Будем гулять и веселиться - Пол Макоули

- Июнь, мэм. Очень жарко, даже для июня. А значит, сезон будет непогожий, сплошные ураганы.

- По-твоему, это жара? - фыркнула она, подумав о машине, которая отсчитывала секунды в ядре солнца.

И отправилась на Тибет, где находилась библиотека.

По какой-то причине высокое плато было скопировано с марсианского ландшафта. При строительстве Земли ее слуги имели большую свободу действий. Ей нравились новизна и сюрпризы, тем более что судьба ее ими не баловала.

Она появилась на вершине зубчатого каменного массива, одного из тех, что окаймляли громадную впадину, посреди которой стояла гробница: каменный столб с нарисованным на нем глазом мани и груда валунов; а над ними красные, голубые, белые и желтые молитвенные флаги развевались на холодном ветру. Крутой откос простирался вниз до каменных осыпей и лавовых покровов дна котловины; багровая равнина, в редких оспинах неглубоких кратеров, укрывалась под скатертью из барханов. Прямо перед ней белая, как голая кость, Библиотека угнездилась среди берез у подножия скалы.

Целый день ушел на спуск по петляющей тропке. То й дело мимо проходили встречные паломники. Многие ползли на коленях, воздев очи горе, иные на каждом шагу падали лицом в пыль, вставали и шагали вперед, на то место, где их руки только что коснулись земли. Паломники крутили молитвенные колеса и бормотали личные мантры, и редко кто уделял ей хотя бы мимолетный взгляд. Разве что в разгаре дня, когда она присела под узловатой арчой, к ней подошел какой-то старик и поделился краюхой хлеба и сушеным жилистым мясом яка. От этого человека она узнала, что паломники, оказывается, вовсе не куклы, а настоящие, живые туристы - ищут просветления. Стало так смешно и так печально, и что тут, вообще, скажешь?

Наконец она очутилась перед Библиотекой - копией Белого дворца из Паталы. Создавалась она для тишины, порядка и сосредоточения. Все истории, рассказанные друг другу членами клайда, все воспоминания, записанные ими безвозмездно или в обмен, собраны были здесь для анализа и сравнения.

Но сейчас в Библиотеке бушевала битва.

Монахи в шафрановых рясах, с орудиями убийства из десятков эпох, бились с черными человекообразными роботами. На ступеньках огромной лестницы лежали тела людей и андроидов, из верхнего ряда узких Окон клубами валил дым, под розовым небом мельтешили красные и зеленые лучи энергетического оружия.

Через это побоище она прошла невредимой. У нее был железный иммунитет к любым напастям на свете. Кроме, быть может, единственной напасти, которая приняла облик ожидавшего ее мужчины.

Он сидел в позе лотоса под огромным золотым Буддой, обезглавленным и полурасплавленным шальным лучом. По другую сторону от Будды в гигантских котлах, наполненных водой, сотнями плавали свечи; их. огни подрагивали и мерцали, им передавалась вибрация тяжелого оружия.

Мужчина глаз не открыл, но тихо сказал:

- Что хотел, я уже взял. Монахи - глупцы, не понимают, что игра проиграна. Ты бы лучше их остановила.

- Они делают то, что должны делать. Конечно, убить нас они не способны, но зато я могу убить тебя.

- Гость не может причинить зла другому гостю, - спокойно возразил он. - Это закон.

- Я здесь не гость. И ты, похоже.

Она приказала своим машинам убрать его. Ничего не произошло.

Он открыл глаза:

- Для кукол и частичных, которыми ты населила этот фантастический мир, твои машины невидимы. А я невидим для машин. Я не питаюсь от мировой энергосети, у меня другой источник.

И тут он на нее прыгнул, работая в стилях, созданных миллионы лет назад. «Разъяренная саранча», «вздыбившийся конь», «хватающий богомол». Каждое его движение, помноженное на сходящиеся энергии, могло бы ее убить, испарить ее тело, расплавить механизмы.

Но она предоставила своему телу отвечать, отражать атаки. Раньше она считала, что приняла бы смерть с радостью, как избавление, но теперь бешеное сопротивление привело ее в восторг. Очень уж глубоко укоренилась привычка жить, а теперь она вдобавок сфокусировалась, обрела цель. Стойки для защиты, стойки для нападения. Стремительные каскады выпадов и блоков. Единоборцы двигались по Библиотеке среди сражающихся, по прилегающим к ней садам, пересекли широкую каменную осыпь, не замечая столбов пыли, не обращая внимания на рои каменных осколков.

На краю озера, угнездившегося в идеально круглом кратере, ей наконец наскучила оборона, и она атаковала. «Бьющий орел», «ныряющий дракон», «прыгающий тигр, защищающий детенышей». Он в долгу не остался. Не угодившие в цель сгустки энергии испарили в озере всю воду. Пересохшая земля ходила ходуном, раскололась на мозаику плит. Вскоре над ней поднялся занавес из пыли, затмил садящееся солнце и зеленый лик луны, которая уже встала над горами.

Наконец они утихомирились. Они стояли в центре огромного кратера со стенами из остеклованного камня, одежда их превратилась в лохмотья. Была уже ночь. Наверху, на полпути к вершине, сверкали огни - монахи все еще обороняли Библиотеку.

- Ты кто? - вновь спросила она. - Разве я тебя создавала?

- В этом диковинном, безумном мире я тебе ближе, чем кто-либо другой, - ответил он.

Она долго молчала. Все гости: клоны, копии, репликанты - были ее прямыми генетическими потомками.

- Ты - моя смерть? - спросила она.

И тут он, как будто в ответ, снова атаковал. Но она с прежним пылом дала отпор, и он отступил весь в поту.

- Я сильнее, чем ты думаешь, - сказала она. Из-под разорванной туники он достал черный кубик.

- То, что мне нужно, я уже получил. Ядро памяти из Библиотеки. Всякий, кто сюда приходил, кто записывался, - здесь.

- Почему же ты пытаешься меня убить? - Потому что ты - оригинал. Когда все копии украдены, логично оригинал уничтожить.

- Глупец!- воскликнула она со смехом. - Неужто ты думаешь, что мы полагаемся на единственное физическое хранилище, на единственную матрицу? Да любой в клайде имеет право распространять чьи угодно воспоминания. Почему мы здесь собрались, как ты думаешь?

- Я не принадлежу к твоему клайду. - Он подбросил и поймал кубик и спрятал. - Эти знания я обращу против тебя. Против вас всех. У меня - все ваши тайны.

- Говоришь, ты мне ближе, чем брат? Хоть ты и не из клайда? И хочешь нас уничтожить с помощью нашей же памяти? - И тут ее осенило: - Это что, война?

Он поклонился. Он был почти наг, его освещали зеленая луна и тускнеющие потоки лавы, которая разлилась справа и слева от него.

- Браво! - сказал он. - Война уже началась. Может, уже и кончилась. Как-никак, мы в двадцати тысячах световых лет над плоскостью галактического диска, в тридцати пяти тысячах световых лет от оси твоей империи. К тому времени, как ты вернешься, все будет кончено наверняка.