История одного десанта - Александр Тюрин

Но моя проповедь-отповедь не завела Фиксу на борьбу.

— Кому ИМ? Это только мы все время накрученные, машем кулаками в воздухе, да так, что палуба из-под ног вылетает. Война, если и была, давно закончилась. Даже на Земле, кибероболочки слезают с людей, как старая кожа со змеи. Здесь ведь можно быть человеком, центром семьи, куском деревни, другом козы и коровы, сестрой белки в лесу, родственником дуба на полянке, а не какой-то там струей божественного ветра.

— Вот именно, дуба.

Я вижу разговор напрасен, ей теперь только промывание мозгов поможет или перевод в сословие “мусорщиков”, куда сбивается всякая шушера. Я уже повернулся разочарованный на другой бок, чтоб ее не видеть, а она мне вдруг предложила:

— Чмокни меня, Алекс.

Я, конечно, вспомнил, как она разорвала пасть одному фобосскому монстрюку, мужику с большим зеленым хвостом, когда тот пробовал ее обсосать. Но от неожиданности все-таки потерял ориентацию и исполнил просьбу. С удивлением отметил, что губы у нее не твердые, как чугун, а вполне мягкие, хотя в умении ей далеко до дев радости из Кузьмабурга, что на Луне. А может?..

— Может и палочку сообразим?

Я от своего предложения быстро похолодел, сейчас как рубанет ребром ладони по шее, и позвоночник пополам. Я, конечно, не старатель и не монстрюк, но у солдаток принято оказывать половые услуги только тем, кто их одолеет в учебном бою. Впрочем, она не рубанула.

— Наверное, завтра. Я оттаяла только самую малость.

— Ну, ладно, оттаивай дальше, потом все равно заморозим.

Спалось мне, прямо скажем, не ахти, пусть привычный я к напряженке, как мяч к пинкам. И вроде можно особо не волноваться, если что, Анима разбудит, плюс рука лежит на рукоятке моего размазывателя-сквизера, однако сон выдался тревожный. В нем была деревня, зыбкая как туман. Привычные очертания соблюдало лишь то, что попадалось на глаза, а остальное пенилось, крутилось, вытягивалось, принимало недолгий вид, жуткий, как у персонажей Босха. Вдруг, посреди всего этого свинства, Анима затормошила меня. И, хоть веки неподъемные стали как у Вия, я, тем не менее, продрал их. Биоинтерфейс резво принялся докладывать о параметрах моего организма — где и что выделилось — а меня больше всего заинтересовала господствующая аура. В ней звучало присутствие твари, нечеловеческая хищность, желание укусить и съесть.

Выйдя на крыльцо, я окинул внимательным ночным взглядом окрестности — никто не сочился теплом. Послал ультразвуки — никакого интересного эха. Потом через окно глянул пристально в комнату, где дрыхла наша команда. С Кактусом все в порядке, лежит смирно бревном и геройски храпит, заряжаясь энергией. А вот с Фиксой опять нелады, сама она дрожит, кровать под ней трясется — занедужила что ли? Надо бы ей заняться. Тут случилась у меня небольшая пауза, легкая прострация — наверное, от недосыпа. Впрочем, через десять секунд я был у койки с Фиксой. Вернее, без Фиксы, за десять секунд она успела потеряться…

Экий номер выкинула! Кактуса, что ли, поднять? Он все избу разнесет и деревню впридачу, но, что требуется, найдет. Наш К015 в Кузьмабурге именно так искал малыша, которого уволокли мутанты, чтобы расчленить на органы. Отлично нашел, правда нагромоздил кучу трупаков и от целого злачного квартала один кратер оставил.

Но для начала я догадался заглянуть к Финогенову, чем черт не шутит. Через замочную скважину протянул световод с камеркой и разглядел. Законченное распроблядство. Фикса, голая, влажная, прильнула к этому сморчку и трется об него. Вот так валькирия, нашла себе героя. По сравнению с Финогеновым даже тот вшивый старатель был, можно сказать, сияющей звездой. Вскоре неприятно мне стало смотреть, то есть, слишком волнительно. Забрал я свой световод. Ясно, что с таким поведением должен разбираться офицерский суд чести. Прикарманил я девкин бластер и лег додавливать сон.

Правда, одно обстоятельство чуть не помешало мне угомониться. Опять эта странная аура, как у бацилл в фазе обмена генным материалом. Но все-таки я себе убедительно втолковал, что на Земле разной дряни намного больше, чем у нас, поэтому мне и пришлось столь отчетливо ее почувствовать. Дальше спалось хорошо.

Утром, выглянув во двор, я стал зрителем безобразной сцены. Бабка мылила Фиксе голову, сливала из кувшина на стриженую башку и напевала какие-то “трали-вали”. Мужчина с большой буквы “М”, то есть Финогенов, поправляя штаны, возвращался с победным видом из отдельно стоящей сортирной обители, где видимо избавился от части страданий. Очень все мирно, почти идиллия — то, что и нужно нашей оттаявшей до гнили Фиксе.

Наконец, откемарил свое Кактус и, заметив идиллию, сразу захотел ее разрушить, уже потянулся за своим лазерным ятаганом.

— Оттяпать ей дурной кочан,— предложил с готовностью К015,— лет десять назад за такое разбирались на месте. И сейчас мы снова на войне.

— Девушка, наверное, считает иначе. Лет десять назад нас душили с двух сторон, мы оправданно были злее. А сейчас наша задача — вникнуть в жизнь землян. К111 просто слишком хорошо вжилась… Оттяпать же всегда успеем.

— Парни, готовьте емкости,— крикнула бывшая соратница. Когда я наблюдал, как она неуклюже, но старательно раскладывает по столу плошки, тарелки, горшки, меня чуть не вытошнило. Надо ж, как человека жизнь вывернула. А когда она села и прислонилась к своему Финогенову, я чуть не свалился — у моего стула и то ножки подкосились.

— Кажется, наш дружок-сморчок сумел услужить пришелице со звезды, обладательнице большой п…

— Продолжения не надо,— оборвал я ультразвуковой шепот Кактуса. — Ты несправедлив к бедной девушке, твоим зубастым ртом зависть говорит…

Я прислушался к тому, как звучит аура нашей (или уже чужой). Фиксы. Опять недоразумение.

— Кактус, такое впечатление, что соратница испеклась уже. У нее аура покойницы. Срезан почти весь психоспектр.

— Для нашего дела она умерла, вот что,— бесхитростно заметил Кактус.

Я еще поднапрягся своими магниторецепторами.

— Или все-таки мертвец начинает вести себя повеселее, некоторые шипения и посвистывания уже прослушиваются, но как будто издалека.

— Издалека? Значит, она под телепатическим контролем. Давай все-таки размажем эту, понимаешь, зомби по стене или превратим в фарш, которым птичек кормят. — К015 честно искал выход из положения.

— Знаю, Кактус, знаю, что с тобой. Ты на такие грубые дела нетерпелив, можешь не напоминать. Успеется… Стану слушаться я твоих умных советов, так быстро обезлюдеет вся наша экспедиция, только подметки от башмаков и останутся. Надо ж разобраться. Я вот, например, думаю, что это забор напаскудил. Как только там Финогенов побывал, психика стала разлагаться то у одного, то у другого.

— Что-то связанное с химией, Штеккер?

— Скорее, с физикой, друг мой. Сказав это, стыдливо умолкаю, потому что в данном редком случае я знаю немногим более тебя. Есть только микроидея: любого, соратника, несоратника, можно взять под контроль без помощи интерфейса и искусственной крови… Поведай мне, скрытый умница, откуда берется аура, то есть пакет магнитодинамических волн?

— Чего ты задираешься? Я зачет по МДВ давно сдавал, да и то списывал. Ну, кажется, это колебания в жидкости и газах, происходящие из-за электрических токов в голове — дельта-ритмов. А токи из-за какой-то там еще психической активности…

— Ты не бойся говорить что-то похожее на правду, верной ведь дорогой идешь. Так вот, психика как бы оставляет след в окружающем пространстве, прозываемый МДВ-аурой. Но почему бы не существовать обратному воздействию? Вдруг стоит где-то штуковина по прозвищу генератор, излучает волновой пакет, похожий на пульсации животной ауры. И этот пакет резонирует с содержимым нашей головы. Под черепной крышкой возбуждаются или гасятся какие-то токи и ритмы. От этого муть там образуется и ненужные эмоции. А в итоге, можно позабыть цели и задачи, поставленные “Уставом Войны” перед каждым кшатрием.

— Не люблю я твоих умничаний, липовые они у тебя,— признался Кактус, откровенно нарушая субординацию. — Особенно, когда ты долдонишь мне, что все вокруг просто замечательные люди, только вот какое-то говнецо в них резонирует. Передо мной не надо притворяться мудрым, я ведь в курсе — приличные мысли в твоей башке не водятся. Хоть ты в толковый, хоть в бестолковый словарь заглянешь. Меня другое интересует — кем сейчас заниматься?

— Эх, разговорчики в строю. И это называется мой подчиненный. Да займись ты хоть теми, кто на озере плещется.

— Ладно, но прежде, чем лезть мне невесть куда, рискуя собственными яйцами, я требую, чтоб ты отправил Фиксу на анализы. Нашим в лес или еще повыше.

— А если она не захочет?

— Слушай, не надо глупых вопросов. У меня захочет. В любое место,— успокоил Кактус. — Но ты вначале своими руководящими воздействиями замани ее в сарай… Попробуй только застрять на этой скамейке на манер сидячего памятника.