Николай Амосов без скальпеля - Г Кипнис

Второй книгой Амосов подтвердил не только свое незаурядное литературное дарование, но и то, что литературой занимается не просто удовольствия ради или из чистой любви к искусству. Он нашел возможность делиться с широкой читательской аудиторией своими идеями, мыслями, жизненными наблюдениями, давно испытывая потребность в таком самовыражении. И я уже без всякого удивления принял его третью книгу под странным названием «ППГ-2266». Впрочем, аббревиатура расшифровывается уже на первых страницах, и читатель понимает, что ППГ — это полевой подвижный госпиталь. Как видите, третья книга совершенно не похожа на первые две, что в общем-то вполне естественно для характера Николая Михайловича.

Новая вещь — сугубо документальная, основой ее явилась «Книга записей хирурга», то есть служебный журнал, который Амосов, будучи ведущим хирургом полевого госпиталя, вел на протяжении всей войны, точнее — на Западном, Брянском, Первом, Втором и Третьем Белорусском фронтах, а потом еще и на Первом Дальневосточном. Всю войну с фашистской Германией, а затем и с Японией он провел в одном госпитале, возвратив к жизни тысячи раненых солдат и офицеров. Есть о чем рассказать…

И вот, наконец, четвертая книга — о ней я упоминал в самом начале — интереснейшее автобиографическое произведение, на которое ушло более пяти лет работы. Как и предыдущие — плод ночных бдений. Само название — чисто амосовское: «Книга, о счастье и несчастьях». Он перестал бы быть Амосовым, если бы оставил в названии одно лишь слово «счастье». Согласитесь, можно ли рассуждать только о счастье, когда все люди, а он, автор, в особенности, чуть ли не ежедневно сталкиваются с жизнью и со смертью, когда лично перед ним, в силу его профессии, проблема стоит еще острее и конкретнее — жизни или смерти. Вопрос вопросов. Без антитезы тут не обойтись. Николай Михайлович по характеру убежденный диалектик, он любит антитезу и довольно часто пользуется этой стилистической фигурой. Да и просто само слово «счастье» звучало бы в его устах чересчур громко, никак не буднично, а речь-то — о буднях наших…

И все же я склонен полагать, что последняя его книга — прежде всего о человеческом счастье, можно сказать еще точнее — о трудной, но счастливой судьбе главного героя произведения и его автора Николая Амосова. Следовательно, книга о самом себе. И она же — о нас с вами, о нашем обществе с его делами, проблемами, сегодняшними (на то время) болевыми точками, суетой, надеждами и мечтами.

Снова — большой литературный успех. И не только у нас в стране, но и за рубежом. Тут есть все-таки какая-то загадка. То, что нам интересно, — это понятно, ведь Амосов всегда пишет, в сущности, о нашей жизни. Но там? За рубежом?!

В домашнем кабинете Николая Михайловича я как-то насчитал на полках более трех десятков зарубежных изданий его книг, выпущенных в Англии, США, Франции, Италии, ФРГ, Швеции, Бразилии, Греции, Бельгии, Индии, Японии, не говоря уже о странах Восточной Европы. География обширнейшая! Целые континенты!

Хочу привести лишь несколько выдержек из американских и английских газет о первой амосовекой книге.

Из «Чикаго трибюн»: «…Подлинный отчет о волнующей драме, которая возникает каждый раз при операции на сердце».

Из «Ивнинг ньюс»: «…Сенсационная новая книга».

Из «Нью-Йорк таймс»: «…Драматическая, покоряющая, волнующая».

Из «Таймс»: «…Незабываемая. Абсолютно откровенная… Необычная во всех отношениях книга».

Можно было бы также процитировать немало любопытных высказываний об Амосове из журналов Парижа или Берлина, из итальянского «Экспресс» или, скажем, западногерманского «Квик», из зарубежных газет, которые неделями печатали с продолжением, из номера в номер, фрагменты амосовских произведений, наконец, из престижного справочника «Кто есть кто», где рассказывается о самых знаменитых людях планеты.

Пожалуй, это и есть то, что называется мировым признанием…

Последнее авторское отступление

Повторяя слова поэта: и все же, все же, все же… Не будь Амосов выдающимся хирургом и ученым, уникальной личностью — не иметь бы ему и столь высокого литературного признания. Тут все очень тесно переплетено и связано. Многие годы, если не сказать десятилетия, мы видели Амосова в параллельных делах: то в халате среди медиков и больных, то без него с коллегами-кибернетиками. Диву даешься, как успевал он наряду с медицинской практикой успешно продвигаться вперед по пути создания эвристических моделей сложных систем — от организма до общества. Особенно привлекали его проблемы искусственного интеллекта и моделирования общества. А ведь начинал он во времена, отнюдь не предназначенные для социальной кибернетики. В конце 60-х, например, он написал скромную по объему, но чрезвычайно содержательную брошюру «Моделирование общественных систем», даже сумел напечатать ее, правда, в мизерном количестве — всего сто экземпляров. И что же? Она так напугала ревнителей идеологической стерильности, что вскоре была изъята даже из библиотек. Разработки по данной теме делались, по сути, полулегально, во всяком случае, категорически не поддерживались партийным аппаратом, курирующим науку. Может быть, и этими условиями в какой-то мере можно объяснить периодические переключения особых интересов Амосова то в сторону любимой кибернетики, то снова к своей «законной» хирургии. Вот такие параллели…

Впрочем, ныне, в год своего 80-летия Николай Михайлович, как мне кажется, сделал, наконец, свой последний и окончательный выбор. Перестал оперировать и со своим интеллектуальным потенциалом ушел в кибернетические дела. Дай Бог, как говорится…

А что касается вечных «параллельных курсов» Амосова, то не грех, конечно, вспомнить и о его неутомимой лекционной работе, и о просветительской жилке, и о ярких публицистических выступлениях в печати, которые всегда имеют огромный резонанс, то есть обо всем, что называется хоть и затасканным, но зато точным словосочетанием: общественная деятельность. Ради общества. Для блага людей. Это могут быть разнообразные проблемы нашей жизни. Но всегда — самые насущные. Например, воспитание детей. Он не раз обращался к этой теме и в публичных лекциях, и в некоторых своих статьях.

Вот некоторые его высказывания, записанные мною, о том, что такое умные дети:

— Это значит, ребенок хорошо учится, читает, спрашивает, стремится постичь и сделать. Нет, не обязательно идеал послушания, «удобный» сын и ученик. Но в будущем — почти никогда, чтобы лжец или тунеядец. Почетное место в жизни и обществе. Если угодно — важное условие счастья. Это в личном плане. Для страны — это будущее. Лидеры в науке, изобретатели на заводе, творцы и толковые работники на любом месте.