Закрученный (ЛП) - Шоуолтер Джена

Уничтожать.

— Нет, нет, нет. Я уже кормил тебя, — сказал он Чомперсу. — Давай не…

КОРМИ. УНИЧТОЖАЙ.

Красная пелена вернулась. Он не сводил глаз с Виктории. Она все еще сидела на корточках, настороженно поглядывая на него. Виктория знала, что за этим последует.

КОРМИУНИЧТОЖАЙ.

— Да.

Эйден скатился с каменистого помоста. Он еле стоял на ногах. Виктория вытянулась во весь рост, стройная как тростинка. Прекрасная и дикая.

Ее руки сжались в кулаки. Он действительно только что поел и хотел еще.

Ему приходилось хотеть.

— Корми, — услышал он себя.

Два голоса сплелись воедино: один знакомый, другой прокуренный и резкий. Он должен бороться с этим. Нельзя позволить Чомперсу сделать из него марионетку.

Стон вырвался из груди Виктории, когда она зажала себе уши. Судя по всему, души проснулись. Он знал, насколько громкими могут быть их голоса. Такие же громкие, как рев Чомперса.

— Защити, — сказала она.

Ее глаза быстро меняли цвет. Они были карими, зелеными и голубыми. О да, души переговаривались.

«Защити, как она просила».

Он должен защитить ее. Ноги не держали его…

— Уничтожай.

Несмотря на все старания устоять на ногах, он почувствовал, как подползает к Виктории. Его рот наполнился слюной.

Уничтожай, уничтожай, уничтожай УНИЧТОЖАЙУНИЧТОЖАЙ.

Чомперс всегда проявлял настойчивость. Но это… это было невероятно жестоко.

Каким-то образом, Эйден почувствовал, что его время с Викторией подходит к концу, и кто-то из них уйдет. Осознание этого внезапно стало такой же частью его самого, как исцеленное сердце.

Глава 2

Виктория Цепеш, дочь Влада Колосажателя и одной из трех принцесс Валахии приготовилась к удару. То что нужно. Через долю секунды Эйден схватил ее и отбросил к той же стене, куда Виктория зашвырнула человека. Прощай любимый кислород.

У нее не было времени набрать воздуха в легкие. Эйден схватил ее за шею и начал душить. Недостаточно, чтобы навредить ей, но достаточно, чтобы удержать. Она знала, что он борется с порывами монстра изо всех сил. Иначе он бы уже сломил ее.

Скоро он проиграет битву.

Гнев помог бы ей оттолкнуть его, но она не испытывала ни капли злости. Она сделала это с ним, и чувство вины разъедало ее, как злокачественная опухоль. Эйден говорил ей, не пытаться спасти его.

Он предупреждал ее о последствиях. Но она видела в нем того мальчика, которого полюбила. Единственного человека, который всегда принимал ее такой, какая она есть, без каких-либо обязательств или ожиданий. Виктория не смогла его отпустить. Она думала: он мой, он мне нужен.

Ей надо было действовать, пока смерть не забрала его. Она по-прежнему не сожалела о содеянном. Да, и как она могла? — Он же здесь! — Вот почему чувство вины съедало ее. Он, должно быть, ненавидел того, в кого превращался. Агрессивного, властного… воина без души.

Обычно он был нежен с Викторией, его бесценным сокровищем. Мысль, о необходимости защищать ее, каким-то образом засела у него в мозгу. Несмотря на то, что она могла разорвать его на части за считанные секунды. Или скорее он ее. Помимо сознания, он менялся физически.

Он уже стал выше, сильнее, быстрее, несмотря на то, что и так был высоким, сильным и быстрым.

Его глаза, обычно коллаж из ярких цветов, потому что души, которыми он (когда-то) обладал, смотрели сквозь них, теперь поражали своим фиолетовым оттенком.

— Жажда, — прохрипел он, и она готова была поклясться, что почувствовала, как от него веет дымом.

«Что за персик, — раздался мужской голос у нее в голове. — Мы снова с вампиром».

И это был Джулиан, заклинатель трупов. Он мог поднять мертвого, а сейчас единственное, что он поднимал — это ее кровяное давление.

«Милашка! Привет, Вики», — другой голос тут же присоединился к разговору.

«Тебе нужно принять душ. Знаешь, чтобы смыть с себя кровь».

«И не забудь нанести скраб. На все тело. Чистота — залог здоровья», — на сей раз голос принадлежал Калебу, поклоннику обнаженной натуры. Он мог переселяться в другие тела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Позволь мне вселиться в тело Эйдена, — сказала она. Виктория видела, как он входит и растворяется в сознании людей, подчиняя себе. Просто бум и он уже там, еще секунда и он их неотъемлемая часть, способная управлять ими.

Эйден больше не нуждался в помощи Калеба для выполнения этой задачи. Он мог контролировать способность, включая и выключая ее по собственному желанию. Но только не она. Виктория пыталась несколько раз и потерпела неудачу. Возможно из-за того, что души не были естественным продолжением ее существа. Возможно, они были для нее в новинку, и требовалось еще найти способ взаимодействовать с ними. Или возможно из-за того, что они постоянно боролись с ней. Какова бы ни была причина, ей требовалась… сквозь кляп… разрешение на их использование.

Громогласное «Нет» со всех сторон. Как всегда.

— Я буду осторожна с ним, — добавила она. — Лишь заставлю посидеть смирно, пока безумие не отступит.

Если бы она могла. Иногда безумие превосходило ее, и она забывала о своей цели.

«Прости, но нет. Парни и я или мы с парнями — подожди, как правильно сказать?»

— Разве это важно? — огрызнулась она.

«В любом случае, — спокойно продолжил Калеб, — мы поговорили и приняли решение не помогать тебе использовать нас. Это может создать постоянную связь, понимаешь? Вроде звена. Ты горячая штучка, и я бы сконнектился с тобой. И в самом деле, мой голос перешел к тебе, но решает большинство, и мы не останемся дольше, чем необходимо. Теперь насчет душа…»

— Как мило, что вы поболтали. Если он пострадает, вам отвечать.

«Нет, мы еще узнаем, кого винить. Ты права, это не закончится хорошо», — вмешался внезапно Элайджа, предвестник смерти. Добра от него не жди. По крайней мере для нее. Калеб фыркнул.

«Прикуси язык, Эл. Душ не опасен, если ты знаешь, что делать».

Эйден встряхнул ее и усилил хватку, чтобы привлечь к себе внимание.

— Жажда, — повторил он, ожидая от нее дальнейших действий.

— Знаю. — Итак, она осталась сама по себе. Глупые души. Они не только отказались ей помочь, но и помешали сконцентрироваться для самозащиты.

— Но ты не можешь пить мою кровь. Я еще не восстановилась после прошлого раза.

Особенно, когда прошлый раз был пять минут назад. Ему не следовало так отчаиваться.

— Пить хочется.

— Послушай меня, Эйден. Это все не ты, а Чомперс.

Такое глупое название для столь свирепого зверя.

— Борись с ним. Ты должен продолжать бороться с ним.

«Ты до него не достучишься, — сказал Илия. Так она решила называть Элайджу, дабы новое имя принесло хорошие вести. — Я видел, как пройдет эта встреча. Эйден потерян там».

— О, просто заткнись! — сорвалась она. — Мне не нужны твои комментарии. И знаешь что еще? Ты и раньше ошибался! Эйден не умер после ножевого ранения. И не в этот раз.

«Да, и посмотри к чему это привело вас обоих».

Изложение очевидного, как удар под дых.

— За-ткнись.

Мимолетное сожаление промелькнуло в тех лиловых глазах, пока не вернулся леденящий голод.

— Жажда. Хочется пить прямо сейчас.

Сверкнув зубами, Эйден примкнул к ее шее. В какой-то степени он понимал, что не доберется до вены, но никогда не сдавался на этом этапе.

Виктория схватила его за волосы и отшвырнула. Удар не должен быть сильным. Он отлетел к дальней стене пещеры, и она поморщилась. Упс. Пыль и обломки взметнулись вокруг, дрейфуя по направлению к ней, когда он соскользнул на землю. Она вдохнула воздух, в котором так нуждалась. Затем ей пришлось прокашляться, чтобы прочистить горло от пыли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эй! Поаккуратнее с нашим парнем, — скомандовал Джулиан. — Я, знаешь ли, планирую вернуться в это тело.

Ей хотелось кричать: «Я стараюсь быть осторожной».