Шиворот-навыворот - Ф. Энсти

Неужели это он?!

Он ожидал увидеть свое знакомое полное лицо, но вместо этого зеркало почему-то отразило физиономию его сына Дика. Неужели случилось чудо, и он, Поль, потерял возможность отражаться в зеркалах – иначе чем же объяснить, что там был виден лишь его сын?

Но почему, обернувшись к Дику, он увидел его сидящим? Значит, зеркало отражало не Дика? К тому же отражение шевелилось, когда шевелился он, Поль, исчезало и появлялось снова, когда мистер Бультон отходил и возвращался к зеркалу.

Он обернулся к сыну, охваченный новым подозрением.

– Ты что-то сделал с зеркалом? – крикнул он сердито. – Признавайся, это твои фокусы?

– Как я могу что-то с ним сделать? – удивился сын.

– Тогда, – заикаясь выговорил Бультон, готовясь услышать самое страшное, – скажи мне правду: я не изменился?

– Изменился, – отвечал сын. – Вот умора! Посмотри сам, – и он подошел к зеркалу и стал рядом с перепуганным отцом. – Мы похожи, как две горошины... хи-хи-хя.

Так оно и было. В зеркале отразились две рыжеволосые пухлощекие мальчишеские физиономии. Оба мальчика были одеты в одинаковые итонские костюмчики с белыми воротничками. Единственное различие между ними заключалось в том, что на одном из лиц было написано полнейшее удовольствие, а другое, которое, как опасался мистер Бультон, принадлежало ему – было вытянуто от стража и смятения.

– Дик, – слабо осведомился Бультон. – Кто посмел выкинуть со мной такую шутку?

– Не знаю, только не я. Это ты сам сделал.

– Сам?! – вознегодовал мастер Бультон. – Не может быть! Это какие-то козни, заговор! И самое ужасное, – плаксиво добавил он, – я вообще не понимаю, кто я такой. Дик, кто я?

– Ты не можешь быть мной, – авторитетно заметил сын, – потому что я тут, рядом. Но ты уже не ты. Но все равно ты кто-то.

– Знаю без тебя, – рявкнул отец, – Но главное, я чувствую себя самим собой. Скажи, когда ты впервые заметил перемену? И вообще, заметил ли ты, как это произошло?

– Э то случилось в один миг – когда ты рассуждал о школе. Ты сказал, что очень хотел бы... Слушай, так это же, наверное, камень...

– Камень? Какой камень? О чем ты?

– Камень Гаруда. Он у тебя и сейчас в руке. Да это же талисман. Как здорово!

– Я не сделал ничего, чтобы привести его в действие... Да и как он мог подействовать. В наши дни это невозможно.

– Но с тобой что-то произошло, так? Не могло же это случиться ни с того ни с сего? – упорствовал Дик.

– У меня в руке и впрямь была эта чертова штука, – признал отец. – Но что я такого сказал? За что она меня так?

– Я все понял! – вскричал Дик. – Ты не понмишь? Ты сказал, что очень хотел бы стать мальчиком, таким, как я. Вот ты им и стал. Здорово! Но слушай, ты же не можешь пойти на работу. Лучше поехали со мной вместе к Гримстону, тебе там понравится. Представляю, какая будет у старика физиономия, когда он увидит нас вместе!

– Э то чепуха, и ты сам это прекрасно знаешь, – парировал Вультон-старший. Что мне делать в школе в мои-то годы? Говорю тебе, я такой же, как и раньше, внутренне, хотя внешне и превратился в мальчишку-сорванца. Как это жутко некстати! А все ты, Дик! Если бы ты не приставал ко мне с этим камнем, ничего не случилось бы. Я страдаю из-за тебя.

– Но ты же сам так пожелал! – сказал Дик.

– Пожелал! – горестно повторил Поль Бультон. – Ну да, пожелал, – и в его голосе появилась надежда. – Этот камень исполняет желания! Стоит взять его в руку, произнести желание – и порядок! Если это так, то я все верну на свои места, Пожелав опять стать взрослым. То-то я посмеюсь над этим дурацким превращением!

Он взял в руку камень, отошел в угол и зашептал:

– Хочу стать самим собой. Хочу стать тем, кем я был пять минут назад. Хочу, чтобы все это отменилось...

Он бормотал, пока не выдохся и не покраснел. Он брал камень то в правую, то левую руку, то садился, то вставал, но все без толку. Он сохранял ту же мальчишескую наружность, что и раньше.

– Мне это не нравится, – наконец уныло сообщил он сыну. – Эта дьявольская штука испортилась. Не могу заставить ее работать.

– Может, – вставил Дик, наблюдавший за стараниями отца с самой непочтительной веселостью, – это из тех талисманов, что выполняют лишь одно желание?

– Тогда мне конец! – воскликнул Поль Бультон. – Ну что мне делать? Придумай что-нибудь вместо того, чтобы стоять и мерзко хихикать! Не видишь, какая со мной стряслась беда? Представляешь, что будет, если сюда войдет твоя сестра или кто-то из прислуги?

Эта мысль привела Дика в восторг. Он весело крикнул:

– Давай созовем их всех. Пусть посмотрят. Вот умора! – И он бросился к звонку.

– Только попробуй! – крикнул Поль. – В таком виде я не покажусь никому! Дернула же нелегкая твоего дядюшку привезти такой подарочек! Ну и ну! Не оставаться же мне так на всю жизнь! Может послать за доктором Бустардом? Может, он даст каких-нибудь пилюль? Но тогда об этом узнает вся округа? Если я сейчас же не найду выхода, я сойду с ума!

И он лихорадочно заходил взад-вперед по столовой.

Наконец, когда мысли в его голове пришли в относительный порядок, он увидел шанс на спасение – при всей своей призрачности, это был все-таки шанс. Приходилось признать, что камень Гаруда – как это ни удивительно в наш рациональный век, – все же обладал магическими свойствами. Было также ясно, что талисман решительно не желал исполнять его новые желания. Но это не значило, что он навсегда утратил свою силу. Возможно, в других руках он снова заработает. Так или иначе, попытка не пытка. Поль Бультон сбивчиво объяснил все это Дику, у которого в глазах заблистали веселые искорки.

– Можно попробовать, – сказал он. – Давай камень.

– Возьми, дружок, – сказал Поль таким покровительственным тоном, который неприятно резанул ухо Дика, настолько он не вязался с новым обликом отца. – Возьми, мой мальчик, и поскорее пожелай, чтобы твой старый отец опять стал самим собой.

Дик взял камень и застыл в задумчивости, а Поль Бультон не находил себе места от волнения.

– Не работает? – испуганно осведомился наконец.

– Не знаю, – спокойно отвечал Дик. – Я еще не пробовал.

– Так попробуй! – вспыхнул отец. – Нельзя терять время. Каждая минута дорога. Вот-вот прибудет твой кеб. И хотя мой облик изменился самым нелепым образом, я по-прежнему не утратил свою отцовскую власть и потому требую, чтобы ты меня слушался.

– Пожалуйста, – сухо отозвался Дик. – Сохраняй свою отцовскую власть на здоровье.

– Тогда делай, что велено! Неужели тебе невдомек, что может приключиться большой скандал? Я не стану посмешищем всего Лондона! О случившемся не должен знать никто. Понимаешь, никто!

– Понимаю, – сказал Дик, сидя на краю стола и болтая ногами. – Очень даже понимаю. Через минуту я попрошу камень и все будет в порядке.

– Молодец! – с облегчением воскликнул Поль. – Я знал, что у тебя хорошее сердце. Только не мешкай!

– Но когда ты снова станешь собой, все будет по-прежнему, да? осведомился Дик.

– Ну да.

– То есть ты останешься здесь, а я поеду к Гримстону?

– Конечно. Не задавай лишних вопросов. Ты все прекрасно понимаешь. Действуй. Не хватало, чтобы нас здесь застали.

– Ясно, – сказал Дик. – Самое время действовать.

– Но что же ты тогда медлишь?

– Поспешишь, людей насмешишь, – сказал Дик. – Тебе может не понравиться то, что я сделаю.

– Что, что ты сделаешь? – поспешно спросил Поль, уловив в интонациях сына что-то зловещее.

– Признаться, – сказал тот, – так даже лучше. Ты же сам хотел стать мальчиком, верно?

– Я вовсе не имел это в виду, – простонал Поль.

– Но откуда это знать камвю? Так ила иначе он мигом исполнил твое желание. Ну а если я пожелаю стать взрослым, каким – был ты десять минут назад, все встанет на свои места, так?

– Ты что, рехнулся? – вскричал Поль, ужасаясь такой перспективе. – Все станет еще хуже!

– Сомневаюсь, – возразил Дик. – Некто не догадается.

– Пойми же, юный осел, так не пойдет! Обменявшись обликами, мы оба окажемся в дурацком положении.

– Это неизвестно, – сухо сказал Дик.

– Ты уж мне поверь. Я решительно возражаю против такого плана. Я этого не потерплю. Слышишь? Я запрещаю тебе даже думать об этом. Верни камень. После сказанного я не могу допустить, чтобы он оставался в твоих руках.

– Нет уж, – стоял на своем Дик. – Ты исполнил свое желание. Теперь почему бы мне не сделать то же самое?

– Ах ты негодяй! – вскричал в праведном гневе отец. – Так ты не слушаешься?! Отдай сейчас же камень! Я тебе приказываю. – И он шагнул к сыну, собираясь силой отнять талисман.

Но Дик был начеку. Проворно соскочив со стола, он оказался на коврике у камина. Руку с камнем он спрятал за спину, а вторую выставил вперед.

– Мне очень не хотелось бы драться, потому что как-никак ты мой отец,сказал Дик, – но если ты мне будешь мешать, я дам тебе по башке.

Мистер Бультон испуганно отступил назад, понимая, что преимущество будет на стороне сына, хотя они и были с ним одного роста и веса. Некоторое время отец и сын стояли, тяжело дыша, друг против друга, внимательно следя, не готовит ли неприятель какой-то подвох.