Я дарю тебе радугу - Иоланта Ариковна Сержантова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё это временно. Сотрут
Вперёд бегущие века
То, очевидное пока,
Но мнится это нам, беспечным,
Что будет длится лето вечно,
А после – осень и зима.
Да жизнь всё сделает сама…
:
И нам смолчать, стерпеть, смириться?!
Незнанье дольше будет длиться,
Коль пустим всё на самотёк.
Так заяц скачет наутёк
Не от лисы, в себе от страха.
И каждый день, как пень, как плаха,
Куда он голову кладёт.
Но кто когда кого найдёт -
Поверьте, то не наше дело.
Хотя б иного и хотелось,
Пусть жизнь управит всё сама!
Увы, знакомы те слова…
Цикорий – голубые капли,
В болоте шарят важно цапли
И обнимает небо кобчик.
Дитя ногами время топчет,
А мы снисходим всякий раз,
Забывшись, как не вспомнят нас.
Увы…
Сладость трав и небес перламутр,
В пудре марева полдень, рассвет многих утр
Перевидел, но только не это.
Через сито листвы сеет светом,
Так, горстями, без счёта светило.
И оно будто не уходило,
Под покровы холодной ночи.
До огарка огонь источил,
До подсвечника целую свечку.
Топят летом камины и печку!
В темноте, столь сырой и холодной,
Зябнут змеи. Луна подколодный
С высоты простирает свой взор.
И любое, что днём просто вздор,
Нас пугает немало, до дрожи.
В этом мы неизменны, похоже.
А сверчок, что встревожен нимало,
Не смолчит. И ему бы внимало
То же солнце, ну, коли б могло.
На скамью горизонта, в углу
Примостилось бы тихо… И славно.
Да, под пенье сверчка пахнут ладно
Те букеты – цветов и травы,
Что однажды увянут, увы.
Папа Арик
Шуршание дождя по мостовой.
И через время слышу чей-то голос.
Не может быть, что это голос твой.
Полос судьбы, травы несмятый колос,
Что под ногой твоей не упадут,
Меня теперь заботят и тревожат.
Других их папы в кухне ночью ждут,
И мой бы ждал. Да вот теперь не может.
Морской звездой или волной под ноги?!
И нет следов ни на одной дороге,
Которые хотел, но не прошёл.
Зачем же ты, за кем же ты ушёл?
Как не старайся – слёзы, той рекой,
В которую ныряли мы с тобой…
Луна над лесом, будто свет в окне.
Кого-то ждут, на этот раз не мне
Идут открыть свои сердца и двери.
Я не забыла, я себе не верю,
Что был он, тот, последний, страшный час,
Где ты, необернувшийся на нас.
Шуршание дождя по мостовой…
Как чей-то плач, как чей-то стон, как чей-то вой
Кто первым сошёл с карусели земли
Кто первым сошёл с карусели земли?
Неужели глава закружилась?
Или просто, мол,– "Так уж сложилось…"
Либо карты не мастью легли.
Но теперь разговоры про это напрасны,
И себя я корю каждый день, ежечасно.
Но, кому бы заметить, тем важно другое:
Их оставить теперь мне бы надо в покое.
Да калина напрасно грузна от соцветий,
Тут она неспроста, для того, кто б заметил,
И сказал, что она хороша, хоть горька,
Да до третьих морозов далёко пока…
Стрекоза
Шёл с речки.
Листочком прозрачным
Пристало крыло стрекозы,
Что устало намедни с кувшинки внимала
Полудня течению. Ей не пристало
Ронять лепестками свои два крыла…
Да поздно уже. И она лишь "была".
Невозможность
Плиссе бутона, пляска ветерка, -
Так ненавязчиво рождается строка.
Росой взопревший лист
Печалится про скорую кончину,
Всему искать причину
Приучен с малолетства.
Впрочем, год
ему не продержаться.
Ветр осенний
Концом той жизни или потрясений
Случится разом.
Где-то там тревожно?
Поверить как в такое? Невозможно…
Безмятежность
Корона невесомая цветка
И стрекоза. Той жизни два витка
Земных осталось ей. Немногим больше
Иным, но ведь и сделано… Подольше
Закату не смотрели молча вслед,
Дороге, что, сошедшая на нет,
Всё ж бесконечна. Каждым поворотом
К себе влечёт. Она ж бесповоротной
Означена в анналах всех судеб.
И всё – с неё. В полях растущий хлеб,
Да облака, что манят взоры чаще,
Чем то, что рядом. В жизни настоящим
Себя одних мы мним. Удел верстая,
Снежком луны под утро блекнем, таем.
И у цветка ту, лёгкую корону,
Мы не сумеем грубым взором тронуть
Уж никогда. А ветра выдох нежный
Останется навечно. Безмятежным.
Под палаткой листа (песня)
Под палаткой листа
только тень изумрудная солнца.
И она нечиста,
как все помыслы. Стуком в оконце
Начиная с конца,
и до нашего дня изначальна.
Не воды, ни лица.
Всё про это, и также печально.
Под палаткой листа
пауки, муравьи или мухи
И назойливы все,
даже если подохнут со скуки.
То сумеют найти
некий повод себя позабавить.
И началом конца
их манер ни за что не исправить.
Под палаткой листа
мы мечтаем стать взрослыми с детства.
Сожалеем потом,
но вернуться не найдено средство.
И проводим всю жизнь
в ожидании некого чуда.
А оно под листом,
под зелёным .
– Повсюду ? – Повсюду!
Мы живём в параллельной вселенной
Мы живём в параллельной вселенной:
Цвет воды, запах трав, лужи пенной, -
Всё у нас не такое. Так что же?!
То не лучше, не хуже, и может
Мы сумеет своё до иных донести,
Как когда-то на Марсе садами цвести
Обещали друг другу влюблённые в жизнь.
А попробуй не сметь, не желать! Откажись
От мечты и глубин, да от мачты, задетой плечом.
Мы – другие и пусть! Мы идём, мы – причём!
С боем Курантов
Чёткая строчка росы на травинке…
Помню:"Москва!" И из душной кабинки
Мчится навстречу Курантов Кремля
Музыка сердца. То зная, земля
Знак о себе подаёт ежечасно.
Как же?! То… было? Но было прекрасно!
Стрелкой секундною дождь за окном…
Коли сказали б, что будет потом,
Как бы я жил?! Чтобы всё- не напрасно,
Чтоб не забыть, а запомнить о разном,
Том, что бывало обычным в стране,
Той, от которой осталось во мне:
Вера в хорошее, в славу добра,
В то, что с утра – на работу пора,
В честь и уверенность в завтрашнем дне, -
В то, что негоже стоять в стороне,
Если кому-то неважно иль грустно,
Плохо на сердце, и скучно, и пусто.
Чёткая строчка росы на травинке,
Голос отца… Стоя в душной кабинке,
Трубку держал я, направленной к башне
Спасской, чтоб слышал, не думал о страшном.
С боем Курантов идут, словно в бой,
Славные люди. Об этом с тобой
Нам забывать на минуту нельзя.
Жизнь – не про это. Недаром. Не зря.
Дождя серебряные капли
Дождя серебряные капли,
И между ними ходят цапли
Нисколько не пугаясь их.
А ветер, между тем, не стих,
Он поднимает перья птице
До кожи… Ну, а вам не снится
Такое же ночной порой?
Судьбы намеренный покрой,
Не упреждая, так неволит,
И ты влачишь. Слезою пролит
Мотив того, что не сбылось.
Но не к судьбе, к себе лишь злость.
Себя ты чувствуешь заране
Ущербным. Приложи к той ране
Лишь подорожника листок.
И в путь. О прочем – между строк.
Голубь (песня)
Сине-белое небо,
Всё омыто недавним дождём,
крошки мокрого хлеба,
а мы белого голубя ждём.
Он сюда прилетает,
Да не часто, за лето – лишь раз.
Нам бы с ним повстречаться.
Поглядеть в его розовый глаз.
Там небес отраженье,
И закатов малиновый звон,
И планеты круженье,
Так, как видит её только он.
Небо сделалось синим,
Лишь к полудню густеет оно.
Голубь стуком несильным
Отворить нас попросит окно.
И рассыпанных крошек
Будет мало ему, как всегда.
Он склюёт и с ладошек,
Я ему свой кусочек отдам.
И небес отраженье,
И закатов малиновый звон,
И планеты круженье,
Так, как видит её только он.
Сине-белое небо,
Всё омыто недавним дождём,
крошки мокрого хлеба,
а мы белого голубя ждём.
Он сюда прилетает,
Да не часто,за лето – лишь раз.
Нам бы с ним повстречаться.
Поглядеть в его розовый глаз.
Маме!!!
Как выдох промелькнувшее, то завтра…
и всё равно, что есть теперь на завтрак,
Спешить домой не нужно из гостей.
Из всевозможных мыслимых вестей
Ты получила те, что к жизни повод
Само собой утерян. Где тот довод,
Который
