Мурка - Людмила Бояджиева

Алекс: — Какая неблагодарность, детка! Именно порицаемый здесь индивидуум научил тебя вытягивать кошельки из карманов и сумочек у зазевавшихся нуворишей. И многим другим штучкам, правда?

Муся: — Вас послушать, так я аферистка! А вы, как вижу, честные граждане, получившие чужую жилплощадь благодаря заслугам перед Советской властью. (вытаскивает из камина недогоревшую купюру) — Ой, валюта! Совсем как настоящая!

Жорж: — Подделка дензнаков и ценных бумаг — не главный наш недостаток. Главный — доверчивость. Всегда найдется Иуда, спешащий развалить хорошее дело из зависти.

На нас донесли, нас оболгали. артина в духе времени.

Муся: — Уверенна, вы кому–то не доплатили. Нельзя рассчитывать на преданность тех, кого обсчитываете. Не стоит пренебрегать теми, кто может вам пригодиться.

Алекс: — Ах, как права эта подстреленная Чайка! В основе преданности заложены честные экономические отношения! Потеря сценического туалета, приравниваемая к потере девственности, будет нами возмещена. (протягивает руку Жорику) — Где последние крохи, оставленные на хлеб и воду? Дайте сюда, Георгий. (тот нехотя достает несколько купюр, Алекс передает их девушке): Возьмите же, несчастное созданье. Мы не будем считать тебя неблагодарной, Мария, если завтра утром ты не подашь нам кофе. Мы не заплачем, если ты исчезнешь в моей любимой пижаме, с дорогой скрипкой и с этим (отдает ей бисерную сумочку), между прочим, честно вами, леди, добытым, кошельком.

Жорж Алексу: — С ума сошел? Отдать последние настоящие деньги! И скрипку! Зачем этой переулочной вокалистке такой ценный музыкальный инструмент — она же не умеет играть! А я — вундеркинд, самородок!

Алекс: — Жорж, надо признаться — вокалистка здорово выручила нас в темном переулке. И как она точно заметила «Нельзя рассчитывать на преданность тех, кого обсчитываете». Не станем плодить врагов. (передает ей скрипку) Мы в расчете, Мария? (Та крепко прижимает ее и считает полученные о Жоржа деньги.)

Жорж: (пытается выхватить у нее инструмент). — Ее ограбят в нашей же подворотне! Барская расточительность!

Алекс: — Мы джентльмены, Жорж. Не надо приравнивать нашу, я бы сказал — идейно–экономическую деятельность к бандитской этике. Мы не бандиты, друг мой. Мы даже не воры. Мы виртуозы справедливости. В нашей молодой стране не все идет так, как хотелось бы. Рыбка загнила прямо с головы. У кое–каких чиновников завелось много лишних денег. Причем, полученных не самым честным путем. Как заметили еще в древности, финансовая ценность субъекта не всегда совпадают с его нравственными достоинствами. Иначе говоря — лимонами, полученными в процессе незаконного обогащения, ворочают довольно противные господа.

Жорж: — В то время как люди приятные во всех отношениях, утонченные, великодушные, умственно развитые — частенько сидят на бобах. Я слышал весьма поучительную историю о неком товарище Корейко, сумевшим цинично умыкнуть у новой власти чрезвычайно крупную сумму. Могу назвать более известные имена, но не стану — это наши потенциальные клиенты.

Муся: — Не продолжайте, я сейчас заплачу. Все ясно — вы изымаете излишки у гадких, жадных нэпманов и вороватых госчиновников. Нежно и безболезненно лишаете их лишнего «жирка». Но отнюдь не грабите! Ах, святая благотворительность! Желаю удачи и благодарю за приятно проведенное время, господа «небандиты».

Утром мы вряд ли увидимся. Вашу денежную компенсацию я потрачу на сценический туалет. И напишу новый романс «Не вспоминай, я все простила…» Для вас, Жорж. Я чувствую, какая нежная душа прячется в облике неумелого пройдохи.

Жорж, замявшись: — Один момент, леди. (достает из внутреннего кармана другие купюры.) — Возьмите лучше эти. Мне не хочется, что бы вы давали показания относительно источника приобретения не совсем… э… соответствующих стандарту дензнаков. (забрав у нее прежде выданные купюры, бросает их в огонь)

Алекс: — И еще, мамзель. Раз уж у нас сложились столь доверительные отношения… Должен предупредить с полной серьезностью: по тебе, детка, МУР плачет. Вношу предложение: можешь пока расположиться в библиотеке и помочь по хозяйству двум холостякам. Работать будешь под псевдоним МУРКА!

Жорж(подхватив скрипку, играет): «- Мурка моя мурка, Мурка дорогая… Здравствуй моя Мурка и прощай… Ты тра–ля–ля–ля-ля, ты тра–ля–ля–ля-ля, а теперь пум–пум–пум получай…» Между прочим, может проклюнуться дивный романс. Главное — оригинальная мелодия. Слова придут сами. Но как горько рыдает скрипка!

Муся: — Благодарю за советы и поддержку, господа. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. (М, взяв инструмент и настоящие деньги, уходит)

Алекс: Жоржу: — Догони ее, Георгий! У меня родилась совсем не плохая идея.

СЦЕНА 3

Прием НЕПмана в его доме. Ломятся фуршетные столы, бегают лакеи, демонстрируют туалеты гости. Все чрезвычайно бомонтно, гламурно.

Хозяин — Щеканов, открывая вечер:

— Друзья мои, я очень рад,

что НЭП вернул элекорат,

что гад буржуй теперь не гад,

А государству друг и брат!

1 Гость: — Что есть у нас и стул и стол,

Севрюги охтинский засол,

Нежнейший со слезой балык,

В хренке томящийся язык.

2 Гость: — Все то, к чему душой приник,

Хоть телесам фрачок впритык.

Жена Щеканова: — А фильдеперс и фильдекос!

Что лепестки турецких роз

На стройных ножках ваших грез.

Дама: — Духи Коти дороже слез!

Для томных дам и нежных жен.

Гость–доктор: — Понос, склероз и, миль пардон,

туберкулез, — как класс сражен!

Гость: — Рукою верною нам дан

экономический прогноз!

Отныне бедность — моветон.

Внимание на перестройку:

Военный коммунизм — в помойку

как политический курьез.

Щеканов: — Команда сверху: архи бдеть!

Под государственной опекой.

Не подставлять троцкистам щеку

и всесторонне богатеть!

Жена подводит Щеканову важных гостей. Это элегантный, внешне измененный усами, пенсне и прической Алекс (Руперт) с экстравагантно одетой Мусей (Лизхен). Говорят с акцентом, изображая иностранцев.

Алекс: — Вчера мне получайт товар из Вены. Знаменитый фирма Руперт унд Шенке. «Венский щик». Я правильно говорить — Щик? Такой красный русский суп и одинаково называть, если иметь большой элегант!

Жена хозяина догадывается: — «Венский шик!» (показывает как надо произносить: Шик, шик…)

Алекс: — Восторг от русский философи! Красный страна, красный власть, красный суп. Щик! Щик–щик — (проводит ребром ладони по горлу) резать башка. Много красный кровь — большой элегант! Наша фирма иметь разный товар. Нож, пушка — нет. Не продавайт! Продавайт шелковое белье унд щтрюмпфе… Как это надевать для женский нога? Чуваки? (смотрит на Мусю)

Муся: — выговаривает правильно: — Чул–ки. Натурель фильдеперс.

Алекс: — Радикально изменяйт внешность ноги! Меня можно верить! (Высоко поднимает тонкое вечернее платье М., та смущенно, но эффектно демонстрирует ножку)

Щеканов в восторге:

— Все мои магазины у ваших ног, мадмуазель! Я хотел сказать — немедля беру партию товара у господина Руперта.

Жена: — А больше размеры есть? Классические? (показывает солидную ногу)

Алекс: — Щик! Это значит — есть все! Это значит — охвачен каждый нога. Щик–щик — каждый голова!

Жена: — Имеются свежие шляпки?! Восторг! (К Мусе) Милая Эльзхен, я слышала, вы только прибыли из Вены? Умоляю, успокойте меня! Мне сказали под большим секретом, что острые перья Европа больше не носит! Можно попасть в совершенно неловкое положение. Деточка, ради новой экономической политики — взгляните на мои шляпки. Огласите свой приговор. Пятьдесят три экземпляра самых высших марок, а хожу, практически, голая! (Хочет увести гостью)