Я не собираюсь жениться... - Филлис Холлдорсон

– Нет!

Их возгласы прозвучали одновременно, даже гармонично, словно дирижер взмахнул палочкой, чтобы они начали свой дуэт.

Но это вовсе не дуэт. Это отчаянный протест против злой судьбы, которая заманила в свои сети двух ничего не подозревающих людей.

– Вы Кирстен Рейнхолд? Образец добродетели и милосердия, которой Корали пела дифирамбы все эти месяцы? – съязвил Сэм.

– А вы… вы Сэм Лоуфорд? Лучший в мире врач, которому позарез нужна добродетельная женщина, рядом с которой он станет еще и лучшим супругом? – саркастически парировала Кирстен. – Почему же вы мне этим утром не сказали, кто вы такой?

– Почему я не сказал? Я сказал. Я дал вам свою визитную карточку. Почему вы не сказали, кто вы такая?

Такого тупоумия Кирстен от него не ожидала.

– Я сказала. Я все написала на бумажке и отдала вам. А в том, что вы не посмотрели, я не виновата.

Тут она почувствовала, что говорит что-то не то и может сама попасться в собственную ловушку, и вздохнула:

– Хотя я… я должна признать, что тоже не читала вашу карточку.

В это время на весь дом загремел другой мужской голос:

– Что здесь происходит?

Это был Джим Бакли. За несколько часов пребывания на ферме Кирстен убедилась, что он действительно замечательный и заботливый человек, как и говорила Корали. И он на самом деле был очень привлекателен. Теперь он стоял позади жены, такой же удивленный и смущенный, как она.

Кирстен первая спохватилась и принялась объяснять:

– Это… это и есть тот человек, с машиной которого я столкнулась по пути сюда, – в ее тоне еще звучало раздражение.

– Она измяла весь бок моей машины, – с яростью уточнил Сэм.

– Ничего подобного, – с жаром возразила Кирстен. – Только небольшая вмятина. А по вашим словам можно подумать, что я задавила вашего ребенка.

– У меня нет никаких детей, но эту машину я купил всего неделю назад. Точнее, шесть дней, – гневно добавил он. – Я объездил всю округу, чтобы найти центр по продаже «БМВ», и на этой машине еще и пятнышка не было, когда вы выскочили откуда-то, как бешеная, и врезались в нее.

Кирстен открыла рот.

– Выскочила, как бешеная? – возмутилась она. – Я спокойно ехала со скоростью двадцать миль в час, не больше, когда вы появились неизвестно откуда прямо перед моим носом…

– Довольно! – прекратил их спор Джим, вставая между спорщиками. – Давайте немного остынем и выясним, как на самом деле все было. – Он кивнул в сторону Кирстен. – О'кей, ты первая.

Кирстен с запозданием поняла, что оба они веди себя крайне невоспитанно, начав препираться в присутствии хозяев дома. Теперь она сожалела об этом, но было слишком поздно что-либо исправить.

Она вспомнила, что на секунду отвлеклась от дороги, чтобы выключить радио.

– Я не знаю, откуда он выехал. Я нигде не видела машин, – сказала она.

– Вы говорили, что нигде не видели и знака «стоп», – добавил Сэм.

Кирстен знала, что он совершенно прав, и согласилась бы, если бы он не настаивал. Один раз она уже извинилась и повторять не намерена.

– Я смотрела и… – начала было она возражать, но Джим перебил ее.

– А теперь подожди минутку, – твердо сказал Джим. – Кирстен, ты все сказала, теперь очередь Сэма. – Он посмотрел на друга. – О'кей, дружище, говори.

Сэм уже жалел, что не сдержался, узнав, что подруга и гостья Корали и есть та неумелая девушка-водитель, которая ударила его машину. К сожалению, теперь ему оставалось только держать себя в руках.

– Утром у меня было очень много пациентов, но мне пришлось все оставить и срочно ехать к Честеру Аткинсону на ферму – одна его корова никак не могла отелиться, теленок повернулся неправильно…

– Теленок? – перебила Кирстен, слишком удивленная, чтобы помнить о вежливости. – Я думала, вы – терапевт!

Сэм посмотрел на нее и недовольно кивнул:

– Я и есть терапевт, но единственный ветеринар в округе пару дней назад уехал на Восток, на похороны родственника, и я остался один за всех сразу. Но такой случай с теленком мало чем отличается от женских родов, а без медицинского вмешательства и корова и теленок погибли бы.

Кирстен не смогла противиться внезапному чувству симпатии к этому резкому человеку. Она работала со многими врачами, но вряд ли хоть один из них бросил бы своих пациентов и помчался на ферму принимать роды у коровы!

– С ними все в порядке? – мягко спросила она.

Сэм кивнул и улыбнулся.

– Да. Все, что этому малышу было нужно, – это правильно развернуться, и он отлично вышел.

А Лоуфорд совсем другой, когда улыбается. Холодные карие глаза смягчились и потеплели, а лицо стало добрее. Кирстен впервые заметила, что, когда он улыбается, на его щеках появляются ямочки.

Неужели она ошиблась? Если у него в клинике действительно сидела масса больных, ожидая его возвращения с вызова, тогда совсем неудивительно, что он разозлился на нее. Она не только повредила его новую машину, но и задержала его.

– Это… это очень похвально с вашей стороны, доктор, – сказала она, внезапно смутившись от его взгляда. – Я работаю медсестрой и не видела докторов, которые выезжали бы по вызову к людям, не говоря уж о животных.

Он негромко рассмеялся, и от этого звука в ней что-то дрогнуло.

– Уверяю вас, поехать самому было единственным выходом. Можете себе представить, что было бы с моими пациентами, если бы фермер Аткинсон привез свою красавицу буренку прямо ко мне? – Он развел руками. – И, пожалуйста, зовите меня Сэм.

Кирстен протянула ему руку. Руки Сэма были осторожными и заботливыми, как у большинства врачей, но также сильными, мускулистыми, а его рукопожатие – крепким.

Их взгляды встретились, и он впервые взглянул на нее как на привлекательную женщину, а не как на неумеху, которая даже по пустой дороге не смогла проехать, не врезавшись в его новую и дорогую машину.

– Отлично, Сэм, – сказала она. – А я Кирстен. Корали так много рассказывала мне о вас, что кажется, я уже давно вас знаю.

Он все еще держал ее руку, и Кирстен не могла собраться с мыслями и освободить ее.

– А она не говорила вам, что иногда я могу вспылить? – совершенно серьезно спросил он.

– Нет, это оказалось для меня сюрпризом, – тут же ответила Кирстен и почувствовала, как заливается румянцем, осознав свою оплошность. – То есть я хотела сказать… Это…

Сэм сжал ее руку и тут же отпустил.

– Не нужно извиняться, – остановил он ее. – Так оно и было. Я повел себя как шестилетний мальчишка, потому что сломалась моя игрушка. Извините меня. Обычно я не веду себя так. Возможно, дело было еще и во времени. Я мотаюсь от одного пациента к другому целый день и потому сорвался. Так вы прощаете меня?