Хозяйка Фалкохерста - Ланс Хорнер

Ступив на тропинку, Лукреция Борджиа ускорила шаг. Она запаздывала, но у нее еще теплилась надежда, что Джем дожидается ее в условленном месте. Это составляло предел ее мечтаний, поскольку Большой Джем пользовался у женского населения плантации огромной популярностью. Он жил в одной хижине с негритянкой средних лет по имени Манси, но проводил там не больше времени, чем требовалось на еду и короткий сон. Он был настолько охоч до противоположного пола, что частенько наведывался на соседние плантации, порой пропадая там по нескольку дней кряду, прячась у какой-нибудь из подружек, не желающей его отпускать. Однако он неизменно возвращался в Элм Гроув, где бывал нещадно бит бичом, которым мастерски владел Джубо. Впрочем, независимо от палаческого рвения Джубо и от частоты экзекуций, Джема никак не удавалось излечить от привычки убегать: его тяга к обитательницам соседних плантаций была сильнее страха наказания.

В данный момент его, по счастью, влекло к Лукреции Борджиа, поэтому он до поры до времени не помышлял о бегстве. Она же, подобно всем его подружкам, знала, что его ослепление продлится недолго: она быстро ему наскучит, после чего он снова ударится в бега. При этом она, опять-таки наподобие всем остальным, уповала на то, что сумеет приворожить его надолго. Более того, совершенно не сомневалась, что сделает его своей собственностью на продолжительный отрезок времени. В ее пользу говорило то, что он отнюдь не был ее первым мужчиной: Лукреция Борджиа стала женщиной в шестнадцать лет, однако до Большого Джема у нее не было постоянных любовников.

До кладовки на роднике она добралась уже в потемках и замерла перед распахнутой дверью, прислушиваясь, не доносятся ли изнутри какие-нибудь звуки, помимо журчания воды. Устав напрягать слух, она подошла вплотную к зарослям и шепотом позвала:

– Джем!

Заросли раздвинулись, и среди стеблей появилось лицо, почти неразличимое в темноте. Джем был высоким, видным парнем, с налитыми мускулами, только слишком отчаянным, о чем свидетельствовали рубцы, оставленные на его спине бичом. В темноте блеснули его белоснежные зубы: Джем улыбался.

– Лопни мои глаза, да это Лукреция Борджиа! Ну и хороша же ты сегодня, моя малышка! Бедняга Джем совсем тебя заждался. Сидит здесь и все думает: да придет ли она?

– Я задержалась в Большом доме, Джем. – Лукреция Борджиа раздвинула толстые стебли и вошла в заросли, обнаружив там ложе из травы: дожидаясь ее, Джем блаженствовал в горизонтальном положении. – Я уж и не чаяла вырваться. Времени у меня в обрез. Миссис Маклин ждет меня, чтобы заняться тестом, так что я тороплюсь: одна нога здесь, другая там.

Он ухватился обеими руками за ее груди.

– А нам и не надо много времени, Лукреция Борджиа. Я уже так давно о тебе думаю, что еле сдерживаюсь. Видишь? – Он положил ее руку себе на штаны. – Приляг рядом со мной, давай немного поиграем – и вперед!

Он подождал, пока она снимет фартук и расстегнет пуговицу на льняной блузке. Перед его глазами появились ее голые груди – упругие, грушевидные, и он тут же занялся ее сосками, которые мгновенно затвердели. Ладонь другой его руки заскользила по ее атласному бедру. Вскоре рука исчезла у нее между ног, и она замурлыкала от удовольствия.

– А ты не хочешь немного поиграть со мной? – С этими словами он расстегнул ширинку, для чего ему потребовалось всего лишь вынуть из петли единственную деревянную пуговицу. – Играй, да не переигрывай. Я и так на взводе, так что ты поосторожнее.

Ее рука коснулась его воспаленной плоти. Сперва ее прикосновение было осторожным, но уже через секунду она поднажала.

– Полегче, детка! Я же сказал, что почти готов. Лучше давай поцелуемся. Говорят, что поцелуи – занятие для белых. Я знаю, что негритянки не любят тратить время на такую ерунду, но ты увидишь: стоит Большому Джему поцеловать тебя хотя бы разок, и ты всю жизнь будешь помирать по его поцелуям. – Он припал толстыми губами к ее губам и просунул кончик языка между ее зубами. Она последовала его примеру.

– Мне нравится целоваться с тобой, Большой Джем, а вот целоваться с мистером Маклином мне бы не хотелось: слишком волосатое у него лицо.

– Тсс! Не говори сейчас о белых. Что они знают о любви? Белые женщины вообще спят с мужчинами только тогда, когда хотят забеременеть. Забудем-ка лучше о белых.

Несколько минут они лежали на примятой траве, гладя и исследуя друг друга руками, давая волю языкам. Это занятие было достаточно увлекательным, но в конце концов, прошептав: «Все, больше не могу!», Джем перевернул Лукрецию Борджиа на спину.

– Нет, я готов! Пошевеливайся, не то я испачкаю твой крахмальный фартук…

Она послушно раздвинула ноги, и он поспешно, не тратя времени даром, взгромоздился на нее. Постонав с секунду, она притянула его к себе. Он сделал отчаянный рывок, набрал в легкие побольше воздуху и, побившись, как мячик об пол, обессиленно растянулся поверх ее тела, дрожа с головы до ног.

– М-м-м! Здорово… – Он и не думал выбираться на волю.

Она немного полежала под ним, а потом аккуратно высвободилась. В ее голосе слышались нотки недовольства.

– Что-то ты сегодня поторопился, Большой Джем, – пожаловалась она. – Какая мне радость, когда ты так спешишь? Может, немного отдохнешь и попробуешь еще разок?

Он откатился от нее подальше.

– Ничего не выйдет, Лукреция Борджиа. У меня не осталось больше сил. Слишком долго я тебя ждал, вот и не сдержался. К тому же ты сама сказала, что тебе некогда, вот я и управился побыстрее, как ты просила.

– Нет, побыстрее мне не нравится.

– Похоже, мы не увидимся теперь денька два. Я нашел себе новую девку на плантации Раунд Три. Уж как она по мне сохнет! Пожалуй, я наведаюсь к ней в гости. Она живет в хижине вдвоем с матерью, и мать такая же охочая, как дочка. Это не так просто – удовлетворять сразу обеих. – Он не удержался от хвастовства: – На такое способен только Большой Джем.

Она села, застегнула блузку и юбку и надела через голову фартук.

– Уж не собираешься ли ты сбежать, Большой Джем?

– Я не беглец, девочка. Ведь я всякий раз возвращаюсь. Велика важность – провести пару дней в гостях! Конечно, массу Маклина это страшно злит и он напускает на меня Джубо, а тот не жалеет ударов своего бича, но меня уже не переделать. После порки помучаешься денек-другой – и снова здоров. Девки того стоят! На этой плантации девки наперечет, так что же мне, понапрасну лязгать зубами?

– Зато здесь есть я. – Лукреция Борджиа погладила его по щеке. – Или тебе меня недостаточно, Большой Джем?

– Одной женщины для меня мало. Чего бы мне хотелось, так это заделаться негром-производителем на большой плантации, где не счесть негритянок. А тут что? Молодых да красивых – от силы три. Все остальные – старухи. Вообще-то мне нравится та милашка, что прислуживает миссис Маклин в Большом доме, светлокожая, как персик, но масса Маклин не позволит мне к ней притронуться. Куда это годится, когда мужик бродит без бабы? Взгляни на беднягу Джубо – у него вообще никого нет! Джубо парень хоть куда. Я не держу на него зла, хотя из-за него у меня вся спина в рубцах. Он делает это по приказу массы Маклина, так за что же мне его винить? Может, тебе заняться Джубо, пока я буду пропадать в Раунд Три? Я знаю, что ты ему приглянулась, Лукреция Борджиа. Он сам мне в этом признавался.