КД 7 (СИ) - Пуничев Павел Михайлович

Однако, наиболее удачной можно считать атаку нашего огра: Добрыня, огромными скачками добравшись до ближайшего врага, с ходу опустил на его голову свою кувалду. Та вспыхнула на лету, за краткий миг потеряла треть своего объема, распадаясь пылью, но и оставшейся части хватило, чтобы вбить голову зараженного внутрь грудной клетки. Получившие пару секунд передышки гномы тоже не теряли времени даром. Наконец перенесенная через драконьи скелеты массивная конструкция ухнула, и в грудь еще одному врагу ударил увесистый булыжник. Призрачным щитом его тоже подкорнало, лишив половины массы, однако и сейчас оставшейся части хватило, чтобы пробить грудь больного Мором насквозь и отбросить его тело на повозки с грибами. Воздух тут же наполнился взметнувшейся пыльцой. Сверху завопили и с огромной высоты рухнул один из поднимаемых туда зараженный, ударяясь о камень и распадаясь на несколько кусков. Ожидаемой мной крови при этом не было; изломы тела имели тот же, уже осточертевший мне серо-зеленый оттенок, а то, что из него вылилось, кровью назвать было никак нельзя. На поверженные тела тут же упали все еще горящие щиты, образуя портативный погребальный костер. После чего половина гномов, продолжила наступать на отчаянно защищавшихся больных; вторая — вздымая топоры, повернулась к нам, но увидев, как Добрыня вколачивает их врага в камень пола, решили отложить разборки на потом, тем более, что оставшиеся противники разбушевались: с одного удара отправляя гномов в отключку или в могилу. Вновь ухнула катапульта, разрывая еще одного монстра пополам, а затем, наконец-то, что-то бормочущий в задних рядах дедок, закончил свой затянувшийся спич, и пещера затряслась. Оплавленный пол пошел трещинами, те резко расширились, поглощая носителей Мора в своих глубинах, а затем с грохотом вновь сомкнулись, оставив на поверхности лишь пару взметнувшихся фонтанчиков грибных спор. Их тут же охватило выпущенное Пофигом пламя, превращая фонтанчик в облачко искр. Взоры всех выживших гномов разом обернулись к нам. Однако, старикан опять, что-то буркнул и большая часть гномов, запалив огромные факелы бросилась к проему в стене. Сам же старикашка, в сопровождении пары квадратных охранников направился к нам. К тому времени вернулись наши помершие светляки и дедулю мы встретили всей толпой. Тот, увидев подбежавшего паладина, слегка расслабился, лоб у него разгладился (на сколько вообще может разгладится лоб трехсотлетнего старика), а лицо даже тронула легкая улыбка:

— Калян-сан, рад снова приветствовать тебя в наших горах, — лицо его вновь нахмурилось, — пока они ещё наши, — добавил он, — на долго ли это, неизвестно. Тебе не ведомо, но наш новый — старый дом поразила страшная болезнь: гномы, животные и даже рыбы, страдают от нее, разнося мор все дальше и дальше. Силы наши тают и даже кровь драконов, текущая по нашим жилам, не дает полной защиты. Уходите отсюда, пока она не захватила ваши тела, и души.

— Приветствую тебя Модор — Мифриловое Кайло. Это один из трех старейшин, родившихся здесь и теперь вернувшийся обратно, самый уважаемый муж гномьего рода, — пояснил Калян нам, — нам известно о свалившейся на вас напасти, и мы пришли как раз для того, чтобы справиться с нею.

Гном лишь покачал головой, на это заявление.

— Простым смертным не справиться с этой задачей, эта работа для богов. Но все они были глухи к нашим мольбам. Еще семь дней пробудем мы здесь, собирая всех, кого сможем излечить, а потом вернемся в ставшие нам родными степи.

Подтверждая его слова из расщелины, повалил народ, таща на своих спинах бесчувственные тела, множество бесчувственных тел. Там были и дети, и слегка бородатые женщины, и мужики. Все они были без сознания и явно находились в первой стадии заражения.

— Их заболевшие родные, ложью и посулами заманивали их сюда, а затем закрывали пока те и сами не заболевали, но их еще можно излечить.

— У вас есть кровь драконов? — Удивился я, — откуда?

— Таржан-финченкрыл — проклятый дракон, которого Калян-сан называет Феней, узнав, что с нами случилось, дает ее нам. Он отдает ее всю без остатка, а возрождаясь на следующий день, возвращается, чтобы снова отдать ее нам всю. Он спас уже больше тысячи моих соплеменников, но вечно так продолжаться не может. Мы уйдем отсюда, как только будем готовы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С этими словами он развернулся, закинул на каждое плечо по бессознательному телу и влился в поток уходящих гномов. Две минуты и их шаги уже еле слышны в навалившейся на нас тишине, лишь погребальный костер ярился, шипя и разбрасывая злые искры.

— М-м-м, так это… — я посмотрел на слегка ошарашенных сокланов, — а задание выдать, или хотя бы поговорить? Чёй-то они все так резко умотали?

— Расцветка твоих труселей, наверное, не понравилась, или стадо мурашек на впалой груди…

— Нормальная у меня… расцветка, ярко красная, может их пентаграмма на труселях испугала? Они так быстро умотали. Может нам за ними рвануть? Они хотя бы выход из этой чертовой горы нам покажут.

— Куда лыжи намылил? Успеешь еще к своей эльфийке, идем, на карте нужное нам место прямо за этой стеной, глянем одним глазком, как там и что.

Глава 2

— Как же мне надоели эти виды, кто бы знал.

Сокланы кивнули, молча соглашаясь со мной.

И действительно, унылый, однообразный серо-зеленый пейзаж сидел уже у меня в печёнке. Однообразие ландшафта лишь слегка разбавляли шары грибов в полтора человеческих роста. Все остальное было точно таким же, как и во всех ранее встреченных зараженных местах. Стены, пол и даже едва видимый в темноте потолок этой необъятной пещеры, были будто покрыты толстым слоем плесени, на которой бугрились шары Моровых грибов. Абсолютную тишину нарушал лишь еле слышимый шорох сыплющейся с потолка мельчайшей пыли, да легкие хлопки лопающейся грибной кожуры. Даже звук нашего дыхания скрадывался этими мягкими, будто в изоляторе психбольницы, стенами. Около самого входа была расчищена небольшая площадка. Грибы были срезаны под корень, видимо уничтоженной группой зараженных. Рядом была еще одна площадка, смятая многочисленными телами и устланная остатками перезревших грибов. Здесь однозначно лежала новая партия заболевших. Все остальные неоглядные просторы пещеры были не тронуты. Заросли разнокалиберных шаров уходили до самого горизонта. Я себя почувствовал тараканом, случайно заползшим на шампиньоновую ферму.

— Пройдемся… кхм, — я остановился, сам еле расслышав свои слова, казалось, даже голос умирал в этом проклятом месте. — Пройдемся немного, — в этот раз громче произнес я, — осмотримся, пока сюда за грибочками не заявилась новая группа зараженных.

Переступая через небольшие шары и обходя стороной гигантские, мы двинулись вглубь зала. Пол здесь был странно зыбким, будто под нами была не гранитная скала, а прикрытое дёрном болото. Воздух же наоборот, очень скоро стал почти густым от заполнявшей его пыли и грибных спор. Логи взбесились, каждую секунду уведомляя меня о сработавшем щите крови. Чтобы не сойти с ума, пришлось отключить это сообщение. Мы продолжали топать, но сколько мы не шли, пейзаж не изменялся, однако метров через пятьдесят нам пришлось остановиться. Полоска наших хитпоинтов медленно, но неуклонно поползла вниз, будто кто-то по-тихому высасывал из нас жизнь: не помогали ни наша естественная регенерация, ни лечебный эффект от лежащей в моей сумке жемчужины. Попытка лечения подействовала, но показала, что маны на него в этом месте тратится в три раза больше, чем обычно. Еще через пятьдесят метров перестало помогать и лечение. Пришлось развернуться обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Возвращаемся назад, дойдем до точки, где регенерация справляется с лечением, попробуем поджарить пару грибочков, вдруг здесь все полыхнет как порох и выгорит к чертовой матери. Сразу квест и закроем.

Не верилось в это ни капли, но чем черт не шутит? Черт не пошутил. Перезревшие грибы сгорали довольно охотно, лопаясь мини-вулканчиками, выплескивая раскалённую жижу и бодрые фонтанчики искр. Свежие грибы шипели, пузырились и казалось больше плавились, чем горели, однако с учетом повышенного высасывания маны, Пофиг не смог уничтожить и пары грибов. Плесень, на которой они росли, поддалась гораздо охотнее, загораясь синими язычками пламени. Маг усилил напор и вдруг она лопнула, начала рваться, зыбкий пол под нами провалился, и мы ухнули вниз. Сначала я подумал, что под нами оказалась вода, но рефлекторный вопль при падении показал всю глубину моего заблуждения. Эта глубина была метра в три, и заполнена она была той же вездесущей пылью, настолько мелкой и легкой, что наши тела погрузились в нее будто в жидкость. Я успел судорожно взмахнуть руками, уцепиться за какие-то корни и тут полоса моей жизни внезапно закончилась.