Он пришел. Книга первая - Яков Миронов

Мордехай еще более смутился, но ответил: «Мои родители! Пусть все болезни обойдут их стороной! На сегодняшний день они живут в Ашдоте вместе с двумя младшими дочерьми и тремя младшими сыновьями. Старшие мои два брата вместе с семьями живут в Иерусалиме. Еще три средние сестры, тоже замужние, кто в Хайфе, кто в Бейт-Лехеме. Только одну сестру мы потеряли. Она была и остается любима всеми нами. Вот только!.. Только!.. Мне и всем нам очень больно говорить о нашей Йегудит. Потому что эта глупая девчонка позволила себе познакомиться с арабом из Саудовской Аравии. И вот! Теперь живет там. Глупая! И вы представляете себе, ребе, наша красавица Йегудит приняла ислам. Ну кому из нашей семьи, тем более родителям, могло такое понравиться? А я встал на ее защиту и произошло то, что должно было произойти! Но вам, ребе, это, наверно, неинтересно? И зачем я об этом рассказываю? Открыл вам свою душевную боль, как маленький ребенок! Извините меня, пожалуйста, за мою откровенность. Наверное, я был не прав, когда встал на защиту своей любимой сестрички». Мордехай замолчал. Рабай Моше-Хаим с большим вниманием выслушав всю эту короткую и очень трогательную историю, посмотрел в сторону двери палаты, за которой находилась Сара с новорожденным мальчиком, и тихо произнес: «Мордехай! Может быть, вы проверите, ваша жена закончила кормление? Мы тут заболтались, а там, возможно, нас уже ожидают!»

«Да! Да! Конечно. А то я расслабился что-то! Извините меня, пожалуйста!» И Мордехай торопливо пошел к двери палаты № 13.

Рабай смотрел в сторону входящего в палату Мордехая, задумавшись над его семейной историей. Он размышлял: «Сказано в книге Когелет: /1/СЛОВА КОГЕЛЕТА, СЫНА ДАВИДА, ЦАРЯ В ИЕРУСАЛИМЕ. /2/ ТЩЕТНОСТЬ ИЗ ТЩЕТНОСТЕЙ, – СКАЗАЛ КОГЕЛЕТ, – ТЩЕТНОСТЬ ИЗ ТЩЕТНОСТЕЙ, ВСЕ ТЩЕТА! /3/ ЧТО ЗА ПРОК ЧЕЛОВЕКУ ОТ ВСЕГО ЕГО тяжкого ТРУДА, ради ЧЕГО ЕМУ ТРУДИТЬСЯ ПОД СОЛНЦЕМ? /4/ ПОКОЛЕНИЕ УХОДИТ И ПОКОЛЕНИЕ ПРИХОДИТ, А ЗЕМЛЯ ВЕЧНО СТОИТ; /5/ ЗАСИЯЛО СОЛНЦЕ И ЗАШЛО СОЛНЦЕ, И К СВОЕМУ МЕСТУ ОНО УСТРЕМЛЯЕТСЯ, ГДЕ ЗАСИЯЕТ СНОВА, /6/ ДВИЖЕТСЯ К ЮГУ И ПОВОРАЧИВАЕТ К СЕВЕРУ: ВРАЩАЕТСЯ, ВРАЩАЕТСЯ, ДВИЖЕТ им ДУХ, И НА пути ВРАЩЕНИЯ СВОЕГО ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДУХ; /7/ ВСЕ РЕКИ ТЕКУТ К МОРЮ, И МОРЕ НЕ ПЕРЕПОЛНЯЕТСЯ: К МЕСТУ, откуда РЕКИ ТЕКУТ, ТУДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ, ЧТОБЫ снова ТЕЧЬ…/8/ ВСЕ СЛОВА – ИЗНУРИТЕЛЬНЫЙ ТРУД: НЕ СМОЖЕТ НИКТО ПРОГОВОРИТЬ их все, НЕ НАСЫТИТСЯ ГЛАЗ тем, что ОН ВИДИТ, И НЕ ПЕРЕПОЛНИТСЯ УХО тем, что ОНО СЛЫШИТ. /9/ ЧТО БЫЛО – это ТО, ЧТО БУДЕТ, И ЧТО ПРОИЗОШЛО – это ТО, ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ, И НЕТ НИЧЕГО НОВОГО ПОД СОЛНЦЕМ: /10/ ЕСТЬ ЯВЛЕНИЕ, о котором СКАЖЕТ кто-то: «ПОСМОТРИ-КА НА ЭТО: ОНО НОВОЕ!» – УЖЕ БЫЛО ИЗВЕЧНО то, ЧТО БЫЛО ДО НАС, /11/ НЕ осталось ПАМЯТИ О самых ПЕРВЫХ, И ТАКЖЕ О самых ПОСЛЕДНИХ, ЧТО БУДУТ, НЕ ОСТАНЕТСЯ О НИХ ПАМЯТИ У тех, КОТОРЫЕ БУДУТ ПОТОМ. Благословен тот, кто уповает на Господа Бога Живого. И плохо тому, кто не желает с НИМ сблизиться!»

Дверь палаты № 13 приоткрылась, и Мордехай, посмотрев на рабая Моше-Хаима, негромко и доброжелательно пригласил: «Ребе! Теперь можно войти. Извините еще раз за столь долгое ожидание!» Муж Сары вышел в коридор и, придерживая дверь, пропустил рабая в палату.

Рабай вошел с доброжелательным выражением лица. Его проницательный взгляд остановился на мальчике, уснувшем в своей высокой кроватке. Молниеносная мысль возникла сама по себе: «У ребенка не младенческое выражение лица. В нем читается само совершенство! Кто ты?» – невзначай спросил рабай Моше-Хаим, обращая свой вопрос к сыну Сары и Мордехая! И в его разуме прозвучал никому не слышимый ответ: «А кто ты?»

В этом очень теплом помещении рабай ощутил пронизывающий холодный пот в области спины. Он продолжил свое мысленное обращение к тому, на ком остановился его взгляд: «Ты рожден или явлен?»

«Кто тебя позвал, у того и спрашивай», – вновь прозвучало в мыслях рабая. И тогда Моше-Хаим взглянул на жену Мордехая! Он сказал: «Здравствуйте, Сара! Вы можете мне назвать имена ваших родителей?»

«Моего отца звали Давид, а мою маму звали Малка», – ответила Сара.

Моше-Хаим задал еще вопрос: «В чем причина, что вы, Сара, говорите о своих родителях в прошедшем времени?»

«Потому что!.. Потому что!.. – и ее голос стал утихать самопроизвольно, а на глазах выступили крупные тихие слезы. – Они ушли из жизни в один и тот же миг. На трассе Киев-Москва. Пять лет тому назад. Погибли в автокатастрофе. Водитель грузовика дальних рейсов потерял управление и врезался в автомашину моего отца. Мой отец не смог уйти от лобового удара, потому что дорога была скользкой после дождя. Извините меня, уважаемый ребе, но мне очень тяжело об этом рассказывать».

«Да! Да! Конечно! Это вы, госпожа Сара, извините мне мою назойливость! Ведь мне нужно было догадаться самому. Простите и разрешите мне, пожалуйста, осмотреть вашего сына! Или ваш мальчик готов через три дня к Брит-Мила?» – после чего рабай подошел к кроватке, в которой нежно посапывал малыш-великан. Он начал распеленовывать мальчика.

И вновь в мыслях Моше-Хаима внезапно возник знакомый голос: «Прежде, чем открыть мою наготу, тебе следует вымыть вспотевшие руки. И снять с себя нервозность. Иначе прямое можно легко искривить».

Как и в первый раз, холодный пот прокатился по всей спине рабая. Он остановил свои действия и спросил у медсестры, стоявшей рядом с Сарой, где можно помыть руки. Тетя Маша указала на дверь за его спиной. Рабай вошел туда и, подойдя к умывальнику, три раза вымыл свои руки с мылом. Затем насухо вытерев каждый палец, вернулся и продолжил снимать пеленки и подгузник с мальчика.

Малыш открыл глаза и очень близко перед собой увидел незнакомое бородатое лицо с искрящимися темными глазами. Незнакомец улыбался, но их взгляды не пересекались, потому что тот был занят осмотром нижней части тела у мальчика. До этого момента ребенок никогда не смотрел вниз. И только теперь ему довелось обратить внимание на то, чего ранее он не замечал. Вопрос возник сам по себе: «Что это за отросток между моих ног?»

Его вопрос был услышан Моше-Хаимом. И тот отвечал, но уже вслух: «Так это ты разговариваешь со мною в мыслях моих?! Тебе хочется знать, что это такое? Это – мужское достоинство». Все с вниманием смотрели на рабая и с еще большим вниманием прислушивались к сказанному. Рабай уловил их сосредоточенное внимание и продолжил начатый разговор с новорожденным мальчиком, но только не вслух, а в своих мыслях: «Ты не такой, как те дети, которых я видел до тебя! Я не стану спрашивать у тебя, кто научил тебя мысленному общению?! Но для меня! А я учитель. Обучаю детей и взрослых людей священному писанию. Только интереса ради хочется понять не тебя, потому что с тобой отдельный разговор, а себя!» – «Ты разумен, но мудрость от Всевышнего! Тебе, как и никому, не ведомо о будущности. Знаешь ли ты, что дома тебя ожидает радость?» – «Нет! Не знаю». – «Сколько земных лет ты занимаешься обучением других, подобных тебе?» – спросил малыш.

«Уже более двадцати лет. Многие из моих учеников стали мудрецами и учителями. Но полного удовлетворения я не испытываю. Возможно, что-то я делаю не так!» – отреагировал рабай на заданный вопрос.

«Над твоей головой поставлена корона, но она не излучает света Торы. Скажи. Или ты берешь материальную плату от родителей всех детей, которых обучаешь священному писанию?» – вновь прозвучал вопрос в мыслях рабая.

И он отвечал: «Да! Но разве обучение без материальной оплаты совершенно?»

«А разве ПРЕСВЯТОЙ ГОСПОДЬ БОГ, ВСЕСИЛЬНЫЙ мой, востребовал материальную плату за СВЯЩЕННУЮ ТОРУ СВОЮ?» – и на этом вопросе их беседа закончилась.

После недолгого осмотра новорожденного мальчика Моше-Хаим обратился к Мордехаю и сказал: «Позвольте заметить, господин Мордехай! Вы позвали меня осмотреть вашего сына и подтвердить, что он здоров и готов к Брит-Мила через три дня?! Таки я хочу вас обрадовать! Мальчик абсолютно и совершенно здоров для этого обязательного обряда. Но обрезание ему не понадобится».

«Позвольте объясниться, ребе! Мы не знаем, как вас понимать. Да! Я и моя жена Сара не религиозные, но мы евреи. Именно поэтому хозяин компании, в которой я имею честь работать, посоветовал мне вас, как знающего многие тонкости истины священного писания!» – занервничал всегда спокойный Мордехай. На что р. Моше-Хаим, спокойно отвечал: «Вы, Мордехай, умный и скромный человек. Мне ни в коей мере не хотелось нанести вам какую-либо обиду. Сообщу вам, дорогие Мордехай и госпожа Сара, только одно! Ваш сын пришел в этот мир обрезанным по всем законам нашей Святой ТОРЫ».

Мордехай задал вопрос: «Уважаемый ребе! А насколько это возможно?»

И рабай ответил со всем уважением к этим людям: «Вообще-то такая возможность была предоставлена роду Аарона-когена из колена Левитов. Поэтому даже сегодня, но, правда, очень редко, такое происходит. Мордехай! Я очень извиняюсь! Но вы могли бы ответить на вопрос о том, имеют ли ваши родители какое-либо отношение к колену Левитов?!» – р. Моше-Хаим в упор посмотрел на Мордехая.