Арка в скале (СИ) - Ангелов Августин

Из оружия у отряда имелся только один пулемет, гранаты да трехлинейки. Правда, еще и несколько фугасов припасли, установив их в местах предполагаемых концов колонны и на случай появления передового дозора. Сначала собирались подорвать переднюю машину, дождавшись, когда голова колонны вытянется вдоль скалы. А заднюю рвануть уже потом, когда весь транспорт застрянет после первого взрыва, чтобы назад отступить колонна не смогла. Ну, а середину нужно постараться быстро отсечь огнем.

Вот только состав охранения не ясен был до конца. За приготовлениями немцев наблюдали опытные разведчики, укрывшиеся на самом краю села возле леса. От них с минуты на минуту должен был прибежать рыжий Васятка, тринадцатилетний сын тракториста Андрея, который и возглавлял разведку в отряде. Андрей вместе с младшим братом остался наблюдать у сельской окраины, да пацан был с ними. Но, уже больше часа ждали, а Васятка все не появлялся. А ведь обещал Андрюха прислать сына, едва будет ясно, в каком составе вражеская колонна начнет выдвижение. Дорога-то сильно петляет, а Васятка отлично тропы знает напрямик через лес, да и бегает он быстро. Должен бы уже прибежать давно, да только все нет и нет его. Подевался куда-то малец. И Станислав Николаевич уже начал нервничать, не случилось ли чего с пацаном? Да и погода не баловала. Осенний дождик, который с самого утра лишь слегка моросил, заметно усилился.

Между тем, передовой дозор, выставленный за поворотом дороги, прислал гонца, что шум моторов послышался. Вскоре уже и показались супостаты. Колонна медленно двигалась по дороге. Впереди ехал мотоциклет с коляской, внутри которой сидел пулеметчик в больших противопылевых очках. Похоже, этот мотоцикл выполнял функцию передового дозора. И, чтобы в колонне не всполошились раньше времени, Васильев дал команду мотоциклет пока пропустить вперед. Дальше за поворотом на этот случай была устроена еще одна засада с фугасом.

Следом за мотоциклом на приличном отдалении неторопливо ехал серый бронетранспортер на гусеницах, но с двумя обычными колесами, расположенными впереди. Станислав Николаевич точно знал, что в империалистическую у немцев подобной техники не водилось, а теперь вот появился у супостатов такой странный зверь на полугусеничном ходу с открытым кузовом, бронированным с боков, в котором сидели солдаты. За бронетранспортером тоже на отдалении шли подводы с награбленным колхозным добром. За ними тащилась длинная толпа женщин и детей, подгоняемая полицаями, а позади маршировало отделение охраны. Никакой замыкающей машины, похоже, не предусматривалось.

Если в мотоцикле и в бронетранспортере ехали немцы, холеные и в новенькой форме, то сзади пешком тащились финны, форма которых, хоть и имела цвет, сходный с немецкой, но выглядела совсем не так опрятно, возможно потому, что финские пехотинцы не слишком тщательно следили за своим внешним видом, а, может быть из-за того, что новой формы в финской армии просто не хватало. Вел финнов капрал-автоматчик с пистолетом-пулеметом «Суоми». Остальные оказались вооружены обычными русскими трехлинейками, доставшимися финской армии еще с царских времен. И шли они, словно на прогулке, не в ногу, разговаривая и озираясь по сторонам. А конвойную функцию выполняли вместо них полицаи в гражданской одежде и с белыми повязками на рукавах. Они были без оружия, но с палками, которыми лупили отстающих колхозниц. Предатели издевались над людьми, выслуживаясь перед своими хозяевами, как могли. Всего, если не считать полицаев с палками, вражеских военнослужащих в колонне было человек тридцать.

— Их не так много. Всех перебьем, если с умом будем действовать, — успокоил своих бойцов Васильев.

Сам он прекрасно понимал, что дело предстоит нешуточное. На бронетранспортер с немцами он совсем не рассчитывал. Да и никогда еще их маленький партизанский отряд не устраивал подобной засады. Воевали они не так давно, а только с того момента, когда фронт прошел через их колхоз и ушел дальше, расползаясь по Карелии на восток и на юг. На одинокие машины они пока все больше нападали из засад, да диверсии устраивали несколько раз, поджигая склады противника. Теперь же партизанам приходилось решать трудную задачку. Ведь нужно еще успеть все сделать так быстро, чтобы помощь к врагам подойти не успела. А то, конечно, хана всему партизанскому отряду. Но, поскольку немцы и финны захватили матерей, жен и сестер, а также детей партизан, то и выбора для них не оставалось.

Все партизаны были преисполнены яростью и праведным гневом. Ну, не отдавать же своих родных и близких на растерзание врагам? Тем не менее, напасть на карателей прямо во время разгрома колхоза партизаны не отважились. Но, они выждали удобный момент, когда основные силы, громившие колхоз, забрав свиней, коров, единственный трактор и два грузовика, уехали в другом направлении. И теперь шанс имелся. Хотя наличие бронетранспортера с немцами усложняло боевую задачу.

Васильев про себя выругался, вспомнив, что сын тракториста так и не прибежал, чтобы доложить об этом факте заранее. Командир отряда надеялся, что бронетранспортер не станет конвоировать женщин с детьми. «А нет же, перестраховались, гады! Наверное, потому, что боятся, как бы из леса не напали те самые партизаны, против которых все и затевалось. Нас боятся, сволочи. Они, ведь, тоже не дураки, немцы эти. Опыт новой войны у них большой, половину Европы взяли, да и финны воевать умеют, вон, в «Зимнюю войну» как упирались против наших красноармейцев. Вот сейчас все и решится, кому дальше жить, а кому на месте умереть», — рассуждал ветеран, в последний раз перед боем проверяя свой пулемет.

Когда Лейтенант Кравченко и шестеро бойцов из первого отделения его взвода пробрались сквозь подлесок, плотно растущий под старыми деревьями смешанного леса, где высокие сосны и разлапистые ели соседствовали с березами и осинами, они увидели грунтовую дорогу, немного раскисшую под дождем, но все еще достаточно проходимую, потому что шла она, в основном, по каменистым осыпям между скал. Внимание сразу привлек характерный звук приближающегося мотоцикла.

Лейтенант сделал бойцам знак затаиться за кустами и наблюдать. Вскоре мимо пронесся самый настоящий немецкий мотоцикл с коляской, окрашенный в серый цвет. Точно такой же, как в старой кинохронике, или в художественном кино про войну. В люльке сидел пулеметчик в огромных пылезащитных очках, а пулемет был немецкий МГ, тут лейтенант не мог ошибиться. Кравченко успел обратить внимание на эту деталь, даже несмотря на то, что мотоцикл проехал мимо довольно быстро. «Ну, точно кино снимают», — подумал лейтенант.

Следующим из-за поворота показался немецкий бронетранспортер с черным крестом на боку бронированного кузова, откуда торчали характерные каски нескольких солдат вермахта. А впереди над водительским местом торчал еще один пулемет. Такой же, как и на мотоцикле, только со щитком. На месте пулеметчика возвышался, выглядывая из-за щитка, фельдфебель в кепке-фрицевке и с двумя характерными «шпалами» на петлицах. «Да это же самый настоящий «Ганомаг»! Вот уж реквизит накопали киношники, не придерешься!» — удивился Кравченко, рассматривая бронетранспортер на полугусеничном ходу, который выглядел вполне боевым, был весь забрызган дорожной грязью и имел даже натуралистичные вмятины на броне.

Когда «Ганомаг» неторопливо проехал дальше вдоль скал, из-за поворота вынырнул целый караван каких-то телег, запряженных лошадьми. И лейтенант насчитал семь подвод, нагруженных какими-то мешками, а также тюками с одеждой, утварью и инструментами. В одной подводе, оборудованной бортами, были навалены кучей лопаты, мотыги, грабли, пилы, молотки, косы, серпы и прочий инструмент. А другая подобная повозка оказалась наполненной кухонными принадлежностями: котлами и чугунками, кастрюльками и ковшиками, даже самоварами и разной мелочью вроде половников, ложек и столовых ножей.

Но, самая интересная массовка шла за подводами. Женщины, старухи и молодухи, бедно одетые и почти все босые, многие с косынками на головах, тащились по грязи, прижимая к себе маленьких детей. А, держась за их юбки, рядом с матерями шли дети побольше. И все они горько плакали и голосили, потому что толпу женщин и детей, человек триста, не меньше, стерегли какие-то мужики бомжеватого вида с белыми повязками на рукавах потертых пиджачков, видавших виды, грязных и порванных. И эти мужики, вооруженные палками, нещадно били детей и женщин, если они случайно сходили с дороги или отставали. А сзади, наблюдая за их действиями, смеялись в полный голос какие-то солдаты, одетые в потрепанную серую форму, похожую на немецкую. «Про войну и немцев опять кино снимают, понятное дело», — успел подумать Кравченко до того момента, как за поворотом, в той стороне, куда уехали мотоцикл и «Ганомаг», прогремели один за другим два взрыва.