Дикая жизнь в лесу - Юрий Третьяков

— Чащу мы обследуем потом, когда роса высохнет, — сказал Мишаня — А пока будем и будем идти по дорожке. Интересно, куда она ведет?..

Тропинка привела к озеру Синичка.

Оно было широкое и такое длинное, что и конца у него не видно, как у реки! На берегу виднелись из-за деревьев крыши каких-то туземных хижин.

Тут они встретили дикаренка. Он был Колюнькиного возраста, в девчачьем платье, но острижен наголо. Лицо у него, как у вчерашних туземцев, было черное от загара, а брови и немного отросшие волосы — белые. Он гнал веревочным кнутиком утят без утки и вытаращился на гусиновцев, будто они с луны свалились.

Мишаня спросил:

— Девочка, как тебя зовут?

Дикаренок застеснялся, отвернул лицо в сторону и невнятно пробормотал:

— …лопец…

— Ка-ак?

Дикаренок разозлился и крикнул:

— Хлопец! Пэтя!

Потом рассвирепел еще больше и замахнулся на Мишаню кнутиком:

— Як запалю!

— Какие тут злые туземцы… — удивился Мишаня, идя дальше. — Надо подползти к их деревне и всё хорошенько высмотреть: не задумывают ли они на нас какого нападения? Только вот росы много, но ничего — разведаем в другой раз! А вон еще один туземец…

Второй туземец был босиком, в трусах и в большом пиджаке, спускавшемся ниже колен. Первобытной кривой удочкой он старался поймать рыбу и уже наловил полное ведерко. На вид ему было столько же лет, сколько и Мишане. Хлопец в девчачьем платье Пэтя, наверно, приходился ему братом: такой же белоголовый и загорелый.

— Вот бы сделать на него нападение и захватить в плен! — предложил Мишаня. — Отвести к себе в лагерь, пускай живет у нас в плену!.. Нет! А то другие разозлятся и сами на нас нападут… Лучше начнем мирные переговоры…

При виде Мишани с Братцем Кроликом туземец не то испугался, не то удивился: уж очень грозный вид имели Мишаня с ножом за поясом и Братец Кролик с дубиной на плече.

Для начала мирных переговоров Мишаня поднял ракушку и запустил в воду рядом с поплавком туземца.

— Чи сдурел?! — с обидой спросил туземец. — Чого тобе надобно?

— А что?

— Места вам нема?

— Нам тут лучше…

— Приихали, та ще хозяевають тут… Ходьте с нашего озера!

— «С нашего»… Закупили вы, что ль, его?..

— Мы тут живемо!

— И мы живем!

— Мы живемо у своий хати!

— Мы тоже будем! — сочинял Мишаня. — Состроим землянку и будем жить… пока не переловим и не переедим всю рыбу… всех птиц, зверей, какие тут водятся!

— Хто ще вам дозволить?

— А кто нам запретит?

— Батько наш!

— Боялись мы твоего батьки! У нас свой есть! У нас еще есть пять ружей и три пистолета! — врал Мишаня. — Устроим окоп и будем отстреливаться!

Со зла туземец начал ругаться, передразнивал Мишанин разговор:

— Шарлоты гарадские!

— А ты — синица, — сказал Братец Кролик, — Которая часто ворует пшеницу!..

Туземец насупил свои белобрысые брови и тихо спросил:

— Яку ще пашеницу?..

— В доме, который построил Джек! — ошарашил его Братец Кролик, и они с Мишаней пошли назад, а туземец крикнул вслед:

— Ге, дурный! Не уси дома?..

Отец и Гусь уже встали и возились в продуктах.

— Как ты смел брать дубину без моего личного разрешения? — набросился Гусь на Братца Кролика. — Вы вот спите все да разгуливаете, а у нас ночью кража произошла… точнее, обокрали нас!..

Оказывается, неизвестные лесные жители не только проникли в рюкзак, но и похитили самые хорошие яблоки, помидоры и всю картошку.

— Кто же это мог быть? — гадал отец.

— Тут две собачки прибегали! — сообщил Мишаня.

— Сырую картошку собачки съели? — спросил отец. — Догадливый ты парень!.. Я было на дикого кабана думал, но тот стопчет да замусолит чего не съест… Следы были б…

— Может, Синицы уперли? — предположил Гусь.

— Нужна им твоя картошка! — засмеялся отец. — У них погляди-ка огородище какой — целое подсобное хозяйство!

Глеб стоял у костра, где в Гусевом котле кипятилась вода для чая. Чайник не взяли, потому что отец сказал, что настоящие лесовики варят чай в котелках: он получает особенный вкус от дыма и угольков, которые в него попадают из костра.

— Закипает! — сообщил Глеб. — Будем так пить? Чаю-то не взяли…

— На кой он нам! — сказал отец. — Настоящие лесовики, брат, заваривают шиповник и кипрей: так он и зовется — Иван-чай!.. Беги-ка сорви мне во-он с красной метелочкой: он и есть!

Глеб выдернул куст с корнем и принес ему. Кипрея этого росло по берегу столько, что хватило бы напоить лесным чаем всю Гусиновку.

Отец отрезал своим ножом грязный корень, а остальное сунул в котел. Обстругал несколько веточек шиповника и тоже — туда! Потом начал заглядывать в свое варево, потирая руки:

— Заварится — аромат необыкновенный! Куда там всяким чаям! И не только не вредный, но и полезный вдобавок — витамины содержит!

Когда котел закипел, его сняли с огня и накрыли телогрейкой, чтобы хорошенько настоялось.

На завтрак ели опять хлеб с помидорами, которые почему-то забраковал ночной воришка, потом стали пить знаменитый лесной чай. Цвет у него был очень красивый, темно-красный, а по вкусу — чай и чай… Но все пили его кружка за кружкой, после каждого глотка чмокали, ахали, восхищаясь необыкновенным вкусом, и допили весь котелок до дна.

Особенно старался Глеб.

— Поеду обратно в Свердловск — целый мешок этого иван-чая наберу! — сказал он. — Или, лучше, два!.. Буду только иван-чай дома пить. Жалко, я раньше не знал!

После чая отец торжественно заявил:

— Ну, братцы-разбойнички, подготовляйтесь к ухе!

Он собрал свои удочки, банки с насадкой и прикормкой и пошел на берег. Вместе с ним ушел Гусь.

Остальные вели наблюдения за дикой мышью.

Ее увидел Глеб и показал всем: похожа на домашнюю, но вся какая-то лесная. Она вылезла из травы, никого не боясь, схватила большую хлебную крошку и куда-то понесла. Потом быстро вернулась и начала искать, нет ли чего еще. Глеб стал отламывать от хлеба кусочки и кидать ей. Мышь проворно относила их к себе в нору, стараясь обернуться как можно скорее, чтобы запасти хлеба побольше, а уж отдыхать — потом!

— Хозяйственная какая! — сказал Братец Кролик. — Она, наверно, и папиросы нагрызла… Но картошку ей не дотащить… Картошку и помидоры кто-то другой свистнул…

Колюнька тоже начал крошить мыши хлеб, говоря:

— Вот мышата сейчас радуются-пляшут: никогда они не видали такого вкусного хлеба!.. И много столько!..

И даже сам заплясал от радости за мышат.

— Эх, жалко, ничего другого вкусного не взяли! — жалел Глеб. — Могли бы ей всего дать… Чтоб на всю зиму запаслась!

Но мышь испугалась Колюнькиной пляски, шмыгнула в траву и больше не вышла.

— Беги на берег, узнай, сколько там рыбы наловили! — приказал Колюньке Братец Кролик. — Небось уж полкотла.

Колюнька долго не возвращался, а потом прискакал и восторженно доложил:

— Уже рака поймали! Клещами своими так и шевелит… Черный, страшенный… Пошли покажу! Он у нас сидит на привязи!

Колюнька повел всех к берегу и показал место, где привязанный веревочкой за лапу сидел в воде угрюмый рак, который отполз по дну на всю длину веревочки и замер, видно раздумывая над своим безвыходным положением.

— Пока не будем отпускать, ладно? — спросил Колюнька.

— Пускай сидит, покуда не доловим их до полного котла, — согласился Мишаня.

Но ни одной, даже маленькой, рыбки отец с Гусем пока не поймали.

— Не клюет почему-то… — сокрушался отец, — Я уж и прикормки набросал килограмма два, а все не клюет…

— На Гусиновке нашей и то лучше ловится! — подтвердил Гусь. — Я там раз тридцать восемь пескариков натягал, как копеечку!.. Аж круглые от жиру, чуть не лопаются!..

— Надо полагать, к непогоде это! — сказал отец — Недавно жаба кричала: тр-р-р-ю-ю… А жаба перед дождем кричит — примета есть…

— Как же так! — заспорил Глеб. — Я все приметы читал! По приметам, дождя не будет: дым от костра идет вверх — раз! Ласточки высоко летают — два!

— Ну, насчет ласточек — это еще вопрос! — не сдавался отец. — Они и высоко летают, и низко, глянь-ка!

В самом деле: одни ласточки мелькали под облаками, как черные точки, другие ловили мошек над самой речкой.

— Муравьи ползают как ни в чем не бывало, — спорил Глеб. — А перед дождем они обязаны сидеть дома, укреплять свой муравейник.

Но отец был упрямым, не хуже Глеба:

— Я в муравьев не верю, это насекомые, у них ума нет, один инстинкт, а жабы — мозговитые твари!

Они начали спорить, у кого больше ума, — у муравьев или у жаб, и наконец Глеб сдался:

— Я, дядя Петя, здешних примет не знаю, — сознался он. — Я больше знаю приметы, какие в Африке действуют или там в Бразилии… Например, если термиты и гремучие змеи попрятались, то должно быть наводнение… Еще знаю…