Прошлое для будущего. Воспоминания о времени, учебе и работе в тресте «Гидромеханизация» Минэнерго 1928—2017 гг. - Николай Кожевников

Я, конечно, не понимал, что происходит, но выборы в Данкове происходили торжественно, с оркестром, буфетом. Явка была 100%, все боялись репрессий. Сталин впоследствии сказал: «Неважно как голосуют, важно как считают». Голосование считалось высоким принципом демократии. Голосование за блок коммунистов и беспартийных было действительно почти 100% из-за боязни репрессий.

Впоследствии, будучи секретарем парторганизации треста «Гидромеханизация» в Москве, я принимал непосредственное участие в подготовке выборов и обеспечении 100% явки населения на выборы. Могу подтвердить, что даже в 80-х годах выборы были аналогичны принципам 1937 г., почти при действительной явки на выборы около 99%. Но даже в конце 80-х годов в райкомах партии составлялись списки не явившихся на выборы для принятия мер. Что же можно сказать о выборах 1937г.? На выборы занимались очереди с 7—00 часов утра, а страх перед репрессиями обеспечивал 100% явку, и 100% отдачу голосов за единственного кандидата, назначенного вышестоящими партийными органами. Как выборы, так и работа Верховного Совета СССР, была не более чем профанацией демократии. На высшем уровне управление страной осуществлялось И. В. Сталиным при его жизни, а после его смерти Генсеком КПСС.

Если И. В. Сталин был действительно уникальным человеком, и зачастую его репрессии определялись безвыходностью обстоятельств, то его «сменщики», в основном продолжавшие его политику, не обладали большим умом и не блистали талантами и работоспособностью. Но как говорил наш малограмотный парторг – старый коммунист: «Что такое линия партии – это линия, по которой она идёть». Вот мы и дошли по этому пути до уровня бедной и разворованной страны, но с атомным и ракетным вооружением. Как выразился Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Организация дошкольного воспитания, начальная и средняя школа

С 1935 г. я ходил в детский сад, расположенный на ул. Урицкого, напротив нашей квартиры. Я иногда во время гуляния в большом саду даже забегал домой. В детском саду было несколько возрастных групп, включая дошкольную группу. Всего в саду было около 50 детей, в основном из города, и пригорода. Детский сад финансировало государство, для родителей пребывание детей в саду было бесплатным. К поступлению в 1-й класс (читать и писать) детей не готовили, обучение грамоте возлагалось на школу. Я освоил чтение довольно легко с 5 лет с помощью папы и мамы, а с 6 лет уже ходил в детскую библиотеку. О детском саде у меня сохранились хорошие воспоминания. Я помню до сих пор свою воспитательницу Сальникову, которая внимательно и с добротой относилась к детям.

Питание в саду было организовано хорошо: завтрак и обед готовился на местной кухне. Разносолов не было, но готовили чисто и вкусно. Для родителей из малообеспеченных семей сад был большим подспорьем.

А детям прививалось общение между собой, чувства товарищества и начатки культуры и быта в коллективе.

Нужно отметить, что советская власть уделяла большое внимание детям.

Школьное образование начиналось с обязательной бесплатной для всех детей, достигнувших 7 лет, начальной школы из 4 классов, неполной средней школы – семилетки, и необязательной десятилетки. Небольшую годовую оплату с 8-го по 10-й классы ввели только в 1942 г., которую вскоре отменили.

В преподавании упор делался на естественные науки, русский язык и литературу, в выборе которой проявлялся коммунистический уклон. Стране, стоившую индустрию, нужны были грамотные рабочие и инженеры из технических ВУЗОВ. Ущербным было преподавание иностранных языков, преобладающим был немецкий. Это объяснялось отсутствием квалифицированных кадров и нежеланием учить иностранный язык самими учениками, ввиду закрытости страны для выезда за рубеж, т.е. иностранный язык был «мертвым», как латынь в царской гимназии.

С приходом перестройки на капитализм, который утвердился с 1992 г. с распадом СССР и образованием нового государства – Российская Федерация, изменяется и программа и содержание образования.

В средней школе ввели ЕГЭ, единый госэкзамен. Он включает письменные вопросы и ответы, нечто вроде закрытого кроссворда. ЕГЭ введен по всей России с целью уравнивания шансов поступления выпускников в высшую школу из города и села, поскольку уровень преподавания и оценки знаний в городе и селе различен. По результатам конкурса по ЕГЭ производится прием абитуриентов в ВУЗы без вступительного экзамена, за исключением некоторых престижных ВУЗов.

Я считаю, что этим нововведением шансы выпускников города и деревни не будут уравнены, а ответы в новом «кроссворде» ЕГЭ носят случайный характер и не могут полностью оценить уровень знаний. Старая система, принятая в СССР, на мой взгляд, была более объективной.

Как в школах, так и в Вузах, укоренилась и почти узаконена система взяточничества, которую можно объяснить монетизацией общества, падением морали и низкой зарплатой преподавателей. Одновременно снизился уровень знания самих преподавателей. В ВУЗах, НИИ и Академиях происходит эмиграция научных работников, которую называют «утечкой мозгов» из России. С этим Россия уже утратила свой приоритет в науке и культуре. В настоящее время «модернизация» образования, а по существу переход к платному образованию, продолжается, и это может привести к катастрофическим последствиям в сфере науки и техники.

В 1936 г. меня приняли в 1-й класс Данковской начальной школы №2. Моей первой учительницей с 1-го по 4-й класс была Анна Васильевна Протасова, очень хороший педагог с дореволюционным стажем. Я с благодарностью вспоминаю её по сей день. Она, наряду с грамотой, приучила нас к порядку и дисциплине.

Учеба далась мне легко, так как я умел до поступления в школу бегло читать. С письмом было хуже, пером №86 (с нажимом) «палочки» получались кривые, что меня очень расстраивало. С устным языком у меня были проблемы – я немного заикался. Мама возила меня в Воронеж, в клинике пытались почему-то лечить кварцевым светом. Этот недостаток, конечно, влиял на мою психику, я был порою стеснительным. Но на учебу и работу это не влияло.

По окончанию 4-го класса меня перевели в неполную среднею школу – «семилетку». В эту школу и мой класс влились ребята из пригородных сёл.

Ввиду недостаточного помещения занятия проводились в две смены. В вечернюю смену занимались при керосиновой лампе «Молния», но света от нее было недостаточно. Отопление было печное.

Учителя менялись в зависимости от предмета урока: русский язык и литература, математика, история, Конституция СССР, биология. Квалификация педагогов была довольно слабой, а требовательность пониженной. Учились мы можно сказать «спустя рукава». В этой школе я закончил 7-й класс и переведен в 8-й класс уже средней школы.

Количество учеников в классе резко сократилось, ученики из сел в основном ушли работать в колхозы. Преподавание с 8-го класса было поставлено на высокий уровень, все учителя имели высшее образование.

Особенно требовательным к учащимся был Петр Петрович Матковский – бывший гвардейский офицер царской армии. Он преподавал литературу, но сверх программы обучал русскому языку, поскольку из «семилетки» мы вышли по существу неграмотными. На первом занятии он сказал: «Кто желает быть грамотным русским человеком должны безукоризненно выполнять уроки, писателей и поэтов я из вас не сделаю, но грамотными людьми вы будете. А если не будете следовать моим правилам – рекомендую сразу покинуть школу».

Методика уроков была действительно обременительной. К каждому уроку задавалось только одно правило русского языка, но его ученик должен усвоить строго наизусть. На устную проверку правила уходило не более 5 мин. Каждую неделю мы писали короткий диктант на одну страничку, за ошибки ставились «двойки», а на каждую ошибку в отдельной тетрадке задавалась работа над ошибками с не менее десятью примерами. Если диктант занимал одну страничку, то работа над ошибками занимала до 10 станиц. Кроме диктанта через неделю мы писали домашнее сочинение по литературе. Мне Петр Петрович обычно ставил две оценки: за содержание я получал «Пятёрку» и каждое мое сочинение он зачитывал вслух для примера, а за ошибки – ставил «двойку». К 10-му классу почти все ученики писали грамотно.

Кроме официальной программы по литературе, кратко ознакомил нас с Шекспиром и Мольером. Я с большой благодарностью вспоминаю Петра Петровича, научившему прекрасному русскому языку.

Как-то по приезду к родителям в Данков, я с удивлением узнал, что мои домашние сочинения ходят до сих пор по рукам учащихся для их списывания в школе.

Физику и математику преподавали в моем классе весьма квалифицированные педагоги, по математике я занимался дополнительно самостоятельно. Плохо было с иностранным языком – немецким, поскольку его преподавали только до 7-го класса. Поскольку страна была закрыта для выезда за рубеж, то, вероятно, считали, что он нам не нужен.