Мой новый босс (СИ) - Юля Белова

— Тогда давайте я вас подвезу и мы поговорим по дороге. Я пришёл не с мечом, а с миром.

Поколебавшись, я впускаю его и провожу в гостиную и, по совместительству мою комнату.

— Подвозить меня никуда не нужно, но я действительно тороплюсь. Поэтому излагайте своё дело как можно короче, пожалуйста.

Он кивает.

— Дело, собственно, простое. Рыков просит, чтобы вы отработали, положенные по трудовому кодексу две недели.

— Просит? Он умеет просить?

Лозман усмехается:

— Нет, он разумеется требует, это я прошу, причём очень прошу.

— Он же не хотел меня видеть и приказал немедленно убираться.

— Знаете, он человек горячий, может и накричать на ровном месте, но речь не об этом.

— А о чём тогда?

Я смотрю на его лицо. Оно довольно открытое, взгляд прямой, но совсем не такой жёсткий и обжигающий, как у его начальника. Вообще, Лозмана можно назвать симпатичным мужчиной.

— На самом дела, речь о том, что без вас невозможно работать и завод просто остановится. В компании всё оказалось завязанным на вас. Вы просто центр решений. Такое ощущение, что бывший директор Большаков был лишь вашей тенью. И, опять же, с теми залежами документации, что он хранил в кабинете, кроме вас, судя по всему никто не разберётся.

— А что секретарь коммерческого, разве она не навела порядок?

Лозман смешно замахал руками:

— Что вы, что вы! Это же просто недоразумение какое-то, а не секретарь. Послушайте, Дарья, соглашайтесь. Во-первых, Рыков готов повысить вам зарплату, а во-вторых, мы без вас просто не разберёмся. Роман Григорьевич неплохой человек, поверьте. Когда вы к нему притрётесь, станете не разлей вода, вот увидите.

— Это вряд ли.

— В любом случае, вы сможете уйти в любой момент.

Не знаю как, но я даю себя уговорить и, на всякий случай, переношу собеседование в турфирме. В любом случае, я, вроде, ничем не рискую, а деньги сейчас нужны позарез. Я сразу уйду, если что-то пойдёт не так. И осознание этого факта делает меня более сговорчивой и заставляет чувствовать свою силу.

.

Всю дорогу, что мы едем на завод, Лозман нахваливает мои стратегически верные и правильные решения на посту помощника директора.

— Сознайтесь, по правде это вас нужно называть настоящим директором, а не этого увальня Большакова.

Когда мы идём в кабинет генерального, я готовлюсь к триумфу. В приёмной нас встречает Эльвира, секретарь коммерческого директора. Она пристально и неприветливо смотрит на меня.

Мы заходим внутрь и я снова чувствую себя как на подиуме, уверенно и красиво вышагиваю, приближаясь к столу генерального директора. Даётся мне это нелегко, потому что он буквально срывает с меня одежду своим взглядом.

— Явилась? — вместо приветствия грозно произносит Рыков, и от его голоса, честно говоря, начинают трястись поджилки, и бегут мурашки. Но я не показываю вида и стараюсь выглядеть холодной и сильной.

— Значит так, — продолжает он. — Ту идиотку из приёмной немедленно выгнать. Нет, сначала пусть покажет тебе, как делать нормальный кофе и потом выметается. Приготовь кофе, возьми самый толстый блокнот, чтобы записывать поручения и готовься вкалывать так, как ещё никогда не вкалывала. Будешь разгребать конюшни, которые сама же и засрала вместе со своим Большаковым.

Это что, шутка такая? Я вопросительно смотрю на Лозмана, но его лицо в этот момент абсолютно непроницаемо. Стоило ехать сюда, чтобы опять выслушивать оскорбления! Этот человек просто невыносим.

— Простите, — говорю я, пытаясь выдержать его взгляд, — кажется, у нас возникло недопонимание. Я думала, вам нужно разобраться в делах, а вы…

— Думать тебе больше не надо. Похоже, не это твоя сильная сторона. Тебе нужно просто выполнять, что я говорю, а думать я тебе запрещаю.

— До свидания, — как можно спокойнее говорю я, — кажется, приехать сюда было ошибкой.

Не говоря больше ни слова, я разворачиваюсь и иду к выходу. В повисшей тишине слышен только стук моих каблуков. Но когда я приближаюсь к двери, раздаётся разъярённое звериное рычание, от которого я невольно втягиваю голову в плечи.

— Стоять! Ты в игры решила поиграть? Быстро подошла сюда!

3. Мелкая месть

Честно говоря, я даже не знаю, как реагировать. К такому обращению я совершенно не готова. Какой-то исключительно казарменный стиль. Меня охватывает целая буря чувств — гнев, страх, смятение и высшая степень удивления. И я совершенно не понимаю, что мне делать в такой ситуации. Я оборачиваюсь и, замерев смотрю на Рыкова, как на диковинную зверушку, странную и очень небезопасную.

— Дарья Андреевна, вы не торопитесь с решением, пожалуйста, — мягко вступает Лозман.

Рыков мечет в него синие молнии, и его глаза полыхают яростным огнём, он разгневан. Встретившись с ним взглядом, Лозман замолкает и виновато покашливает.

— Тебе что здесь, куколки да бантики? — продолжает генеральный, возвращаясь ко мне. — Хочу буду работать, не хочу не буду? Не будешь дорабатывать свои четырнадцать дней, вылетишь не по собственному, а по статье за злостные прогулы. И потом уже вообще никуда не устроишься. Всё понятно?

— Нет, — решаюсь я противопоставить стихии свой слабый голос. — Вы же сами велели мне убираться и чтобы духу моего здесь не было.

— А сейчас велю, чтобы ты пошла на рабочее место и занялась делом, потому что тупая кукла из секс-шопа, что там сидит меня уже достала. Не факт, конечно,