Экзотеррика. Прорыв - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это уже не имеет значения.
– Кстати, о Реестре, – напомнил присутствующим начальник штаба РКС Махонин. – Хотелось бы прикинуть перспективы наших конкурентов по поиску и захвату древних военных баз.
– В другой компании, Рэм Вихревич, – проворчал Мишин мрачно, – извините. Эту проблему нам сегодня не решить.
– А что делает господин Шнайдер? – вдруг спросил начальник подготовки лётного состава ЦЭОК, полковник-космик Бояндин. – Не появлялся?
Дарислав недобро посмотрел на этого сорокалетнего пышноусого, физически развитого красавца, славившегося жёсткостью по отношению к подчинённым. Иногда Бояндина заносило, и сотрудники подразделения начинали увольняться. Пресловутый «человеческий фактор» отменить никто не мог, а негативные последствия фактора к середине двадцать первого века только росли, сопровождая проникновение человека в космос и порождая появившиеся при этом пси-проблемы.
– Шнайдер вместе со своим Вестником сброшен в… – Дарислав запнулся, – в одну из близких областей Гильберта без материальных образований. Так утверждают учёные.
– Лишь бы не вылез.
– Вряд ли он вернётся, Вестник Нимфы Мурекс был разрушен, а без транспорта вернуться к нам невозможно.
– По делу, господа, – постучал указкой по столу Мишин. – И ещё раз прошу вас – хватит о политике! Давайте заниматься наукой!
– Не хватало нам ещё ловить этого немецкого преступника! – буркнул сосед Дарислава, смуглолицый южанин.
– Чёрные копатели – тоже проблема, – сказал Дарислав.
– Да уж, всем хочется заиметь у себя супербазы и суперроботов, чтобы диктовать волю миру. Но я уверен, что ваши соотечественники дадут отлуп кому угодно.
Дарислав улыбнулся на словечко «отлуп», но продолжать в том же духе не стал.
Среди собравшихся, конечно же, присутствовали дискутанты, в любом обществе готовые обвинить Россию во всех грехах, но заявление Мишина их опередило, и они примолкли, не получая поддержки патронов, прибывших из-за рубежа.
– Теперь о сообщении нашего посланца в Ланиакею, – Мишин посмотрел на заместителя, генерала Стогова.
Собравшиеся притихли.
Над полом зала вспыхнуло изображение супергалактического кластера, объединяющего миллиарды галактических скоплений, и даже операторы зала, бойцы и сотрудники экспедиционных отрядов, невольно залюбовались текучей панорамой «Жар-птицы», какой казалась Ланиакея.
Самым нетерпеливым оказался Бояндин. К эйфорическим картинам пространства он был абсолютно равнодушен:
– Где сейчас наш «Охотник»?
В основании хвоста «Жар-птицы» протаял кружок темноты, напоминающий птичий глаз, венчая призрачный шлейф начала «дельты реки».
– Пожалуйста, – сказал Стогов.
– И это всё?
– А чего вы хотели, Эйд Илларионович? – осведомился Мишин. – До Ланиакеи три с половиной миллиарда световых лет.
– Хотелось бы посмотреть в другом масштабе.
Колечко развернулось, превращаясь в виртуальную, геометрически правильную, шипастую конструкцию.
– Это всё, что мы можем видеть.
Заволновались и участники совещания, послышались восторженные ахи, перешёптывания, вздохи.
– Все доступные нам данные будут предоставлены широкой общественной аудитории, – пообещал Мишин, глянув на заместителя. – Валерий Павлович, распорядитесь. Прошу всех получить информацию на рабочих местах. Дискуссии и совещания запланированы на вечер.
– И всё же это не Вестник, – заметил Шкода Василино, космолог из Австрийского научного центра.
– Разумеется, нет, – снисходительно ответил Богоявленский, – это, очевидно, вход в некий планетарный сегрегат, а куда он ведёт и что в нём находится, мы пока точно не знаем. На наш дрон напали, что говорит о многом.
– Кто напал?
– Да агрессором может стать кто угодно, в том числе внешние деятели либо защитники.
– Поэтому вместе с федеральным Совбезом будем разворачивать спецоперацию, – закончил Мишин.
– Вы давно изучаете Реестр Мёртвой Руки, – сказал Смолин Головогорски, учёный из Польши, седой, длиннолицый, с глазами-зеркальцами. – Можете сообщить что-нибудь интересное?
– Очень трудно выявлять объекты Реестра, тем более уцелевшие в войне. Мы стараемся и сможем дать кое-какие сведения относительно положения десяти из них. Обсудим также перспективы вашего участия в исследовании. На остальные вопросы ответит мой заместитель, генерал Стогов. Товарищи, кого это касается, прошу собраться в отдельной аудитории специалистам в области безопасности.
Сотрудники ЦЭОК и РКС потянулись к выходу из помещения.
Стогов остался манипулировать видеоаппаратурой зала, чтобы показать сокровища звёздного неба с районами боевых действий, закончившихся полмиллиарда лет назад почти полным уничтожением разума.
Глава 3
Звезда в звезде
Координаты этого удивительного экзота в мире звёзд открыл людям всё тот же Копун. Располагался экзот на расстоянии двух миллиардов световых лет от Солнечной системы, и без помощи Вестника добраться до него космопроходцам вряд ли бы удалось. Он представлял собой звезду – «призрачный карлик», как её назвали астрофизики, плавающий в глубине атмосферы другой звезды, намного массивней, в сотню раз больше Солнца. Физически это был газовый гигант с температурой фотосферы около пяти тысяч градусов Цельсия, существование которого должно было закончиться в ближайшие годы. Причиной этого были разные процессы в вибрирующей оболочке гиганта, а также присутствие центра информации и боевых действий войны прошлого. Главным же софтом центра был Реестр Мёртвой Руки, содержащий координаты всех воюющих сторон во Вселенной и уцелевших боевых систем, в том числе Вестников.
Но полмиллиарда лет с момента окончания промчавшейся по Вселенной «катастрофы Разума» не прошли для центра даром, и держался он с трудом, исключительно на технологиях БОГ. Хотя в энергии не нуждался.
Копун побывал там без людей. Просто запустил внутрь какой-то свой зонд и через несколько часов вернул обратно полурастаявшим, но всё-таки с наполнением. Ничего внутри зонда вроде материальных компьютерных систем не было, все записи были вморожены в стенки конструкции, и началась планомерная работа по изучению скачанной информации, а также по идентификации и поиску баз роботов, ещё способных функционировать.
Работала над этим в данный момент экспедиция Ипатия Михайловича Боярского, открывшего немало экзотов в Галактике и за её пределами.
Кроме того, начала свои изыскания Комиссия СОН по науке и этике плюс службы безопасности многих бизнес-структур, в том числе ЦЭОК – российская МЧС и космическая безопасность, для чего к звезде был подведён фрегат «Дерзкий» под командованием капитана Бугрова. А также несколько кораблей-баз коллег-конкурентов из других стран.
Руководил операциями на орбите и под фотосферой сам Боярский, а его задания выполнял отряд «живого спецназа» с группировкой аппаратов ИИ, зачастую работавших самостоятельно. Чаще всего в опасные походы запускались роботы-аватары, дистанционно управляемые операторами с борта фрегата, либо беспилотники, хотя доставало работы и пилотам-операторам экспедиции.
Одним таким оператором, отвечающим за функционирование технических систем фрегата, был член обновлённого экипажа «Дерзкого», лейтенант Денис Голенищев, двадцатисемилетний молодой человек с привлекательным лицом и серыми внимательными глазами. Характер у него был позитивный, и он легко находил друзей. Он был придирчив к себе, зато расположен к собеседникам и славился романтизмом, что в нынешние времена являлось чуть ли не отрицательным качеством для мужчины.
Впрочем, настоящих мужчин по геному на Земле осталось не так уж и много: планету заполонили трансгендеры и инфорги, «улучшенные» люди, поэтому женщинам было трудно подобрать себе пару, из-за чего возникало немало конфликтов на почве отношений «отредактированных» психонатур с мужчинами, владеющими природными запасами. Таковых становилось всё меньше и меньше.
Вместе с Денисом на фрегате служили две женщины, обожавшие его: Людмила Зайцева, инженер-космоник, и Кира Киуру, оператор защитных систем, сменившая Фьоретту Месси. Так повелось с середины двадцать первого века, что женщины оказались более востребованы в космосе, тем более что густо пошли эксперименты по «совершенствованию генома» человека. Появились трикстеры (люди от трёх хромосом), людены, киргизиды, студели и ещё много всякой пси-грязи, ведущей
