Его маленькая заложница - Софи Росс

Решение уйти было опрометчивым, потому что уже через пять минут из ванной доносится женский визг и какой-то грохот.

Девчонка навернулась со стула, это сразу понятно. Выдохнув себе под нос, я возвращаюсь и нахожу подтверждение своей догадки. Вода бьет сверху и заливает искаженное от боли лицо малышки, пока она пытается подняться, хватаясь за все подряд.

— Выйдите немедленно!.. — вопит она, увидев меня.

— Успокойся уже, меня не интересуют твои тощие косточки. Не хотелось бы, чтобы ты мне тут все разнесла, а заодно, убившись, сама завершила начатое какими-то ублюдками.

Отодвинув стеклянную перегородку, я подхватываю сопящий комок нервов, как котенка, и усаживаю ее обратно на стул, предварительно подняв и его. Инесса тяжело дышит и прикрывается маленькими ладошками от моего взгляда.

— Сиди смирно, я тебе помогу.

— Я сама могу…

— Мы уже выяснили, что не можешь. Представь, что я врач. Бесполое существо, скажем так. Или ты решила еще и сотрясение себе заработать? Поверь. Его последствия тебе не понравятся. Проверено.

— Тогда не смотрите.

— Как я могу не смотреть? Предлагаешь отмывать тебя вслепую? Я не обладаю такими талантами.

Девочка опускает голову, смирившись со своим бедственным положением. Да уж, давненько я таким не занимался. Последний раз больше десятка лет назад, когда еще Рус был совсем мелким.

Я намыливаю ее спутанные волосы, параллельно пытаясь хоть немного разделить их на пряди. Осторожно, чтобы не попасть на рану, смываю шампунь и вспениваю мочалку, передав ту в дрожащие руки малышки.

Вот уж точно не так я представлял себе сегодняшнее утро. Свалившееся на мою голову недоразумение серьезно пошатнуло мою размеренную и распланированную по часам жизнь.

Воду я выключаю, удостоверившись, что на бледной коже больше нет потеков крови. Сразу же передаю Инессе большое полотенце и по-джентльменски отворачиваюсь, поглядывая в висящее на стене зеркало. Благо девочка не распознает подвоха.

Она влезает в мою футболку, пытаясь натянуть ее пониже. Мнется на месте, будто решая что-то, и после раздумий трогает меня за плечо здоровой рукой.

— Я все.

— Молодец. Пирожков нет, так что с полки брать нечего. Сама до кухни доковыляешь или тебя отнести?

— Сама.

Даже в такой ситуации не может прикусить свой вздорный язычок.

Я пропускаю ее вперед, чтобы держать ситуацию под контролем, и всю дорогу откровенно пялюсь на покачивающиеся половинки ее задницы. Надо было выбрать для нее что-нибудь покороче, сейчас был бы в выигрыше от ситуации.

Удивительно, но держится она неплохо. Я невольно сравниваю ее со своими предыдущими любовницами, которые рыдали из-за сломанного ногтя, и прихожу к выводу, что в этой девочке есть стержень. Одна только ее самостоятельность о многом говорит.

— Есть какие-то особые предпочтения? — спрашиваю, подходя к холодильнику.

— А вы меня кормить будете? — как-то уж слишком по-детски интересуется она. — Я поставлю вашему сервису пять звезд.

— Кровью будешь их мне рисовать? — киваю на ее руку, вгоняя девчонку в краску.

— У меня и без этого, наверное, большая кровопотеря, так что выберу что-нибудь другое. Одно время я хотела стать вегетарианкой, но у нас с этим не сложилось. Я накинулась на мясо во второй же день, так что каких-то особых ограничений у меня нет.

— Яичница и бутерброды. Есть еще пельмени, но вряд ли они подойдут для завтрака.

— А я думала, что вы едите только в ресторанах.

— Обычно так и бывает, но завтракать я привык дома. Это существенно экономит время.

— Кусать всегда надо так, чтобы колбаса оказывалась на языке.

— Что? — я даже оборачиваюсь, услышав эту нелепость. О чем она вообще говорит?

— Бутерброды… — тушуется девчонка. — Матроскин же. Вы не смотрели?

— Слишком давно, — усмехаюсь, заодно удостоверившись в том, что девчонке вряд ли имеет представление о годе моего рождения.

А ей самой-то сколько вообще? В таком возрасте девки обычно по клубам и барам прыгают в попытке заиметь себе богатого мужика, а не носятся по ночам с окровавленными руками, запрыгивая в чужие тачки.

Яйца она уминает за обе щеки. Я даже двигаю тарелку с бутербродами поближе к ней, боясь, что она может и на меня накинуться.

— Фто? — не успев прожевать, спрашивает она, поймав на себе мой взгляд.

— Да вот думаю, тебя голодом морили или это из-за потери крови.

— Я просто вчера поесть не успела, — опускает глаза она, существенно покраснев. — И у вас такое все вкусное…

— Обычная еда. Это тебе с голодухи так кажется.

Девчонка заканчивает с завтраком, и я подсовываю ей таблетки прямо под нос. Она рассматривает их, зачем-то разворачивает громадную инструкцию и, по-моему, действительно вчитывается в каждый пункт.

— А это обязательно? — отрывается от своего не особо интересного занятия. — Здесь такие побочные эффекты, что я всерьез опасаюсь за свое здоровье.

— Если ты не хочешь все-таки поехать в больницу, да, обязательно. А побочки всегда пишут для перестраховки, ничего с тобой не случится. Хуже уж точно не станет.

Задохлик сводит свои брови к переносице, разглядывает ничем не отличающиеся от сотни других капсулы и все-таки отправляет их в свой рот под моим надзором.

Еще раз окидываю взглядом маленький объект своего интереса. Эта малышка точно меня удивит еще. Любопытно все-таки, что с ней произошло, но давить я на нее пока не хочу. Еще успеется.

— А теперь мы поиграем в садиста и его жертву, — оповещаю ее, положив на стол все необходимое для перевязки и придвинув стул поближе к ней. — Не обещаю, что больно не будет, но сменить повязку все же придется.

— Сейчас? — ее глаза встревоженно бегают от ножниц к бутылке с антисептиком.

Киваю.

— Меня мама в детстве арбузом накормила, а потом отвела в ванную, чтобы