INTERNAT 3.0 - Вероника Черных

Денис себя распалял-распалял, пытаясь подавить чувство вины, и в конце концов распалил. Потом вдохнул глубоко, выдохнул шумно и сказал Вовке Ломакину, ждущему от него ответа:

– Ладно, идём. Если что, обратно поверну.

– Точно! – обрадовался Вовка.

Ломакину очень хотелось пожаловаться омбудсмену на своих родителей – любящих, но держащих младшего сына в строгости, – да только он трусил: жаловаться ведь будет не на правду, а на ложь. Сойдёт? Не сойдёт? Вот в чём вопрос! С подельником врать легче. И нахальства больше. Потому Ломакин и вцепился в одноклассника клещом, чувствуя нутром, как клещ – кровь, вину сына перед матерью.

Они воззрились на аккуратную новенькую белую дверь с писаной золотом табличкой: «Омбудсмен Люция Куртовна Душкова, часы приёма с 7.45 до 16.00, перерыв на обед с 11.00 до 11.45. Добро пожаловать!»

Ребята всё внимательно прочитали один раз, потом второй. Вовка толкнул Дениса в бок:

– Вызубрил?

– Ага. А ты?

– А я и так помню.

Они помялись, преувеличенно внимательно разглядывая золотые слова.

– Ты первый, – выпалил Ломакин.

– С чего это я первый? – воспротивился Лабутин. – Чья идея, тот и первый, нечего на меня валить.

– Я в туалет хочу, – вывернулся Вовка.

– Так сбегай. А я подожду.

Глава 3

Какие они, эти омбудсмены?

Вовка с облегчением удрал в уборную и долго не возвращался. Денис, чертыхаясь и кипя от раздражения, отправился было за ним, но по всемирному закону подлости белая дверь внезапно распахнулась, и Дениса пристальным взглядом приковала к месту небольшого росточка, пухленькая, довольно симпатичная женщина в приталенном белом халатике. Круглое лицо с ямочками на щеках, голубые накрашенные глаза за стёклами модных очков, уложенные в причёску блёклые светлые волосы.

– А я всё думаю, кто там у меня под дверью, как заяц, шебуршит, – улыбнулась женщина, цепко всматриваясь в нескладного парня. – Заходи, милый, не бойся. Чаю с конфетами хочешь? Ты какие любишь – шоколадные или карамель?

– Шоколадные, – помимо воли вырвалось у Дениса.

– А лет тебе сколько?

Душкова мягко взяла его за плечо и, обнимая, ввела в свой уютный небольшой кабинетик с высоким окном.

– Четырнадцать, – прошептал струсивший Денис.

Люция Куртовна нажала кнопку на электрическом чайнике, и тот совсем по-домашнему загудел. На столе появились чашки, блюдце с конфетами, пакетики чая. Чуть в стороне на стол лёг лист бумаги с авторучкой.

Денис следил за спокойными движениями женщины, слушал её несколько монотонный голос и успокаивался сам. Чашки наполнились горячим напитком, и Денис принялся дуть на белый парок.

– Бери конфеты, Денис, кушай, – радушно предложила Люция Куртовна. – У тебя уроки кончились?

– Ага.

– Хорошо прошли?

– Не очень.

– Что, двойку получил? – посочувствовала Люция Куртовна.

– И не одну, – печально вздохнул Денис. – Не успел вчера домашку… ну, домашнее задание подготовить.

Денис вспомнил, по какой причине он не сделал вчера уроки, и наклонил голову, чтобы скрыть покрасневшее лицо.

– А что тебе помешало? – участливо спросила Люция Куртовна.

– Ну, всякое…

– Тебя дома заставляют полы мыть, посуду?

– А как же, – кивнул Денис.

– А ещё что ты делаешь?

– Ну… уборка… магазины… мусор выбросить, – с длинными паузами перечислил Денис и глянул исподлобья на омбудсмена.

Улыбка на гладком лице не исчезла. Рука черкала что-то на листке бумаги – не всерьёз, а словно от нечего делать.

– И нравится тебе всё это? – спросила Люция Куртовна.

Денис пожал плечами.

– А кому нравится? Обязан, и всё.

Душкова вздохнула и покачала головой.

– Понятно… Ты ешь конфеты-то, ешь. И чай пей, не стесняйся. Я тебе ещё налью.

– Спасибо.

– А папа с вами не живёт?

– Не. Чего он с нами забыл? У него молодая богатая «тёлка». Хотя, бают, она от него тоже ушла. Он в кайфе. А с нами ему неинтересно.

– Почему ты так думаешь? – ухватилась Люция Куртовна. – Ты ж его родной сын.

Денис помолчал. Отец-предатель не расщедривался даже в особых случаях – когда сын болел или срочно требовалось что по учёбе или в хоккейной секции. Он вообще предпочитал не общаться ни с бывшей женой, ни с сыном. В праздники не звонил, а день рождения сына вспоминал лишь после звонка мамы Дениса – Зинаиды.

– Он нас не любит, – наконец ответил Денис.

Люция Куртовна всплеснула руками.

– Как ты можешь так говорить? Он твой отец!

– Ну и что? – сумрачно буркнул Лабутин. – Родителям детей любить не обязательно.

– Откуда ты это взял?

– Оттуда. Из жизни.

– Любил бы – не ушёл бы? – догадалась Душкова.

– Типа того.

– Ты пей чай-то, пей. Давай подолью.

Она встала, подлила в Денискину чашку кипятка, убрав старый пакетик, макнула новый.

– Ну а мама тебя любит, как ты думаешь, Денис? – осторожно спросила она.

– Ей особо некогда слюни размазывать, – махнул рукой Денис.

– Вот как…

Ручка заскользила по бумаге.

– А чем твоя мама занимается после работы?

– Ну, чем…

Как наяву, Денис увидел маму, едва передвигающую ноги и отлёживающуюся перед тем, как идти готовить ужин.

– Отдыхает, – сказал он. – Чего ей ещё делать? Ужин приготовит, поедим… и всё.

– Вкусно готовит?

Денис вздёрнул брови.

– Да так… не сказал бы, что шибко вкусно… Не как в ресторане, понятно.

– А уроки она у тебя проверяет?

– Да нет…

– Ну, а вот если что-то сложное попалось, она тебе помогает решить?

Денис усмехнулся. Сейчас такие информативные предметы, что никакой взрослый не сможет помочь ребёнку в приготовлении уроков. Он в состоянии только спросить, выучены они или нет, и заставить сесть за учебники.

– Нет, не помогает, – твёрдо ответил Лабутин.

– Понятно… А увлечения у тебя какие-нибудь есть?

– Чего?

– Хобби.

– А… Ну… в компьютерные игры там… вообще улёт… – спотыкаясь, сказал Денис.

– Получается?

– Ну… получается. Вообще клёво.

– А чем тебе нравится?

Денис ненадолго задумался.

– Героем себя чувствуешь. Сильным. Ловчее всех. И всех мочить надо. Чем больше замочишь, тем круче. Всех сделаешь – герой. Истинный геймер.

– А ты – истинный геймер? – полюбопытствовала Люция Куртовна.

– Ну.

– М-м? Значит, ты себя радуешь всё-таки? – улыбнулась Душкова.

Денис прислушался к своим ощущениям.

– А чё? Пожалуй, радую, – спокойно согласился он. – Это кайф. Кайфовее только «дурь». Но от «дури» реакция тупеет. Не по мне.

– А кушаешь вдоволь? Вовремя?

– Ну… бывает, и вдоволь. Бывает, и вовремя, – неохотно ответил Денис, для которого еда была делом совершенно неважным в этой жизни.

Душкова что-то отметила на листочке.

– Так-так… – пробормотала она. – Очень интересно… А мама твоя как относится к твоему хобби?

– Ругает, – лаконично ответил Денис.

А как она могла относиться, если игра затмевала сыну всё? Конечно, плохо относилась. Играть запрещала, беседы проводила, наказывала. Не говоря о том, что не давала ему денег на компьютерный клуб и приходилось вертеться, чтобы их тайком добыть. Хорошо ещё, что она не знала, что он в этот клуб всё-таки ходит: думала, он гуляет с друзьями или в секции занимается… А он часы просиживал за монитором и просаживал все карманные деньги! И не карманные тоже… Украл же он мамину зарплату, чтобы отдать Кипятку долг… Между прочим, однажды из-за долга Дениса даже поставили на счётчик, и он едва выпутался, отдав мамины маленькие золотые серьги, которые ей дарила бабушка на шестнадцатилетие и которые она давно не носила. Кстати, когда она и это обнаружит…

Денис мгновенно похолодел. Люция Куртовна остро посмотрела на него:

– Ты маму боишься, Денис.

Парень поёжился.

– Её не забоишься! – вырвалось у него.

Как заревёт, запричитает, поучать начнёт… Хоть подушкой уши затыкай.

– Она тебя бьёт?

– Бьёт.

А то нет! Как отвесит оплеуху, зазвенишь, будто колокол! Правда, бывает это редко – когда сын совсем мать из терпения выведет. Маленького в угол ставила. А кого не ставят? Посопишь, уткнувшись носом в обои, сопли поразмазываешь – и прощён. Подумаешь, наказание…

– Ну, а технику она тебе покупает? Сейчас без современных средств информации и связи ни один человек прожить не может, согласен?

– Я-то согласен… А она – ага, щас, купит тебе… лучше отлупит… Комп допотопный, мобильнику три года уже… Ни планшета тебе, ни смартфона, как у всех нормальных людей. «Про айфон и думать забудь!» – говорит.

– Бедный ты, бедный, – вздохнула Люция Куртовна. – Чем же тебе помочь?.. Ладно, я подумаю. Ты напился?

– Ага.

– Хорошо.

Она улыбнулась. Ямочки на круглых щеках добавляли её домашнему, вызывающему доверие облику оттенок чуть ли не материнского участия. Денис улыбнулся уже совсем не страшившей его женщине. И чего он её боялся? Поговорили… Похоже, она ему сочувствует… Между прочим, она вполне может защитить его от гнева матери, когда вскроется кража. Эта тётка Душкова явно будет на его стороне!