в Уфрис, никто из них не явится.

— Ну да, — согласился однорукий радостно. — Сюда они не придут.

— А чего же мы тогда сидим и ждем их? — спросил мальчик вяло.

Старик закатил глаза, словно слышал этот вопрос раз десять и устал отвечать одно и то же.

— Да потому что нам дали задание, парень.

— Ну, раз у вас есть задание, нужно выполнить его наилучшим образом.

Ищейка вспомнил, как Логен много раз говорил ему то же самое. И Тридуба тоже. Теперь оба они вернулись в грязь, но эти слова звучали так же справедливо, как и прежде.

— Даже если задание скучное, опасное или совершенно непонятное. Даже если это задание, с которым ты предпочел бы не связываться.

Проклятие, ему приспичило отлить. Как всегда в подобной ситуации.

— Точно, — произнес старик и улыбнулся, глядя в кружку. — Надо делать то, что положено.

— Так и есть. Только обидно. Но при тебе отличные ребята… — Ищейка протянул руку за спину, словно ему потребовалось почесать зад.

— Обидно? — Мальчик смотрел на него в явном замешательстве. — Что ты имеешь в виду…

В это мгновение за спиной мальчика возник Доу и перерезал ему горло.

Почти в тот же самый миг Молчун грязной рукой зажал рот однорукому и вытащил из прорехи на плаще покрытое кровью лезвие. Ищейка бросился вперед и трижды ударил старика по ребрам. Тот захрипел, покачнулся, глаза его расширились, кружка, которую он все еще держал в руке, накренилась, слюна вперемешку с грогом стекла по подбородку. Он упал.

Мальчик сделал несколько движений. Он прижимал одну руку к шее, стараясь удержать кровь, другой же он тянулся к шесту, где висел сигнальный колокол. У него хватило мужества вспомнить о колоколе, когда ему перерезали горло, Ищейка признал это; но мальчик сделал лишь шаг, прежде чем Доу наступил ему на шею сзади и буквально вдавил в землю.

Услышав, как хрустнула шея мальчика, Ищейка вздрогнул. По справедливости, он не заслужил такой смерти. Но война есть война. Очень многие находят смерть, которую не заслужили. Работу надо было сделать, и они сделали ее, притом все трое были живы. Ищейка, конечно, не мог ожидать ничего хорошего от такой дрянной работы, но у него остался неприятный осадок. Их дело никогда не казалось ему легким, но теперь, когда Ищейка был за старшего, все стало тяжелей. Удивительно, насколько легче убивать, когда кто-то другой приказывает тебе сделать это. Трудненько это — убивать. Тяжелее, чем кажется.

Если, конечно, твое имя не Черный Доу. Для парня убить — как помочиться, и он чертовски преуспел в этом. Ищейка наблюдал, как Черный Доу наклонился, сорвал с однорукого плащ. Потом взвалил тело на плечи и небрежно сбросил в море, словно мусор.

— У тебя две руки, — произнес Молчун, уже накинув плащ старика.

Доу осмотрел себя.

— О чем ты? Я не собираюсь сам себе отрубать руку, чтобы выглядеть пострашнее, идиот!

— Он имеет в виду, не мозоль своими руками глаза.

Ищейка смотрел, как Доу протер кружку грязным пальцем, налил себе немного грога и залпом выпил.

— Как ты можешь пить в такой момент? — спросил он, стаскивая с мальчика окровавленный плащ.

Доу пожал плечами и налил себе еще.

— Обидно оставлять. Кроме того, ты сам сказал — холодная ночь. — Он неприятно усмехнулся. — Но ты, черт возьми, горазд болтать, Ищейка! Это меня зовут Крегг. — Прихрамывая, Доу сделал пару шагов. — Я получил под зад при Дунбреке. Откуда ты все это выкопал?

Он хлопнул Молчуна по плечу.

— Вообще-то нормально. Было какое-то словечко, подходящее к такому случаю. Какое словечко-то?

— Правдоподобно, — ответил Молчун.

— Правдоподобно. — Взгляд Доу смягчился. — Это как раз о тебе, Ищейка. Ты умеешь очень правдоподобно рассказывать. Клянусь, ты мог сказать им, что ты не кто иной, как сам Скарлинг Простоволосый, и они бы тебе поверили. Даже не знаю, как тебе удалось сохранить невозмутимый вид?

Ищейка был не расположен к веселью. Ему не хотелось смотреть на два мертвых тела, лежащие на камнях. Он все еще невольно беспокоился о том, как бы мальчик не замерз без плаща. Конечно, полная дурость думать о таком, когда парень лежит в шаге от тебя в луже собственной крови.

— Это не важно, — недовольно ответил он. — Надо избавиться от них и убираться. Неизвестно, когда сюда явятся остальные.