Суть Времени 2013 № 19 (13 марта 2013) - Сергей Кургинян

Итак, простой человек и его права. Точка. Нарушили права? Получайте! А человеку должно быть возвращено все, что он имеет по праву. Да, у него, кроме прав, есть и обязанности. И они так же регламентированы законом, как и права. И если он нарушил свои обязанности, то его на законных основаниях надо наказать так, как этого требует закон — тюрьмой ли, отбором ли ребенка. Но только сообразно требованиям закона и при строгом соблюдении соответствующих процедур. А любое незаконное действие по отношению к нему должно привести к тому, что на нарах окажутся лица, совершившие это незаконное действие. Так ведь, вроде бы? Куда там!

Это у Собчак есть право вести сколь угодно распутный образ жизни, рекламировать этот образ жизни и учить разврату других. Потому что она — по одну сторону красной черты. Она по всем признакам, как социальным, так и иным, — наш отечественный, так сказать, африканер. И ей все позволено в порядке апартеида. А матери Максима Кузьмина ничто не позволено — в порядке того же апартеида.

Кто является настоящим героем для нормального либерала? (Для меня, кстати, такой идеальный либерал — Виктор Гюго). Маленький человек, правильно? Он герой! Вот для Никоновой он и есть герой. Мать Максима Кузьмина — это маленький человек, вдобавок еще раздавленный большими процессами, которые запустили негодяи. Помните, Горбачев говорил сладострастно: «Процесс пошел?» Он как тогда пошел, процесс-то, так и не останавливается. А под его катком корчатся десятки миллионов ни в чем не повинных людей.

Ну хорошо… Каток… Корчатся… Восстание против катка — это уже не либерализм, а социализм (на языке искусства — революционный романтизм, критический реализм и так далее). Но сострадание к жертве катка — пусть и без апелляции к «катку как таковому», а также к тем, кто этим катком управляет, а также к тем, кто его построил и так далее, — это уже чистой воды либерализм. Страдает маленький человек — несовершенный, грубоватый, простоватый, незатейливый и так далее, а мир льет слезы. Слезы он льет? Как бы не так!

Много или мало пьет эта женщина, часто или редко она меняет партнеров — она мать, у которой умер ребенок. Так называемые либералы обвинили власть в том, что она жертвует частными интересами обычных несчастных детей во имя политики. А топтать мать Максима Кузьмина, мать умершего ребенка так, как ее растаптывают сейчас либералы, — это не принесение маленького человека в жертву на алтарь большой политики? На наших глазах творится эта пакость. И никто даже голос не подымает, чтобы что-то об этом сказать. Говорят о чем угодно, но не об этом.

Значит, когда нашим псевдолибералам надо, то они специфическим образом разыгрывают тему маленького несчастного человека, используя эту тему как таран для сокрушения ненавидимой власти. А когда к той же теме маленького человека начинает апеллировать власть, то наши псевдолибералы берут этого маленького человека и топчут его, как остервенелая свора садистов. Они это делают у нас у всех на глазах. У растаптываемого уже нет никаких прав. И не потому, что этот растаптываемый — женщина, потребляющая алкоголь и гуляющая. А потому, что она потребляет дешевое спиртное, а не виски по 3 тысячи долларов за бутылку (желательно бы еще чуть-чуть кокаинчику). И гуляет — не в шикарных интерьерах, упиваясь извращениями и вовлекая в эти извращения других, а по-простому. Как раньше говорили, по рабоче-крестьянски.

Такое существо — за красной чертой. Апартеид. Наш отечественный вариант негра из племени банту. Это существо можно растаптывать, как угодно. И если вас еще не стошнило особым метафизическим образом, то задайте вопрос себе: «А почему это меня не стошнило? Как же я уже облучен-то, насколько же я привык к «Зоне Ч»! И что же мне делать, чтобы от этой привычки избавиться?»

Избавляться от этой привычки, раз уж она вам оказалась навязана, надо самому. Но помощь при этом можно оказать. И потому я продолжу описывать произошедшее. То самое главное, что произошло в ходе политического спектакля на тему «Максим Кузьмин». А главным является именно это растаптывание простого, маленького, несовершенного человека, на которого всем глубочайшим образом наплевать. Надо же — и Гоголь вам, и Чехов, и Достоевский, и Куприн, и Горький… уж о Мережковских и прочих не говорю… Всё вокруг этого самого маленького человека вертелось-вертелось — и ку-ку, Гриня… Таперича не то, что давеча… Таперича наша интеллигенция этого маленького человека готова на органы сдать, если надо, в массовом порядке. И сказать ему: «За честь ты это, падла, должен считать!» — как сказал Новоженов.

А если надо, то готова и порыдать над ним — с невероятно фальшивым видом. Вот никогда не понимал, что такое крокодиловы слезы, пока не увидел Собчак, страдающую по поводу маленького человека. У нее, у этой самой Собчак, во-первых, вид абсолютно крокодилий. Это буквально рептилия в человеческом облике. А во-вторых, слезы у нее соответствующие. Тошнит от одного вида этого маленького человека, но говорят, что нужна… того… как ее… социальная тема! Социальные марши они устраивают, эти холодные, высокомерные элитные рептилии в человеческом облике. И кого-то на этом хотят купить в 2013 году, в условиях всеобщей ненависти к покупкам такого сорта. Социальный марш!

Но с твоего разрешения, читатель, я вернусь к Никоновой и к матери Максима Кузьмина. Потому что Никонова попыталась поговорить на своей передаче с матерью Максима Кузьмина, как с человеком. Другое дело, что это — шоу, а сочетание шоу и подлинности и впрямь проблематично. Но Никонова убеждена, что и волки могут быть сыты, и овцы целы. И шоу — гоу, и подлинность будет натурально присутствовать. Я, повторяю, этого убеждения не разделяю. Но мы с Натальей Петровной люди очень разные. А в чем-то даже диаметрально противоположные.

Итак, Никонова попыталась поговорить с матерью Максима Кузьмина как с человеком. Без сюсюканий. Без причитаний. Просто нормально, достойно, уважительно и так далее. Ей это удалось в той мере, в какой это вообще возможно на шоу. Что произошло после этого?

Началась неслыханная, фарсовая травля Никоновой: «какого черта поспособствовала преступному путинизму, разыгрывающему карту Максима Кузьмина?» Кем надо быть, чтобы начать эту травлю и одновременно восхищаться западными странами, западными журналистами и так далее? Ведь такая травля — это чистейший либеральный тоталитаризм, и не потому, что любая травля — тоталитаризм, а потому, что нарушено священное право западного журналиста на сенсацию.

Классический западный журналист, по поводу которого эти якобы либералы умиляются, обязан создавать сенсации, и его за это упрекать запрещено. Значит, наши западники исповедуют западные нормы только тогда, когда они им выгодны. А как только они им не выгодны, они используют совершенно другой подход: «С кем вы, мастера культуры?», «На чью мельницу вы льете воду?» и так далее.

Но и это еще не все. Началось не просто поношение и Никоновой, и матери Максима Кузьмина. Матери Максима Кузьмина — за то, что она не ангел, и, в отличие от Собчак и Ханги, не имеет ангельских крыльев. А Никоновой — за то, что она осмелилась исполнить свой журналистский долг. Тогда как ее подлинная задача — остерегаться мафии и не лезть под ее каток. А также знать, когда именно эта мафия начнет раскатывать по полной программе.

Помимо этих пакостей началось и нечто другое. Я двадцать лет занимаюсь закрытой аналитикой и обещаю читателю разобраться в том, что именно началось. Пока же я выдвигаю только гипотезу.

Что, если после телевизионной передачи «на хвост» матери Максима Кузьмина и сопровождавших ее представителей телеканала сели другие — более «либеральные» — журналисты?

Что, если они спаивали эту небезупречную молодую женщину, которую представители телеканала не сопроводили до дома, хотя и посадили на поезд?

Что, если они ухитрились вызвать необходимые группы для приема этой, приведенной ими в подпитое состояние, женщины в объятия соответствующих СМИ?

Короче говоря, что, если наши псевдолибералы провели такую чекистскую операцию, которая не снилась тем, кого они проклинают за чекизм?

Руководствуясь своей интуицией, трудноуловимыми приметами (так называемым почерком произошедшего), я считаю допустимым выдвижение такой гипотезы. И я ее буду проверять. Господа псевдолиберальные крокодилы, а также кобры и прочие высокогуманные существа! Вы поняли смысл моих слов?

Я не кого-то там буду просить это все проверить. Я сам все проверю, потому что я привык все проверять сам. И если бы я не умел добывать стопроцентно достоверных сведений и доказывать их стопроцентную достоверность, то не было бы у меня ни аналитического центра, ни всего остального. Равно как и взбесившей вас возможности устраивать съезды в Колонном зале Дома Союзов. Но я сам добываю сведения. И десятилетия потратил на то, чтобы создать инструменты, позволяющие это делать. И в связи с вашим особо подлым поведением я этими инструментами воспользуюсь ОБЯЗАТЕЛЬНО.