Поймай меня, если сможешь - Фрэнк Абигнейл

Женщины стали моим единственным пороком. Я упивался ими, мне было вечно их мало, я просыпался с мыслью о девушках и отходил ко сну с мыслью о них — очаровательных, длинноногих, головокружительных, фантастических и дивных. Я отправлялся на охоту на рассвете, выезжал за ними по ночам и искал их с фонарём. По сравнению со мной Дон-Жуан страдал лишь лёгкой формой любовной горячки, я же был одержим до безумия.

После нескольких феерических встреч я тоже стал малым не промах. Девушки не обязательно и не всегда обходятся дорого, но даже самая честная, чистая, непритязательная и невинная Fräulein время от времени рассчитывает развести тебя, как минимум, на гамбургер и колу — хотя бы для поддержания спортивной формы. Я же попросту зарабатывал не так много на хлеб, чтобы платить за пирожные. В общем, мне нужно было каким-то образом изыскать средства.

Тогда я и попытался искать помощи у отца, отнюдь не пребывавшего в неведении по поводу моего открытия существования в природе девушек и сопутствующих радостей.

— Папа, просто здорово, что ты подарил мне машину, и мне жутко неудобно просить тебя о новом одолжении, но у меня с этой машиной проблемы, — взмолился я. — Мне нужна кредитная карточка на бензин. Мне платят лишь раз в месяц, а тратясь на школьные завтраки, билеты на футбол, свидания и всё такое, я не всегда могу заплатить за бензин. Я буду стараться оплачивать счета самостоятельно и обещаю не злоупотреблять твоей щедростью, если ты позволишь мне завести кредитную карточку.

Я был речист, как цыган, торгующий лошадьми, к тому же ещё и искренен, как поп на исповеди. Поразмыслив над просьбой пару секунд, папа кивнул.

— Ладно, Фрэнк, я тебе верю, — с этими словами он извлёк из бумажника кредитную карту Mobil. — Бери эту карточку и пользуйся. Я теперь ничего с Mobil брать не буду. Это теперь твоя карточка, и расплачиваться по счёту ежемесячно придётся тебе. Я не стану расстраиваться, если ты немного воспользуешься моей добротой.

А следовало бы. В первый месяц всё прошло по уговору. Пришёл счёт от Mobil, я принес нужную сумму и перевёл её в нефтяную компанию. Но платёж оставил меня без гроша, снова поставив преграду в моей неутомимой гонке за девушками. Я начал потихоньку отчаиваться. В конце концов, погоня за счастьем — неотъемлемая американская привилегия, не так ли? Но мне казалось, что меня лишили конституционного права.

Однажды кто-то сказал, что честных людей не бывает — бывают те, у кого нет возможности украсть. Наверное, он был мошенником: это любимая отговорка аферистов. Полагаю, немало людей воображает себя суперпреступниками, международными похитителями бриллиантов или кем-нибудь в том же роде, но ограничивают свои кражи мечтаниями. Думаю, многие время от времени испытывают искушение совершить реальное преступление, особенно если оно сулит приличную наживу, а они надеются, что их не вычислят. Такие люди искушению обычно не поддаются, повинуясь впитанному с молоком матери представлению о добре и зле, и здравый смысл побеждает.

Но есть и такие, у кого дух соперничества берёт верх над разумом. Ситуация бросает им вызов точь-в-точь так же, как бросает вызов альпинисту неприступный пик — одним своим существованием. Мораль и закон не в счёт, равно как и последствия. Подобные люди считают преступление игрой, и цель её — не одна лишь нажива; главное здесь — успех. Конечно, если куш недурён, это тоже плюс.

Эти люди — гроссмейстеры криминалитета. Как правило, они отмечены печатью пения, а их интеллектуальные слоны и ладьи всё время атакуют. О возможности подвергнуться мату они даже и не помышляют. Их всякий раз ошеломляет, когда коп с посредственным интеллектом ставит им шах, а копов всякий раз ошеломляют их мотивы. Преступление как вызов? Твою мать!

Но меня на первую махинацию толкнул как раз этот самый вызов. Деньги мне были нужны, никто здесь и не спорит. Всякий, у кого тяга к женскому полу перешла в хроническую форму, нуждается в деньгах, как в воздухе, как во втором пришествии. Однако нехватка средств не так уж меня и терзала в момент, когда я однажды вечером, остановившись на заправке Mobil, вдруг заметил большой рекламный щит с выставленными возле него шинами, гласивший: «Возьмите комплект, а мы поставим его на вашу машину бесплатно».

Вот тут меня впервые и осенило, что по карточке Mobil можно разжиться не только бензином и маслом. Вообще-то шины мне были и даром не нужны, но разглядывая постер, я вдруг придумал четырёхходовую комбинацию. «Чёрт возьми, — подумал я, — а ведь это может и сработать!»

Выбравшись из машины, я подошёл к заправщику и владельцу заправки в одном лице. Мы с ним поддерживали шапочное знакомство благодаря множеству моих пит-стопов на этой заправке, расположенной отнюдь не на самом бойком месте. «Я бы заработал куда больше, просто имея несколько заправок, чем работая на одной», — пожаловался он мне как-то раз.

— Во что мне обойдётся комплект «Whitewalls»? — осведомился я.[5]

— Для такой машины — сто шестьдесят зелёных, но у тебя и так недурные протекторы, — он поглядел на меня, я понял, что он верхним чутьём уловил наклёвывающееся предложение.

— Да шины мне вообще-то не нужны, — согласился я, — зато я круто на мели. Знаешь, что бы я сделал? Я бы купил комплект этих шин, оплатив их кредиткой. Вот только забирать бы их не стал, а взял бы вместо них сотню баксов. Шины останутся у тебя, а когда отец заплатит за них Mobil, ты ещё огребёшь комиссионные. Но у тебя ведь фора с самого начала, а продав шины, ты заработаешь все сто шестьдесят. Как тебе такой расклад? Слушай, да ты отгрызешь кусок, как дракон!

Он внимательно поглядел на меня — во взгляде его заплясали чёртики алчности — и осторожно поинтересовался:

— А как насчёт родителя?

— Он даже не смотрит на мою машину, — пожал я плечами. — Я сказал, что мне нужны новые шины, и он велел их купить.

Но заправщик всё не сдавался.

— Дай мне глянуть на твои права? Может, карточка краденая? — Я вручил ему юношеские права с той же фамилией, что и на карточке. — Тебе всего пятнадцать? Выглядишь лет на десять старше, — заметил он, возвращая права.

— Я намотал немало миль, — улыбнулся я.

— Мне нужно позвонить в Mobil, чтобы одобрить сделку, — предупредил он. — Так положено при всякой большой покупке.

С заправки я выехал с пятью двадцатками в бумажнике.

Голова моя кружилась от счастья. Алкоголя я ещё не пробовал, поэтому не мог сравнить свои чувства, скажем, с элегантным опьянением от шампанского, но ещё ни разу я не испытывал столь восхитительного чувства на переднем сиденье автомобиля.