Призраки - Эдуардо Де Филиппо

Паскуале. Наверно, уволили в запас.

Раффаэле (почти с укором). С такими вещами не шутят, поверьте мне… Вы, например, сидите дома, а за окном шум дождя, гром, молнии, буря, холод, снег — словом, светопреставление! Вы выходите на балкон и видите солнце… Или вот, например… В одно прекрасное утро вы просыпаетесь, весь дом залит солнцем — чудесный день! Вы одеваетесь во все самое нарядное, легко — легко… надеваете белые туфли… выходите из дома… А тут, о боже, проливной дождь! Вот видите, какие шутки они с вами выкидывают. Ну, будет, я пошел. (Профессору.) с вашего разрешения…

Паскуале (профессору) Честь имею.

Возвращаются в прихожую.

Раффаэле (направляясь к входной двери). Так, значит, я пришлю к вам мою сестру. (Делает несколько шагов, потом возвращается.) Чуть не забыл сказать про самое главное. Чтобы не было каких-нибудь недоразумений и напрасных подозрений, имейте в виду, что здесь иной раз случаются разные пропажи. Вы оставляете, к примеру, шляпу и больше ее не находите, то же самое с платками и галстуками. Но чаще всего — с продуктами. И если исчезнет что-нибудь ценное, то заранее имейте в виду, я не хочу иметь никаких неприятностей. (Неожиданно становясь серьезным и переходя па угрожающий тон.) И не вздумайте идти заявлять о пропаже… не то вам не поздоровится. Ведь это призраки, привидения, с ними шутки плохи… Пощечины, пинки, а то и просто палкой по башке… Например, спускаясь по лестнице, вы вдруг чувствуете, что вас толкают, и вы трескаетесь головой прямо об стену. А потому лучше не заикайтесь о кражах, которые могут произойти в этом доме, потому как потом вы об этом сами пожалеете. Договорились? Так-то! (Становится вновь любезным, и почтительным.) С вашего разрешения… Всего хорошего!.. (Уходит.)

Паскуале, оставшись один, расхаживает взад и вперед по прихожей. То насвистывает, то смеется про себя. Расставляет по местам столы, и стулья. Видно, однако, что он чем-то озабочен: время от времени он вдруг резко поворачивается на каблуках, словно кто-то его окликнул. Потом с глупой улыбкой начинает снова расхаживать по прихожей. Видно, что беспокойство его все растет. И вот, когда фантазия его окончательно разыгрывается, он неожиданно начинает бегать по прихожей, то пытаясь что-то оторвать от себя, то будто стряхивая пыль с пиджака, особенно энергично сзади, со спины, словно что-то невидимое держит его и мешает бежать. Наконец, красный и задыхающийся, он находит путь к спасению — стремительно выскакивает на левый балкон, с силой захлопывает за собой стеклянные двери и деревянные ставни так, чтобы произвести как можно больше шума. Совершенно очевидно, что он нагнал страху и на профессора Сантанну, который в испуге спрашивает его, что случилось и что такое страшное увидел Паскуале.

Паскуале. Ничего, профессор… ничего… (Нервно смеется и сильно жестикулирует, что плохо вяжется со спокойствием, которое он хочет изобразить на своем лице.) Решительно ничего… Все в порядке… Сущая чепуха. Сейчас буду выбивать ковры.

Из входной двери появляется К ар мела и смотрит вокруг, словно ища кого-то. Это женщина лет сорока пяти — пятидесяти, но ей можно дать семьдесят. Одета, как одеваются простые женщины. Вид у нее неряшливый. Седые волосы растрепаны, всклокочены. Оглядевшись вокруг, она приготавливается терпеливо ждать и становится возле лестницы, ведущей на террасу, застыв в неподвижности, словно перед фотографом, который просил принять эту позу. Паскуале, придя немного в себя, в знак приветствия машет профессору рукой и с большой осторожностью приоткрывает стеклянные двери и ставни, чтобы вернуться в комнату. Сделав три шага от балкона в глубь комнаты, он замечает Кармелу. От ужаса крик застревает у него в горле, и он падает на ближайший стул. Потом он вскакивает, быстрыми шагами достигает другого балкона и выпрыгивает на него с молниеносной быстротой. Кармела, подобно фигуре со старинной картины, сходит со своего места и приближается к правому балкону; ответами, бессвязными и беспорядочными, как и ее мысли, приглашает Паскуале вернуться

Паскуале. Что тебе надо? Ты. кто?

Кармела. Я сестра привратника, Вы меня звали? (И при этом смеется идиотским смехом.)

Короткая гротескная игра, продолжающаяся до тех пор, пока Паскуале не понимает, что перед ним Кармела — сестра привратника, а не душа, осужденная на вечные муки.

Паскуале (входя в комнату). Так ты Кармела? Кармела…

Кармела. Слушаю… (Снова смеется.)

Паскуале. Ты сестра привратника?

Кармела (словно подтверждая и в то же время отрицая). Э-э-э.

Паскуале. Ты поняла или нет?

Кармела (так же). Э — эхх!..

Паскуале. Ну, хватит. Я послал за тобой, чтобы ты рассказала все, что тебе известно о призраке, который разгуливал по крыше.

Кармела (это единственное, что ее интересует, она сразу же понимает, о чем ее спрашивают, и готова рассказать все, что видела). Я, как обычно, пошла на террасу развешивать белье. Вышла вот из этой двери (показывает на входную дверь) и поднялась по этой лестнице. (Показывает.) Каждую неделю… Однажды в субботу я скверно себя чувствовала, ночью не могла уснуть, потому что слышала музыку в голове…

Паскуале. Музыку?

Кармела. Да, музыку. Музыка шла откуда-то издалека, тихая — тихая, одни скрипки. Я поднялась по ступенькам и услышала музыку совсем близко… так близко, что я сказала себе: пойду взгляну, где это играют, может быть, это в церкви напротив… А музыка продолжала раздаваться па террасе совсем рядом. Я никогда не боялась мертвых. Когда я хочу погулять, хочу немножко подышать воздухом, я всегда хожу на кладбище… А лотом, мать и отец у меня умерли… Так почему же я должна их бояться? Когда я развешивала белье, прилетела птичка. «Птичка, птичка, как ты красива., куда ты летишь?..»

Вдруг, совершенно неожиданно, дойдя до этого места рассказа, она внезапно издает душераздирающий вопль. Взгляд се становится неподвижным, стеклянным — страшным взглядом слабоумной. Силясь что-то произнести еще, она издает лишь бессвязные звуки и какое-то звериное рычание. Рассказ ее становится невнятным, пугающим. Продолжая бормотать что-то бессвязное, она сильно жестикулирует и показывает то па входную дверь, то па террасу. Ужас Паскуале достигает апогея, когда Кармела вдруг срывается с места и бежит, словно она вновь пережила страшную сцену того злосчастного дня. Объятый страхом, Паскуале также решает спастись бегством. Он начинает лихорадочно собирать вещи: шляпы, зонтики, чемоданы, — но все валится у него из рук. В тот момент, когда он доходит почти уже до самой входной двери, он сталкивается с грузчиками, несущими шкаф.

Первый грузчик (обращаясь к другому, который помогает ему тащить большой платяной шкаф). Так, еще немного… Осторожно… не зацепи… Хозяин, куда его поставить?

Паскуале (ободренный присутствием грузчиков, приходит в себя. Он измеряет ширину шкафа, измеряет стены и решает поставить его к стене слева). Сюда, сюда… Я думаю, что здесь ему самое место.

Грузчики ставят шкаф.

Первый грузчик. Знаете, четыре этажа… мы чуть не надорвались…

Из глубины сцены входит со свертками и чемоданами в руках Раффаэле.

Раффаэле. Вот и хозяйка!

Входит Мария.

Входите, входите! Добро пожаловать в ваш дом.

Мария — молодая, привлекательная женщина лет двадцати шести. Вид у нее немного печальный, может быть, потому, что она устала; разговаривать ей явно не хочется. В руках у нее хозяйственная сумка и маленький чемоданчик.

Мария (к Паскуале). Где спальня?

Паскуале (показывает первую комнату налево). Вот эта.

Мария подходит к двери, указаннойl Паскуале.

Тебе что-нибудь нужно?

Мария. Те вещи, что принес привратник. (Уходит в спальню.)

Паскуале (к Раффаэле). Дай сюда.

Раффаэле протягивает ему вещи.

(Грузчикам.) Можете идти. Завтра утром приходите за остальными деньгами.

Первый грузчик. Счастливо оставаться и будьте здоровы. (Уходит через входную дверь в сопровождении своего товарища.)

Раффаэле. Я могу идти?

Паскуале. Если понадобишься, я тебя позову. (Уходит в спальню.)