В ночь на двадцать второе - Сергей Демкин

Демкин Сергей

В ночь на двадцать второе

Сергей Демкин

В ночь на двадцать второе

СТАЛИН ПРОСПАЛ НАЧАЛО ВОЙНЫ

Первым, кто приоткрыл завесу, оказался Хрущев. По его версии, Сталина поднял с постели на его кунцевской даче звонок начальника Генштаба маршала Жукова. Причем вождь будто бы долго не мог поверить в случившееся, поскольку совсем не ожидал такого развития событий. В подтверждение этого обычно приводится ставшая уже хрестоматийной сценка из книги мемуаров Г. К. Жукова "Воспоминания и размышления": "Под утро 22 июня нарком С. К. Тимошенко, Н. Ф. Ватутин и я находились в кабинете наркома обороны... В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В. Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М. А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским округом генерал Ф. И. Кузнецов, который доложил о налете вражеской авиации на Каунас и другие города. Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны: - Кто говорит? - Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным. - Что? Сейчас? - изумился начальник охраны.- Товарищ Сталин спит. - Будите немедленно: немцы бомбят наши города! Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили: - Подождите. Минуты через три к аппарату подошел Сталин. Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание. - Вы меня поняли? Опять молчание. Наконец И. В. Сталин спросил: - Где нарком? - Говорит по ВЧ с Киевским округом. - Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы вызвал всех членов Политбюро. Выходит, "мудрый и прозорливый" вождь просто-напросто проспал величайшее событие в истории своей державы? Но не будем спешить с выводами. Ведь в тех же мемуарах Жуков рассказывает и о том, что в течение марта и апреля 1941 года в Генеральном штабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобилизационного плана на случай войны. Сталину было доложено, что наличных войск приграничных округов будет недостаточно для отражения удара вермахта. Необходимо срочно отмобилизовать несколько армий за счет внутренних округов и на всякий случай в начале мая передвинуть их в Прибалтику, Белоруссию и на Украину. Было решено сделать это под видом подвижных лагерных сборов. И Сталин, и военное руководство понимали, что война стоит у порога. Вопрос только в конкретной дате ее начала. "Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И. В. Сталин, действительно ли сообщалось ему о дне начала войны,- пишет маршал Жуков.Важные данные подобного рода, которые И. В. Сталин, быть может, получал лично, он мне не сообщал. Правда, однажды он сказал мне: - Нам один человек передает очень важные сведения о намерениях гитлеровского правительства, но у нас есть некоторые сомнения. Возможно, речь шла о Р. Зорге, о котором я узнал после войны".

НО РАЗВЕДКА ДОЛОЖИЛА ТОЧНО

Да, Зорге - "Рамзай" неоднократно сообщал в Москву о предстоящем нападении Германии на СССР. Его первое сообщение о вероятной гитлеровской агрессии поступило 18 ноября 1940 года. В марте следующего года он прислал микропленку телеграммы Риббентропа германскому послу в Японии генералу Отту с уведомлением, что Германия начнет войну против СССР в середине июня 1941 года. А в последнем донесении резидента "Рамзая" от 13 июня 1941 года подчеркивалось: "Повторяю: девять армий в составе 150 дивизий начнут наступление на широком фронте на рассвете 22 июня". Такие же тревожные сведения шли в Москву по каналам разведки НКВД и из других источников. Так, в марте 1941 года из Берлина пришло сообщение о том, что решен вопрос о военном выступлении против СССР весной этого года с расчетом на то, что русские не смогут поджечь при отступлении еще зеленый хлеб и немцы воспользуются этим урожаем. Причем, по словам двух немецких генерал-фельдмаршалов, наступление намечено на 1 мая. После того, как Гитлер перенес эту дату, обер-лейтенант Шульце-Бойзен, по личной рекомендации Геринга зачисленный в штаб ВВС, доносил. что в Генеральном штабе авиации подготовка операции против СССР проводится самыми усиленными темпами. Все данные говорят о том, что выступление намечено на ближайшее время. В разговорах офицеров штаба часто называется 20 мая как дата начала войны. Другие полагают, что выступление намечено на июнь. В начале нюня Шульце-Бойзен сообщил, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против Советского Союза полностью закончены и удар можно ожидать в любое время. Не менее тревожная информация поступала и по дипломатическим каналам. В справке, подписанной заместителем наркома иностранных дел А. Я. Вышинским, среди прочих приводились и такие факты: "11 апреля. На приеме в болгарском посольстве сильно выпивший шеф западной прессы министерства пропаганды Карл Бемер громко заявил: "Не пройдет и двух месяцев, как наш дорогой Розенберг станет хозяином всей России, а Сталин будет мертв". Говорят, что Бемер арестован гестапо". "10 апреля. По дипломатическим каналам стало известно, что Гитлер встретился с югославским принцем Павлом и сообщил ему, что Германия пойдет войной против России в конце июня". А 5 мая германский посол в Москве Фридрих фон Шуленбург и советник посольства Густав Хильгер встретились в своей резиденции с послом СССР в Берлине В. Г. Деканозовым, приехавшим домой. Во время этой встречи Шуленбург рассказал Деканозову об аудиенции у Гитлера 28 апреля и сообщил ему точную дату нападения Германии на Советский Союз, предупредив, что они делают этот рискованный шаг по собственной инициативе. На что Деканозов ответил, что он не уполномочен выслушивать подобные заявления от германского посла и что только Молотов может выслушать его. По мере приближения рокового дня росло число сообщений из разных источников о готовящемся нападении Германии на СССР. Причем в ряде случаев называлась и конкретная дата - 22 июня. Об этом, в частности, предупреждали британский премьер Уинстон Черчилль и госсекретарь США Корделл Хэл, послы в Лондоне И. Майский и Вашингтоне К. Уманский, советский военный атташе в Виши генерал-майор Суслопаров и военно-морской атташе в Германии капитан 1 ранга Воронцов, не говоря уже о многочисленных донесениях разведчиков из разных стран.

ВИНОВЕН СО СМЯГЧАЮЩИМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ

В исторической литературе обычно утверждается, что Сталин не верил всем этим сообщениям. Но относительно данных, поставлявшихся разведкой, нужно говорить не о вере или неверии, а об оценке их достоверности. Сталин действительно подходил к ним сверхосторожно. И для этого у него были веские причины. Первая из них- слишком многое было поставлено на карту. В своих мемуарах Жуков рассказывает о таком эпизоде: 13 июня нарком обороны С. К. Тимошенко позвонил Сталину и просил дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. Сталин обещал подумать. На следующий день Тимошенко вместе с Жуковым были у него в Кремле и повторили свое предложение. И услышали в ответ: "Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к границе? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?" "Сопоставляя и анализируя все разговоры, которые велись И. В. Сталиным в моем присутствии в кругу близких ему людей, я пришел к твердому убеждению: все его помыслы и действия были пронизаны одним желанием - избежать войны - и уверенностью в том, что ему это удастся",- пишет Жуков. Второй причиной его чрезмерной осторожности была заинтересованность Запада, прежде всего Англии, в войне между Германией и Советским Союзом. Определенные круги видели в ней спасение от собственной катастрофы и поэтому всячески провоцировали обе стороны на вооруженный конфликт. Как подчеркивает в своих мемуарах "Разведка и Кремль" Павел Судоплатов: "Хотя полученные разведданные разоблачали намерение Гитлера напасть на Советский Союз, однако многие сообщения противоречили друг другу". И, наконец, третье: отношение самих руководителей разведки к тому, что они сообщали вождю. У них не хватало мужества и настойчивости, чтобы доказывать достоверность тех данных, которые с риском для жизни добывали их разведчики. Боясь вызвать гнев Сталина, они сами же ставили под сомнение то, о чем докладывали. Так, 20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил доклад, содержавший сведения исключительной важности. В нем излагались варианты возможных направлений ударов вермахта при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана "Барбаросса". Причем в этом документе указывалось, что начало военных действий следует ожидать между 15 мая и 15 июня, хотя позднее эта дата была отодвинута на неделю. Однако Голиков сам же опровергал то, о чем говорилось в документе: "Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо рассматривать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки". О всесильном наркоме внутренних дел Лаврентии Берии следует сказать особо. Принято считать, что в угоду Сталину он всячески дезавуировал любые предупреждения о надвигающейся войне, откуда бы они ни поступали. В подтверждение этого, в частности, приводится его докладная записка кремлевскому правителю, в которой говорится: "21 июня 1941 года... Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который попрежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это "нападение" начнется завтра. То же радировал и генерал В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру. Он нагло требует, чтобы мы снабдили этих врунов рацией..." Грехов у Берии и так хоть отбавляй, и не следует приписывать ему лишние, в коих он не повинен. Цитируемая докладная записка - типичная фальшивка, к тому же шитая белыми нитками. Начать с того, что Деканозов, недавний начальник его внешней разведки, не мог "бомбардировать" Берию "дезой", поскольку все свои телеграммы направлял Молотову в НКИД. Далее, Берия будто бы обрушивается на военного атташе в Берлине и его тамошнюю агентуру, именуя их "врунами". Те, кто писал фальшивку, не знали, что это были те самые люди, чьи донесения сам Берия, его заместитель Меркулов и начальник разведки НКВД П. М. Фитин регулярно докладывали Сталину. Последний раз это было 17 июня. Военный атташе не имел никакого отношения к этой агентурной сети и ни о какой рации просить не мог. И последнее. Докладная записка датирована 21 июня. Но даже если бы Берия на самом деле считал "дезой" предупреждения о нападении Германии 22 июня, он был слишком опытен и осторожен, чтобы не подождать всего сутки и не рисковать своим положением.