Разбитая ваза - Надежда Майская

Насилие всегда противно, мерзко и почему-то чувствуешь виноватой именно себя. Одна радость, не надо в такую погоду тащиться на службу.

Девчонкам сегодня достанется. Конечно они никакие не девчонки, имеют семьи, взрослых детей. Это Катерина так их про себя называла, обращалась же исключительно по имени и отчеству. Анна поедет получать краску, это еще не так страшно, там склады крытые, а Вере лес считать. У нее почка больная, застудится, попадет в больницу, в прошлом году лежала. На этой работе все себе зарабатывали что-нибудь серьезное, Катерина заработала хронический радикулит. Поздней осенью, зимой и ранней весной приступы повторялись с завидным постоянством. Что делать, такая работа. Ноги вчера промочила, опять начнет поясницу ломить. И все равно, работу она свою любила.

Трясешься, весь день в машине, бегаешь по кабинетам, оформляя товар, считаешь, чтоб не обдурили, а когда все получено, загружено и можно ехать, задание считается выполненным, день рабочий подходит к концу, незаметно так день прошел и весело. А раньше, когда работали по бартеру, страсть что творилось, того и гляди, обсчитают.

Нынче фирмы, с которыми работаем, уважают себя и свое имя. Грузчики не хамят, работают без обеда, если надо задержаться, непременно погрузят.

А после, товар на базу сдать надо кладовщикам. Катерина, да и другие сотрудницы, частенько манкировали этой обязанностью, водители сами сдавали материалы. Подписанные накладные на следующее утро отдавали экспедиторам. Так повелось, потому что гараж находился на территории базы, персонал развозили домой в автобусах, и только в редких случаях экспедиторы сопровождали груз до конечного пункта.

Коллектив у них небольшой, сработались, доверяли друг другу, да и интуиция не подводила. Иногда, не вполне понимая почему, Катерина непременно решала довезти полученные материалы до складов и, как правило, не ошибалась. Либо начальник был не в духе, что случалось крайне редко, либо кладовщица показывала характер и орала на всю базу, что больше у водителей принимать не будет, либо давали зарплату, что вообще было как праздник.

Работа Катерине нравилась, зарплату только частенько задерживали. Был бы у нее оклад тысяч сорок, а еще лучше, пятьдесят, она купила бы себе приличную одежду, обувь, сделала бы ремонт, съездила бы на море или в Англию. Отчего-то особенно хотелось в Англию. Начиталась романов, хочется посмотреть самой.

Катерина считала, что две страны достойны восхищения. Россия и Англия, но Россия вообще вне конкуренции.

В России весело. Все друг друга ругают, собирают компроматы, Президентом гордятся, словно он их родственник. Армия, говорят, разваливалась, оно, конечно, кому-то виднее, но когда наши летчики пролетели над каким-то американским навороченным кораблем, а тот их «не уловил», восторгу народа не было предела, на службе все ходили довольные, словно премию получили, гордились нашей авиацией.

Что ни говори, хорошо жить на Руси. Жаль только, зарплаты маленькие платят, но это кому как повезет, кто как устроился.

Недавно из Германии к Татьяне подруга приехала. Нелегально там три года живет. Немца какого-то борщами прикормила, уютом окружила, за больным ухаживала, пирогами по воскресеньям баловала, он жениться на ней решил. Мало того, просил для друга еще одну русскую женщину привезти. Катерина от этого рассказа возгордилась, словно это была ее заслуга.

Россия с нашими женщинами никогда не вымрет.

Наши мужчины тоже на вес золота ценятся. Иностранки, вон, спохватились, мужчин из России себе присматривать стали. Еще бы!

Мужчины у нас не кичливые. Пеленки постирают, носы детям подотрут, накормят чадушек своих, чем смогут, супец, к примеру, сварят. К любовнице сбегают, с друзьями на рыбалку или на охоту сорвутся. С женой в отпуск на море смотаются, к тому же на службе надо бывать, деньги заколачивать. Всюду поспевают.

Или травмированных по больницам будут возить.

Мужчины о высоких материях говорить не любят, считают чушью и женскими выдумками. Они предпочитают действовать, не задумываясь о разных там движениях души.

Взять хотя бы шефа, он такой, что все в него влюблены, даже старушки из других отделов, он везде успевает. И дома, и на работе, и с любовницей.

О том, что у него есть любовница и кто она, знали все в отделе, да он особенно и не скрывал. Сплетничали, но не со злобы, а так, слегка осуждая, что делать, если он такой у них, их начальник. Главное, им всегда помогал и заступался за свой отдел, и премии выбивал, и материальную помощь оказывал при печальных событиях, у кого горе случалось.

Катерина посапывала раздувшимся носом, а ее спаситель смотрел на нее с отвращением. И что теперь делать прикажете со спящей «красавицей»?

Стас на цыпочках вышел из спальни, прикрыв дверь, прошел в кухню, закурил, насыпал в кружку кофе, поставил чайник на огонь.

Телефонный разговор он слышал, но не хотелось вставать, принимать участие в разговоре, заботиться, сочувствовать или делать вид. Катька его раздражала. Своим видом, беспомощностью, вялостью.

Агапов выглянул в окно.

Дождь не утихал, ветер гнул черные деревья. Откуда взяться хорошему настроению, если вчера стал причиной чужой истерики, как в шторме побывал, потом еще с этой «сердешной» возился, да на прокрустовом ложе пришлось спать. Голова не работает, потому штампы в нее и лезут.

«Ничего, кофе мозги прочистит, быстрее соображу, что с ней делать, с потерпевшей. Хлебану стаканчик и все проясниться. На прием мне к двум часам, еще только одиннадцать, Катька отоспится, покормлю и отвезу домой. Спрошу номер телефона, пару раз позвоню, а потом и забуду. Не померла сразу, значит, не помрет и без меня», — Стас облегченно вздохнул, приняв решение. Он бодренько привел себя в порядок, побрился и улегся перед телевизором.

Показывали какие-то сериалы, но Стас не следил за сюжетом. Он признавал, что слишком нетерпеливый человек, чтоб ждать следующей серии, поэтому, если получалось, покупал диски, смотрел оптом.

Стас был убежден, что человек либо подлец, либо нет, и никакие жизненные перипетии не могут изменить человеческую сущность.

Себя Агапов подлецом не считал. Да и кто бы признал за собой такой грех? Скорее мелкий пакостник. Люська взъерепенилась недаром. Она тоже хороша, следить вздумала! С жиру баба бесится, начиталась романов, наняла детектива. Вот ведь дура!

Ах, как он на нее запал! Стасу нравился ее горячий нрав, нравилось поддразнивать Люську, поскольку, с чувством юмора у нее была проблема. Бедняжка понимала только анекдоты, да и то не все. Впрочем, высокомерно подумал Стас, женщинам чувство юмора ни к чему. Что Люська там себе придумала об их отношениях, неизвестно, только рано или поздно им пришлось бы расстаться. Для семейной жизни Агапов представлял себе другую женщину.

Скромница, упаси Боже, чтоб курила, одного курильщика в семье хватит, красивая, чтобы незаметно любоваться ею, когда она подает ужин, худенькая, с пышным бюстом и длинными ногами. Желательно, но не обязательно, блондинка, глаза голубые, зубы белые, голос мелодичный. Кукла Барби, словом.

Совсем не нужно, чтоб была умна, зачем? Он и сам умный, его ума хватит на двоих, практичности тоже, пусть дома сидит, готовит, если не умеет, на курсы запишется. Зато вечером дома встречает, теплая, ухоженная, беспокоится о нем, ластиться, говорит, что скучает без него, а он нежно так потреплет ее по голове, легко поцелует и отправиться на кухню, а она уже хлопочет, на стол подает. Иногда он будет вывозить ее в рестораны или на отдых, а мужики будут смотреть ей вслед и завидовать ему — во! какую кралю отхватил!

Дальше нарисованной картинки дело не шло. Будут ли у него с Барби дети и как он их будет воспитывать, Стас не думал. Ему отчего-то становилось грустно.

В конце концов, Зуевой он не муж, завел интрижку на стороне, что здесь такого? Мимолетная связь, не более. Все закончилось, не хватало последнего штриха, решительного шага, он уже понимал это, а она еще нет. Когда начинаешь с тоской думать о предстоящей встрече с дамой, надо немедленно рвать отношения.

Стас не любил оставлять девушек сердитыми, а тем более злыми, расставание у него получалось чаще всего легким, чуть печальным, иногда, правда, бывали случаи истерики. Он серьезно заявлял даме, с которой расставался, что вынужден срочно жениться, поскольку вскоре станет отцом, выслушивал, какой он негодяй, подлец и развратник, мило улыбался и соглашался со всеми эпитетами.

На самом деле он вовсе не подлец, если женщина не понимала, что пора завязывать, приходилось извлекать на свет эту, уже заезженную легенду. Он не виноват, что не встретил свою принцессу. Да и куда торопиться? Ему только тридцать четыре, жизнь впереди, предположим, родиться ребенок в сорок лет, ему будет шестьдесят, сыну двадцать. Быт будет налажен, глупости позади. Нет, торопиться с женитьбой не нужно.