Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов» - Норман Кон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, у различных авторов, пишущих о «Протоколах», нет единого мнения об их происхождении. Даже убеждение, что «сионские мудрецы» — это делегаты Базельского конгресса, разделяется не всеми. Неизвестный русский переводчик французского текста, по словам Крушевана и Бутми, недвусмысленно утверждает, что «мудрецов» нельзя отождествлять с представителями сионистского движения. Для Нилуса, до его запоздалого открытия, «главная сионская канцелярия» являлась штаб-квартирой Всемирного еврейского союза в Париже; Урбен Готье, один из первых издателей «Протоколов» во Франции, был также убежден, что «мудрецы» были членами Союза. Другие вслед за миссис Фрей попытались объединить обе гипотезы — нелегкая задача, так как Союз — это чисто филантропическая, аполитичная организация, которая все свои надежды связывала с адаптацией евреев с их соотечественниками и была настолько враждебно настроена по отношению к сионизму, что вызывала всеобщее удивление. Конечно, оставались еще и масоны, которых очень часто упоминали в связи с «Протоколами»…
Тем временем в 1921 году на свет появилось нечто такое, что самым решительным образом доказало, что «Протоколы» были фальшивкой. Причем «Протоколы» — столь явная и смехотворная подделка, что может показаться удивительным, ради чего понадобилось доказывать факт подлога. Однако же в годы, непосредственно следовавшие за первой мировой войной, когда «Протоколы» выплыли из тумана и прогремели по всему миру, множество вполне здравомыслящих людей отнеслись к ним совершенно серьезно. Чтобы осознать это, достаточно обратиться к тому, что писала газета «Таймс» 8 мая 1920 года:
«Что такое эти «Протоколы»? Достоверны ли они? Если да, то какое злокозненное сборище составило подобные планы и радуется их бурному осуществлению?.. Не избежали ли мы, напрягая все силы нашей нации, «Всегерманского союза» только для того, чтобы попасть в тенета «Всеиудейского союза»?»
Год спустя, 18 августа 1921 года, «Таймс» поместила сенсационную передовую статью, в которой признала свою ошибку. В номерах от 16, 17 и 18 августа она опубликовала подробное сообщение своего корреспондента в Константинополе Филиппа Грейвса, в котором говорилось, что «Протоколы» были в основном копией памфлета против Наполеона III, памфлета, датируемого 1864 годом. Вот что сообщал Филипп Грейвс:
«…должен признаться, что, когда открытие дошло до меня, я поначалу отказывался этому верить. Г-н X., который предоставил мне доказательства, был убежден в них. «Прочтите эту книгу, — сказал он мне, — и вы найдете неопровержимые доказательства, что «Протоколы сионских мудрецов» являются плагиатом».
Г-н X., который не желает, чтобы его имя стало известно, русский помещик, родственники которого проживают в Англии. Православный по религиозным убеждениям, по политическим конституционный монархист. Он прибыл сюда как беженец после окончательного провала белого движения в Южной России. Его давно интересовал еврейский вопрос в России. С этой целью он изучал «Протоколы» и во время правления генерала Деникина предпринял некоторые исследования, чтобы выяснить, действительно ли на юге России существовала какая-то тайная «масонская» организация, подобная той, о которой говорится в «Протоколах». Оказалось, что там существовала единственная организация — монархическая. На разгадку появления «Протоколов» он напал совершенно случайно.
Несколько месяцев назад он купил стопку старых книг у бывшего офицера охранки, который бежал в Константинополь. Среди них он обнаружил небольшой томик на французском языке без титульного листа размером 15х9 сантиметров, в дешевом переплете. На кожаном корешке большими латинскими буквами оттиснуто слово «Жоли». Предисловие, озаглавленное «Просто объявление», помечено: «Женева 15 октября 1864 года…» Как бумага, так и шрифт весьма характерны для 60-70-х годов прошлого столетия. Я привожу эти детали в надежде, что они могут привести к открытию названия книги…
Г-н X. считает эту книгу библиографической редкостью, так как иначе «Протоколы» немедленно были бы признаны плагиатом любым, кто прочел оригинал.
Подлинность книги не вызовет сомнения у всякого, кто видел эту книгу. Ее первый владелец — офицер охранки — не помнил, откуда он ее взял, и не придавал этому никакого значения. Г-н X. однажды, просматривая книжку, был поражен сходством между фразой, на которой остановился его взгляд, и фразой из французского издания «Протоколов». Он продолжил сравнительное изучение и вскоре понял, что «Протоколы» были в основном… парафразом женевского оригинала…
До получения книги из рук г-на X. я этому не верил. Я не считал «Протоколы» Сергея Нилуса подлинными… Но я никогда не поверил бы, если б не видел сам, что писатель, который снабдил Нилуса оригиналом, был беззастенчивым и бессовестным плагиатором.
Женевская книга представляет собой тонко замаскированный памфлет против деспотизма Наполеона III и состоит из 25 диалогов… Собеседниками являются Монтескье и Макиавелли…»[9]
Перед тем как опубликовать сообщение своего корреспондента из Константинополя, «Таймс» предприняла розыски в Британском музее. Напечатанное на обложке имя Жоли дало ключ к разгадке. Таинственный томик был опознан: это — «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли», который был написан французским юристом Морисом Жоли. Впервые он был опубликован в Брюсселе (хотя и с выходными данными Женевы) в 1864 году.
В своей автобиографии, написанной в 1870 году, Морис Жоли рассказал, как однажды он гулял по набережной Сены в Париже и в голову ему неожиданно пришла идея написать диалог между Монтескье и Макиавелли. Прямая критика режима Наполеона была запрещена. Таким же образом становилось возможно, хотя и устами Макиавелли, раскрыть причины действий императора и его методы, освободив их от обычного камуфляжа. Так думал Жоли, но он недооценил своего противника. «Диалог в аду» был отпечатан в Бельгии и тайно доставлялся во Францию, но в момент пересечения границы груз был захвачен полицией, а вскоре и автора книги выследили и арестовали. 25 апреля 1865 года Жоли предстал перед судом и был приговорен к пятнадцатимесячному тюремному заключению. Его книга была запрещена и конфискована.
Дальнейшая жизнь Жоли складывалась столь же неудачно. Остроумный, агрессивный, не проявляющий почтительности к властям, он все больше разочаровывался во всем и, наконец, в 1879 году покончил с собой. Он, конечно, заслуживал лучшей судьбы. Жоли был не только блистательным стилистом, но обладал великолепной интуицией, даром предвидения. В своем романе «Голодающие» он проявил редкое понимание тех напряженных отношений в современном мире, которые породили революционные движения как правого, так и левого толка. Но прежде всего в своих размышлениях о дилетантском деспотизме Наполеона III он достиг такого предвидения, которое сохранило свою актуальность по отношению к различным авторитарным режимам нашего времени. Более того, некоторые предвидения Жоли ожили вновь, когда «Диалог в аду» был превращен в «Протоколы сионских мудрецов»; и это является причиной того, как мы увидим позже, почему «Протоколы» часто кажутся предсказанием авторитаризма XX века. Но, в конце концов, это незавидное бессмертие, и жестокая ирония судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир.
Памфлет Жоли — это действительно замечательное произведение, точное, безжалостное, логичное, прекрасно выстроенное. Спор начинает Монтескье, который утверждает, что в нынешнем веке просвещенные идеи либерализма породили деспотизм, который всегда был аморален, а также нежизнеспособен. Макиавелли отвечает ему с таким красноречием и настолько пространно, что одерживает верх в остальной части памфлета. «Народные массы, — говорит он, — не способны управлять собой. Обычно они инертны и счастливы только в том случае, когда ими правит сильная личность; в то же время, если что-то пробуждает их, то они проявляют способность лишь к бессмысленному насилию, и тогда им вновь необходима сильная личность, чтобы поставить их под контроль. Политика никогда не имела ничего общего с моралью, а что касается практической стороны дела, то еще никогда не было так просто, как сейчас, установить деспотическое правление. Современный правитель должен только притвориться, что соблюдает формы законности, он должен убедить свой народ в простейшей видимости самоуправления, и в этом случае у него не возникнет ни малейших трудностей в достижении и осуществлении абсолютной власти. Народ охотно соглашается с любым решением, которое он посчитает своим собственным; поэтому правитель должен только передать решения всех вопросов народной ассамблее, предварительно, конечно, обставив дело так, что ассамблея примет именно те решения, которые ему нужны. С силами оппозиции, которые могут воспротивиться его воле, легко покончить: стоит лишь ужесточить цензуру, а также дать указание полиции следить за своими политическими противниками. Ему не страшны ни власть церкви, ни финансовые проблемы. До тех пор пока государственный деятель ослепляет народ силой своего авторитета и одерживает военные победы, он может быть полностью уверенным в поддержке.
