Кукловоды Третьего рейха - Валерий Шамбаров

Но враждуют нижестоящие. А в потаенных глубинах, на высших уровнях посвящения, эти звенья связаны. Существуют режиссеры, определяющие, за какую ниточку дернуть, какую фигуру полезнее выдвинуть, в какую сторону направить. В основе масонства лежит ложь. Соблазн принципами «братства», взаимопомощи и неких высших идеалов. Хотя в действительности «вольные каменщики» всего лишь используются. Они получают поддержку только до той степени, пока это соответствует замыслам высших иерархов. Отыгранные фигуры без всякого сожаления выбрасываются или уничтожаются — так было с и французскими якобинцами, и с российскими заговорщиками Февральской революции.

И именно высшие роли режиссеров и кукловодов заняли тузы «мировой закулисы». Поэтому истинный фундамент масонства упокоился на «трех китах». Воинствующее республиканство, темный оккультизм и интересы мирового олигархического капитала. Впрочем, все это оказывается прочно взаимосвязанным не только на мистическом, но и на чисто земном уровне. Ведь политическая нестабильность, революции, разрушение религиозной морали и эксплуатация пороков сами по себе становятся неисчерпаемыми источниками прибылей. А с другой стороны, крупный капитал выступает основным оружием для разрушительных операций [145].

В начале ХХ в., невзирая на серьезнейшие противоречия, различные группировки «мировой закулисы» объединили несколько целей. В так называемом «Плане Марбург», разработанном под эгидой Карнеги, выдвигалась идея «нового мирового порядка». Указывалось, что правительства разных стран должны быть «социализированы», а реальная власть будет принадлежать финансистам [111]. А кроме того, у западной финансово-политической элиты обозначилась общая противница. Россия. Как в международной политике, так и в экономике, торговле, она выходила на ведущее место в мире, превращалась в основную конкурентку США и Западной Европы. Наша страна в это время развивалась чрезвычайно энергично, создала мощную промышленную базу, лидировала в сельском хозяйстве, науке, культуре, росло ее население, сильное и здоровое. По подсчетам Менделеева, к концу ХХ в. оно должно было достичь 600 млн. человек… За рубежом возникали нешуточные опасения, что Россия будет определять весь ход мировой истории. Но она, ко всему прочему, оставалась самодержавной монархией, оплотом Православия. А значит, камнем преткновения для проектов «нового мирового порядка» [83].

Подспудная борьба против России велась давно. Но с 1902–1903 г. она скакнула на новый уровень. К ней подключились могущественные финансовые воротилы, подключились и профессиональные спецслужбы западных держав: германские, австрийские, британские, французские, американские. Революционеры, оппозиционеры, сепаратисты всех мастей стали получать из-за границы солидную подпитку, им помогали в организации, материальном обеспечении. В 1904 г. на Россию обрушилась первая массированная атака. На нее натравили Японию, спровоцировали войну. За японцев грозили вступиться англичане. Одновременно русские тылы были взорваны революцией. А либеральная оппозиция подняла шквальный хай с требованиями реформ, усугубляя раскачку.

Но бедствие России сразу нарушило равновесие в Европе. Германия сочла, что теперь-то ей никто не помешает развернуться в полную силу, полезла придираться к французам, явно нацеливаясь на войну. Однако подобный вариант никак не устраивал ни англичан, ни американцев. Финансирование революционеров немедленно пресеклось, русских принялись мирить с японцами, выделять кредиты. Франция и Англия будто забыли о недавних нападках на царя и Россию, энергично ремонтировали и налаживали зашатавшийся было союз, рассыпались в изъявлениях дружбы.

Планы сокрушить нашу страну сочли за лучшее отложить до следующей войны. С немцами. Именно так, чтобы не опрокинулось равновесие. Одним махом убить нескольких зайцев. Сама по себе надвигающаяся война как нельзя лучше устраивала «мировую закулису». Она позволяла реализовать самые смелые геополитические замыслы, да еще и сулила сверхприбыли! К надвигающейся схватке каждый готовился по-своему. Не только наращивали и перевооружали армии. В Германии учитывали опыт 1905 г. Ведущий банкир кайзера Макс Варбург стал по совместительству одним из руководителей разведки и заранее, в 1912 г., организовал в Стокгольме дочерний «Ниа-банк» Олафа Ашберга, через который будут переводиться деньги революционерам.

А в США в том же 1912 г. крупнейшие банкиры провели на пост президента Вудро Вильсона. Он был известным ученым-историком и ярым протестантом, убежденным чуть ли не в своей «мессианской» роли спасения Америки, а то и всего мира. Впрочем, воображать он мог все что угодно. Режиссерами, блестяще разыгравшими предвыборную кампанию, стали нью-йоркский финансист Бернард Барух — его называли «одиноким волком Уолл-стрит», и его коллега из Техаса Мандел Хаус. Поддержали Вильсона такие тузы, как Дж. Морган, Шифф, Кан, Ротшильды, Варбурги и др.

Не замедлили сказаться и результаты. В Америке из-за нехватки финансов для развития национальной промышленности действовал закон, запрещавший вывоз капиталов за рубеж. Вильсон и Хаус добились его отмены. А в 1913 г. протащили закон о создании Федеральной Резервной Системы (ФРС) — по функциям она соответствует Центробанку, имеет право печатать доллары, но является не государственной структурой, а «кольцом» частных банков, и в своих решениях независима от правительства. Воротилы США заблаговременно готовились наживаться на займах и поставках сражающимся державам. Сам Вильсон демонстрировал дружбу с Англией, но вице-президентом ФРС стал Пол Варбург, родной брат Макса Варбурга. Американская «закулиса» оставляла за собой возможность регулировать и подпитывать обе стороны [111].

Начало войны стало ярким примером грязного и лживого использования масонов их высшими иерархами. Для провокации привлекли сербскую тайную организацию «Черная рука». Входившие в нее офицеры и молодежь были патриотами, но искренне верили — война пойдет только на пользу их родине. Заступится Россия, Австро-Венгрию быстренько разгромят, и на Балканах возникнет «Великая Сербия». Грянули выстрелы в Сараево, оборвавшие жизнь наследника престола эрцгерцога Франца Фердинанда — кстати, поборника прав славян и сторонника мира с русскими. Никто из лиц, причастных к теракту, не дожил до конца войны. Они слишком много знали.

А последствия разыгрались как по нотам. Австро-Венгрия, подзуживаемая Германией, предъявила ультиматум Сербии, заведомо невыполнимый. Потом шарахнула по Белграду из пушек и двинула войска. Россия потребовала остановить бойню, начать переговоры. При отказе решила припугнуть австрийцев, объявила мобилизацию. Но как раз мобилизация послужила подходящим предлогом для Германии. В Берлине завопили — Россия хочет напасть! Война! Правда, вышла неувязочка. Объясняли войну угрозой со стороны России, а германские армии хлынули… на запад. На нейтральные Люксембург, Бельгию, на Францию. Уж таким образом был составлен план Шлиффена — сперва бросить все силы на западные державы и быстренько разгромить их, а пока русские раскачаются, немецкая, австрийская и турецкая мощь уже развернутся и обрушится на них. Не нарушать же планы, если дипломатические отговорки не совпадают с ними.

Но русские раскачались куда раньше, чем рассчитывали германские генштабисты. И действовали они куда более умело. Блестящими победами под Гумбинненом и в Галиции они сорвала план Шлиффена, оттянули врага на себя, спасли от полного краха Францию и британские экспедиционные силы. Несколько раз спасали и Сербию, Италию. Разгромили немцев на Висле и под Лодзью, австрийцев под Львовом и в Карпатах, похоронили под Сарыкамышем турецкую армию.

Увы, отношения между союзниками по Антанте оставляли желать много лучшего. Простые англичане и французы восторгались героизмом русских, пересказывали о них легенды — самим-то до подобных успехов было далеко. Но западных политиканов эти успехи тревожили. Они отыгрывались по-своему. Союзнические обязательства превращали в баснословные спекулятивные сделки. За поставки вооружения и техники навязывали чудовищные условия. Валютные кредиты выделяли под 6 % годовых, но требовали обеспечивать кредиты русским золотом, отправляя его в Англию. Причем золото брали по заниженному курсу, а за товары драли втридорога. Навешивали еще и дополнительные обязательства — принимать обесценившиеся британские ценные бумаги, покупать не нужные России французские товары.

И первый катастрофический удар наша страна получила вовсе не от противников, а от союзников. На предстоящую кампанию 1915 г. русское военное министерство заказало на британских заводах «Армстронг и Виккерс» 5 млн. снарядов, 1 млн. винтовок, 1 млрд. патронов, 8 млн. гранат, 27 тыс. пулеметов, и другие виды оружия. Заказ приняли с отгрузкой в марте 1915 г., но не выполнили вообще [133]. Когда дошло до дела, военное министерство Англии развело руками и заявило — всю продукцию оно забрало для своей армии. Утешило, что это не беда, посоветовало передать заказ другой крупной фирме «Канадиен кар энд фаундри Ко». С ней перезаключили контракты, однако продукции опять не дождались. Потому что фирма, порекомендованная британским правительством, фактически не существовала, она обанкротилась.