Вампиры на Каникулах - Кэтрин Коути

Славный потому, что директора Оперы, которые прежде шли напролом с энтузиазмом новичков, наконец вняли гласу рассудка. Происшествие с упавшей люстрой подействовало на них, как ведро рассола вкупе с ледяным душем и чашечкой кофе по-турецки — иными словами, очень отрезвляюще. Хотя уборщицы и трудились над залом в три смены, но даже теперь стекло под ногами нет-нет да и похрустывало. А это здорово будоражит память.

Коридор закончился тупиком, но высокий господин в маске и черном фраке рассеяно пошарил рукой по стене. В результате этих манипуляций пол заскрипел и словно зевнул — распахнулся люк, в который и спустился мастер ловушек. Еще парочка извилистых коридоров и он достигнет полую колонну. Через нее можно проникнуть в ложу номер пять, где сегодня он намеревается внимать творению Гуно. Поумневшие директора отдали ему ложу в вечное пользование, как он и просил в самом начале. Не то чтобы мсье Ришар и Моншармен остались в большом убытке — билеты в ложи с видом на ложу номер пять продавались в два раза дороже. Обладатели этих билетов лорнировали инфернальную ложу, ожидая, что с минуты на минуты из-за красных занавесок выйдет кто-нибудь поинтереснее Мефистофеля с трезубцем. А именно — Призрак Оперы, злой гений здешних мест, который время от времени заливался демоническим хохотом или отпускал ехидные комментарии по поводу игры второго тромбониста. Но Призрак, конечно, никогда не появлялся. Много чести! Следить за представлением можно из колонны.

Устроившись поудобней, Призрак первым делом оглядел зрительный зал. Глупо даже надеяться, что он увидит ее сейчас — представление еще не началось, она наверняка ужасно занята. По крайней мере, он понимал это умом, но сердце, как обычно, устроило забастовку и начало биться с перебоями, вот прямо таки назло. Ну конечно она не появится! Ожидать ее так же продуктивно, как ребенку из сиротского приюта заглядывать в башмак рождественским утром. Даже если бы в нем лежал кусок угля, то все равно полезная штука, на растопку сгодится. Но там всегда пусто.

Дожив до таких лет, пора распрощаться с идиотскими надеждами. Счастье и… и то что скрывается под его маской — понятия взаимоисключающие. Потому что ни одна женщина никогда…

Призрак Оперы мысленно одернул себя. Затем плюнул через плечо, постучал по дереву, перекрестился и прочел «Отце наш». Господи, только бы не накаркать!

…Потому что ОНА никогда не воспримет его как потенциального кандидата в мужья. Ни-ког-да. У этой особы слишком много здравого смысла. Так Призрак Оперы и останется для нее волшебным покровителем, вроде феи-крестной. А фей-крестных просят превратить тыкву в карету, но вряд ли приглашают на чашечку чая и тыквенный пирог.

«Просто забудь о ней!» приказал себе мсье Фантом, в пятнадцатый раз сканируя зрительный зал.

События, произошедшие чуть позже, действительно заставили его забыть о своей пассии хотя бы на некоторое время.

Глава 3

Неофиты… Они до такой степени полны восторга, что спешат поделиться им с каждым встречным, иначе энтузиазм просто разорвет их изнутри! Они вечно рыщут в поисках ушей, еще не слышавших о новом клубе, в который им посчастливилось записаться, или религиозном течении, членами которого они стали пару дней назад. Вырваться из их тисков сложнее, чем из кольца анаконды. Один новообращенный заткнет за пояс десяток старых, смягчившихся за годы службы инквизиторов.

У вампиров дела обстоят точно так же. Умудренные опытом немертвые знают, как влиться в толпу людей и заработать репутацию не саблезубого чудовища, а милого эксцентрика, который не пользуется столовым серебром исключительно из скромности. Лишь свежеиницированные упыри будут разговаривать, буравя взглядом вашу яремную вену. Лишь они будут зевать, ненавязчиво обнажая клыки. Лишь они могут отправится в оперу, покрасив ногти в черный цвет.

— Я всегда знала, что он маниак, но сейчас он этого даже не скрывает! — выкрикнула Сара, прежде чем, скользя на высоких каблуках, сбежать по лестнице. Обернувшись, Герберт поспешно убрал руки за спину, глубоко вдохнул, досчитал до десяти по-немецки, венгерски и латыни.

Нет, он ничего не имел против пудры. Наоборот, пудры, румян и белил у него было больше, чем у великосветской дамы 18го века. Когда-то было больше. После вылазки Альфреда вряд ли что-нибудь осталось. Молодой вампир радостно улыбнулся, так что белила на его щеках чуть не треснули. Бледный цвет его лица контрастировал с темными волосами, зачесанными назад с энтузиазмом денди, полчаса назад открывшего для себя бриолин. Глаза были густо подведены, что делало Альфреда похожим на панду.

Но если нашествие на свой косметический запас виконт еще мог простить, то, что друг сделал с костюмом, привело его в исступление. В магазине готового платья в Вене Герберт, сверяясь с модным журналом, купил парочку фраков, целый ворох шелковых рубашек — хотя современные рубашки такие скучные, совсем без кружев! — шейные платки, манжеты, запонки и все необходимое. Увлеченный покупками, он совсем не следил за маневрами Альфреда, а когда друзья покидали магазин, одежда была аккуратно завернута в бумагу. Ох, надо было с Альфреда глаз не спускать! Теперь он напялил на себя черный сюртук, который мог привести в уныние даже гробовщика, а роскошный оперный плащ, подарок от Герберта, раскромсал ножницами в нескольких местах — для того, чтобы создать эффект тлена. И в этом он собирался разгуливать по отелю, кишмя кишевшему ламиеологами?!

Виконт почувствовал, что закипает.

— Н-нравится? — робко спросил юноша, заглядывая ему в глаза. Герберт отвернулся.

— Мы еще обсудим твое поведение, — холодно произнес он и осекся. Ох, неужели он сам это сказал?

   Альфред был его созданием, так что именно виконт фон Кролок нес за него ответственность. Но если у Герберта были обязательства по отношению к молодому вампиру, значит, у него имелись и определенные права… которыми он не будет злоупотреблять, никогда-никогда!

— Я имел в виду, — поправился Герберт, — что да, мне нравится. Только с тушью ты переборщил, cheri, а так все в порядке. Пойдем отсюда.

Альфред просиял.

— Ой, а давай я сначала поговорю вон с теми господами! — он указал на двоих мужчин, которые заметив его внимание, поспешно отвернулись, — А то они за нами наблюдают уже несколько минут — наверняка, им любопытно. Я бы мог им рассказать про то, как холодное отчаяние гложет мою душу, ибо я отлучен от света…

— Нет, Альфред! — решительно схватив друга за запястье, Герберт потянул его вниз по лестнице.

— Жаль, — печально проронил юный вампир, цепляясь за перила, — я ведь мог пригласить их поискать с нами черный грааль!

— Да дался тебе тот грааль! Мы весь замок перевернули, но так его и не нашли. Говорю же, ему приделала ноги Эржбета, точно так же, как моему вееру в 1758 м. Ну, пойдем!

— К чему такая спешка?

Виконт замер на ступеньке, силясь придумать подходящий ответ. «Я притащил нас в притон к охотникам на вампиров» звучало как-то неизящно.

— Мы в Оперу опоздаем! — осенило его, — Ну конечно, теперь хоть к третьему акту поспеть бы! А все из-за тебя…

— … и это тоже из-за тебя! — подытожил Герберт, отвернувшись от кассы и посмотрев на расстроенного юношу.

— Ну откуда мне было знать? — бормотал Альфред, чье знакомство с театром ограничивалось сценкой, которую в его школе ставили на Рождество. Причем из года в год Альфред играл Вторую Овцу у Яслей.

— Все равно, ты был смертным позже меня… и дольше меня. Ты должен был догадаться, что билеты невозможно купить прямо перед представлением!

Билетерша, совсем юная девушка, черноволосая и смуглая, с интересом следила за перебранкой двух молодых людей, что орали друг на друга по-немецки. Ах, один из них был таким загадочным! И какая благородная бледность! Ей бы такую, а то второй такой чернавки во всей Опере не сыскать.

Гораздо менее загадочный блондин с длинными волосами решил штурмовать кассу по второму разу. Провести ночь в отеле ему совсем не улыбалось.

— Мадемуазель, вы уверены, что не осталось даже парочки билетов?

— Увы, мсье, все распроданы подчистую, — она развела руками. — Ну, за исключением, конечно, ложи номер пять.

— У вас осталась целая ложа, а вы говорите, что мест нет?

Девушка в кассе заулыбалась, словно виконт удачно пошутил.

— Не думаю, что мсье обрадуется такой компании.

— Стало быть, эта ложа уже занята? — спросил Герберт, озадаченный.

— Ну конечно! — девица сделала загадочные глаза, — Разве вы никогда не слыхали про Призрака Оперы?

Когда неудачливый покупатель покачал головой, она затараторила. В конце концов, ей не часто приходилось общаться с такими симпатичными молодыми людьми. Мужчины, интересовавшиеся девочками из кордебалета, все как один обладали пышными бакенбардами и взглядами липкими и тяжелыми, как кирпич который тонет в патоке.