Суматоха - Лиза Хендрикс

– Убирайся! – Она пнула девушку ногой. – Тебе мало того, что ты натворила?

– Мне так жаль. Дайте я вытру…

– Проваливай отсюда, стерва! Ты нарочно это сделала.

– Ничего такого она не хотела, – твердо заявил Мейсон, беря со стола льняную салфетку. – Это я виноват. Разреши помочь тебе.

Выхватив у него салфетку, Каролина запустила ею в Мейсона.

– Все кончено. Я должна переодеться. Ты мне за это ответишь. – Она взглянула на девушку сверху вниз и вихрем унеслась прочь.

– Ну и дела. Скорость как у «мазерати», – вздохнула незнакомка.

Мейсон чуть заметно улыбнулся и повернулся к виновнице происшествия. Она, должно быть, старше, чем ему показалось. Вряд ли восемнадцатилетняя девушка могла бы столь беспечно отнестись к случившемуся, не отреагировать на ярость Каролины.

– Я должен извиниться за свою подругу. Обычно Каро не такая ранимая. – Мейсон отступил на шаг и почувствовал, как свежий ветерок принес иной запах, который он сразу узнал. Это запах из розария. – Что за удобрение?

– Рыбная эмульсия для растений, – ответила девушка, выходя из беседки. – Конечно, не дезодорант.

– Ничего, я переживу.

– Выветрится через пару часов. Мне действительно жаль, мистер Александр.

Двадцать три, подумал он, как следует разглядев ее на солнце. Или на пару лет старше.

– Поверю вам на слово. Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени. – Мейсон протянул руку.

– Рейн Хобарт. – Девушка тряхнула ее, потом неловко отступила. – Я неряшливо выгляжу, и руки у меня грязные.

– Это моя грязь. Она меня не трогает. – Мозолистая ладонь Рейн была маленькой, но сильной и казалась почти мужской после ухоженной руки Каролины, – Я позабочусь, чтобы вас не уволили, мисс Хобарт.

– Спасибо. – Обличение, с которым та улыбнулась, подсказало ему, что к работе она относится не беспечно. – Лучше мне немедленно заняться делом.

Рейн начала перекладывать содержимое тачки, наклонившись, сама того не сознавая, очень соблазнительно, и Мейсон получил ясное представление о том, какие у нее сильные ноги, правда, в потеках грязи. Она старательно установила полупустой горшок с рыбной эмульсией, чтобы тот снова не пролился, затем выпрямилась и огляделась. -

– Вам помочь? – спросил Мейсон.

– Тут должен быть конец брандспойта. – Рейн взяла желтую бутылку. – Мне нужна вода.

Мейсон тоже огляделся, хотя не знал, где находится кран. – А как насчет холодного чая со льдом вместо воды из-под крана?

– Разве ваша подруга не вернется?

– Очень сомневаюсь. Разреши-ка.

Он взял у девушки бутылку, осторожно ступая, чтобы не угодить в лужу рыбьей слизи, прошел через беседку, стараясь не дышать, быстро наполнил ее бутылку, налил стакан для себя и вышел на свежий воздух.

– Спасибо. – Рейн приподняла бутылку, словно мысленно произносила тост, и отпила глоток. – Вы сможете уговорить вашу подругу не жаловаться миссис Джонсон? Мне не показалось, что она из тех, кто прощает и забывает обиды. Наверно, я сполна получу свое.

– Я не собираюсь тебя обманывать. Я вообще-то довольно настойчивый.

– Уже заметила, – пробормотала девушка.

Мейсон посмотрел на нее, и она засмеялась. Очаровательным, низким вибрирующим смехом, на который мужчина способен реагировать, несмотря на ситуацию или слова, при этом произносимые, такой смех увлекает помимо воли. Они смеялись оба, потом возникла неловкая тишина, и они впились друг в друга взглядами.

Щеки у Рейн порозовели. Она быстро провела по лбу рукой и отпила еще глоток.

– Спасибо за чай. Какой это сорт? Вкус необычный.

– Не знаю.

Мейсон потягивал из стакана глоток за глотком. Вкус знакомый, только несколько странный… О нет. Они не должны. Не могли. Отпив еще глоток, он подержал его на языке, а когда прохладная жидкость скользнула в горло, отчетливо вспомнил серебристые буквы «для любви» и чуть не задохнулся.

– Я убью их. Клянусь Богом, я их убью! – Кого?

– Мать и сестру. И ни один суд на земле меня не осудит.

– Не слишком, а? Это же всего-навсего холодный чай со льдом.

– Не чай, в том-то и проблема, – Мейсон покачал головой. – Нет. Эти двое…

– Мейсон? – раздался с тропинки голос матери. – Вы еще там?

Он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут его вдруг осенила идея. Нет. Это уж слишком. А впрочем… Он повернулся к Рейн, оглядел ее с ног до головы. Молодая, неопрятная, совершенно неподходящая.

– Отлично. Мисс Хобарт, вы должны в меня влюбиться.

Глава 2

– Вот еще новости, – ответила Рейн, снова поднося бутылку ко рту.

– Нет! Больше не пей!

Похоже, этот богатый тип с приветом, но он, черт побери, такой красивый. Ужасно. Рейн незаметно отступила на пару шагов.

– Мейсон? – Голос слышался уже неподалеку.

– Иди сюда! – Он схватил девушку за руку и потащил в беседку.

– Теперь отпустите. – Рейн высвободилась, инстинктивно отодвинувшись от него.

– Все, все, все, – тихо сказал Мейсон и поднял руки. – Приношу свои извинения. Я должен срочно преподать урок матери, но мне нужна кое-какая помощь. Вам доводилось выступать на сцене?

Рейн опустила руку, хотя кулак не разжала.

– Немного играла в школе. Мы ставили «Скрипача на крыше».

– Хорошо. Думаю, ты справишься. – Мейсон налил чай со льдом в стакан, потом торопливо плеснул во второй. – Держи, но не пей! Притворись, что ты влюбилась в меня.

– Ну, – сказала Рейн, – слишком уж неправдоподобно.

– Мейсон! Дорогой! Надеюсь, мы не проделали этот путь напрасно.

– Я знаю, он здесь, – послышался голос другой женщины.

– Нет времени спорить, – быстро прошептал Мейсон. – Просто иди рядом, я все объясню позже.

Рейн колебалась.

– Пожалуйста. – Он улыбнулся, и едва заметные морщинки разбежались от глаз. Удерживая смех, он теперь походил не на сумасшедшего, а скорее на человека, который собирается отколоть хорошую шуточку. – Ну, давай. Ты ведь не забыла, что я очень настойчивый?

«Ты полоумный, вот ты кто», – подумала Рейн, но, пожав плечами, ответила:

– Ну ладно.

Когда на террасе появилась седая женщина в сопровождении долговязой блондинки, Мейсон взял руку Рейн и прижал к груди.

– О, ты здесь, – произнесла женщина. – Что тут произошло? Каролина влетела в дом грязная, от нее разило, как от выгребной ямы.

В беседке уже не пахло, ветерок сделал свое дело.

– Смотри на меня, – шепнул Мейсон.

Девушка подчинилась. В его глубоко посаженных глазах было то же, что и на лице, – выражение совершенного экстаза. От неуместной дрожи, пробежавшей по телу, у Рейн даже вздыбились волоски на руках.

– Что вы там делаете? – спросила миссис Александр и, прикрыв глаза ладонью, чтобы защититься от солнца, попыталась рассмотреть, что происходит в тени беседки. – О Господи!