Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

Кейт восхитилась находчивостью отца Димсдейла. Насколько она могла судить, Димсдейл-младший годился для серьезного управления семейным состоянием в той же степени, что и крысы — для хорового пения. Разумеется, ее это обстоятельство ничуть не касалось.

— Завтра утром доктора вылечат твою губу, — успокоила она Викторию, — и как ни в чем не бывало поедешь к своему принцу. Почти как та самая кошка из детского стишка, которая отправилась в Лондон, чтобы взглянуть на королеву.

— В таком виде никуда ехать нельзя! — брезгливо отрезала Марианна. Впервые в жизни родная дочь вызывала у нее откровенную неприязнь.

Виктория обернулась и удивленно посмотрела на мать, однако не произнесла ни слова.

— Еще как можно! — стояла на своем Кейт. — Что за дурацкий маскарад? Ни один человек на свете ни на миг не поверит, что я — это Виктория. А если даже и поверит, то неужели потом не вспомнит о подлоге? Что, если принц встанет в церкви и прервет брачную церемонию? Заявит, что невеста совсем не та молодая леди, с которой он встречался?

— Этого не случится хотя бы потому, что свадьба состоится сразу после визита, по церковной лицензии, — успокоила Марианна. — Димсдейла впервые пригласили в замок, и упустить возможность мы не можем. Его высочество устраивает бал по случаю собственной помолвки, и ты поедешь вместо Виктории… точнее, в качестве Виктории.

— Но почему бы ей не отложить визит до выздоровления и не поехать самой, после бала?

— Потому что я должна как можно скорее выйти замуж, — потупилась Виктория.

Кейт на миг застыла.

— Должна?

Виктория коротко кивнула. Кейт взглянула на мачеху, и та пожала плечами.

— Скомпрометирована. Уже три месяца.

— О Господи! — горячо воскликнула Кейт. — Но ты же его совсем не знаешь!

— Я люблю Элджи, — серьезно призналась Виктория. — После того как в марте, воскресным утром, увидела его в Вестминстерском аббатстве, даже не хотела дебютировать, но мама заставила.

— В марте, — повторила Кейт. — Ты встретилась с ним в марте, а сейчас уже июнь. Неужели милый Элджи сделал предложение три месяца назад, и ты все это время молчала?

Виктория смущенно хихикнула.

— Ты прекрасно знаешь, когда он сделал предложение: я сразу сообщила новость, — всего лишь две недели назад.

Марианна поморщилась так, что морщины не смог бы разгладить даже чудодейственный крем из толченого жемчуга.

— Димсдейл немного запоздал с ухаживанием.

— Только не с ухаживанием! — возразила Кейт. — В этом отношении он как раз проявил редкую проворность.

Марианна недовольно нахмурилась.

— Как только лорд Димсдейл осознал ситуацию, немедленно сделал Виктории официальное предложение.

— На вашем месте я бы его убила, — заключила Кейт.

— Правда? — Марианна неопределенно улыбнулась. — Что ж, ты всегда была дурочкой. Лорд Димсдейл носит титул виконта, а когда-нибудь получит и вполне приличное состояние. К тому же он по уши влюблен в твою сестру и твердо намерен на ней жениться.

— Повезло, — пробормотала Кейт и посмотрела на Викторию: та без остановки водила пальцем по больной губе. — Я ведь советовала вам нанять дуэнью, Марианна. Виктория могла бы найти и более интересного жениха.

Миссис Долтри молча отвернулась к зеркалу. По правде говоря, Виктория годилась не каждому: слишком мягкая, почти как пропитанный сиропом пудинг, да и плакала слишком часто и много.

Хотя, с другой стороны, хороша собой и наверняка плодовита. Плодовитость — очень ценное женское качество. Достаточно вспомнить, как страдал отец от отсутствия сына. Спустя всего лишь две недели после смерти матери женился во второй раз — настолько не терпелось начать новую жизнь, основать новую семью.

Должно быть, Марианна выглядела такой же плодовитой, какой на практике оказалась ее дочь. К сожалению, убедиться он не успел.

— Значит, вы просите меня поехать к принцу и притвориться Викторией, — задумчиво подытожила Кейт.

— Нет, не прошу, — тут же возразила Марианна. — Приказываю.

— О, мама! — со слезами на глазах воскликнула Виктория. — Зато я прошу. Умоляю. Пожалуйста, Кейт, пожалуйста. Я так хочу выйти замуж за Элджи! И не просто хочу — должна. Тогда, весной, я еще не совсем понимала, что к чему, и… — Она расправила платье. — Нельзя, чтобы все вокруг узнали о ребенке. И Элджи тоже так считает.

Разумеется, Виктория далеко не сразу осознала, что ждет ребенка. Более того, сам акт зачатия тоже скорее всего оставался для нее тайной, не говоря уж о последствиях.

— Нет, вы не приказываете, а просите. — Кейт посмотрела на мачеху. — Единственное, что в ваших силах, — это втолкнуть меня в экипаж лорда Димсдейла. А вот проконтролировать хотя бы малую часть из того, что я скажу этому неведомому принцу, все равно не сможете.

Марианна сердито нахмурилась.

— Но еще важнее другое, — продолжала Кейт. — Всего лишь несколько месяцев назад Виктория дебютировала в обществе, причем, насколько мне известно, очень ярко. На балу в замке наверняка окажутся те, кто ее уже видел.

— Именно поэтому я и посылаю туда тебя, а не какую-нибудь девчонку с улицы, — парировала мачеха с обычной прямолинейностью.

— С тобой поедут мои собачки, — добавила Виктория. — Ведь это они сделали меня знаменитой. Увидев милых крошек, все сразу подумают, что ты — это я. — По хорошенькой щечке скатилась очередная хрустальная слеза. — Вот только мама говорит, что я должна отказаться от своих любимцев.

— Сейчас они сидят у меня в спальне, — констатировала Кейт.

— Отныне собаки твои, — распорядилась Марианна, — по крайней мере на время визита. А потом мы… — Она взглянула на дочь и осеклась. — Потом отдадим их каким-нибудь достойным сироткам.

— Ах, бедняжки всей душой полюбят моих малюток, — мечтательно произнесла Виктория, всецело игнорируя то обстоятельство, что привычка кусаться сирот вовсе не порадует.

— Кто же будет сопровождать меня в качестве компаньонки? — поинтересовалась Кейт. Продолжать разговор о крысах ей не хотелось.

— Тебе никто не нужен, — презрительно отрезала Марианна. — Прекрасно скачешь по полям в полном одиночестве.

— Очень жалею, что не таскала с собой Викторию, — заметила Кейт. — Уж я бы не позволила Димсдейлу обращаться с ней как с обычной гулящей девчонкой.

— О, зато ты наверняка сохранила девственность! — злобно огрызнулась Марианна. — Вот только непонятно, какой от этого достоинства толк. Не беспокойся, лорд Димсдейл не станет посягать на твою пыльную добродетель: он влюблен в Викторию.