Противоборство Тьме - Максим Владимирович Виноградов

От раздумий меня оторвала соседка – женщина средних лет, сидящая рядом. Постоянно что-то тараторила и выглядела весьма взволнованной. Похоже, уже какое-то время она старалась привлечь мое внимание и что-то объяснить, но я только сейчас обратил на нее внимание.

«Наверное, летать боится», – решил я, а женщина, как будто в подтверждение моих мыслей, вздрогнула, когда дирижабль пришел в движение и схватила мое запястье рукой.

Бояться летать на дирижабле, по-моему, нонсенс. Мало того, что движение судна очень плавное и внутри не ощущается ни тряски, ни перегрузок. Самое главное, что это очень безопасный вид транспорта. Вероятность аварии исчезающе мала, а даже случись такая, именно на дирижаблях для пассажиров наибольшие шансы выжить и не получить никаких повреждений при крушении. Но, как я знал, некоторые люди испытывают просто патологический, иррациональный страх полетов.

– Успокойтесь, все в порядке, – мягко сказал я женщине, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности.

Только вот соседка не успокоилась, а задрожала еще сильнее. Ухватив мою ладонь уже двумя руками, она вперилась в меня диким взглядом и что-то зашептала. Я слегка наклонился к ней, стараясь расслышать слова, а женщина, воспользовавшись этим, быстро нагнула голову и жадно поцеловала меня в губы.

Я ошарашено отпрянул, еле сумев оторваться от страстного поцелуя.

– Вы должны мне помочь… – взволнованно зашептала она, продолжая сжимать мою руку, – Помогите, пожалуйста! Пойдемте… Пойдемте!

Она вскочила и потянула за собой. Я, растерявшись, позволил поднять себя и протащить в проход. Тут моя неожиданная спутница открыла дверь туалета, затолкала туда меня и втиснулась следом. Места едва хватило, чтобы стоять вдвоем, но это ее нисколько не смутило. Напротив, женщина закрыла дверь на защелку и бросилась обниматься.

Через мгновение одна ее рука уже была у меня в трусах, вторая обнимала за шею, губы впились неестественно страстным поцелуем. От такого напора я не устоял на ногах и уселся на крышку клозета. Женщина как будто ждала этого, тут же оголила себя и буквально запрыгнула на меня верхом, насаживаясь на мою плоть. Не давая мне опомниться, она принялась прыгать и извиваться у меня на коленях.

Ее сладострастные громкие стоны, наверное, переполошили полдирижабля, в дверь туалета забарабанили, грубый голос требовал открыть дверь. Женщину это не смутило, она продолжала скачку, только наращивая темп. В дверь ударило что-то тяжелое, мне показалось, что ее сейчас снесут с петель.

В этот момент женщина тонко вскрикнула и изогнулась дугой. Ее глаза почти вылезли из орбит, тело задрожало, руки и ноги скрутило конвульсией. Не прекращая содрогаться, она сползла на пол, сотрясаясь от мощнейшего оргазма.

Щелкнул замок, дверь распахнулась. Я вскочил на ноги, стараясь натянуть на себя штаны. За дверью стояли стюард и тот самый рослый мужчина, что помог при регистрации на рейс.

– Одевайся! – бросил он мне, выволакивая за шкирку из туалета.

– Я не знаю… Она сама… Набросилась, как дикая… – промямлил я, натянув штаны и стараясь справиться с пуговицей.

– Усадите этого подальше, – мужчина махнул рукой в сторону первого класса, – А я посмотрю, что с женщиной.

Стюард подхватил меня за локоть и вежливо провел между кресел. Меня усадили в пустом ряду первого класса, на максимальном удалении от других пассажиров. Едва стюард отошел, я достал с полки одеяло и накрылся с головой, пытаясь спрятаться от всех и хоть как-то осмыслить происходящее.

Я находился в состоянии шока. Мне казалось, что я или брежу, или сплю.

Никогда я не пользовался особым успехом у противоположного пола. В общем-то у меня было всего две женщины. Первая – школьная подруга, а вторая – моя девушка Энни, с которой мы жили вместе уже год. Никогда никто на меня не бросался вот так! Это просто дичь какая-то! Может у этой ненормальной бешенство матки или еще какая болезнь?

И сам я не ощутил никакого удовольствия. Вернее как, приятные ощущения были. Но морального удовлетворения – нет! Только серость и безблагодатность.

Если пробовал элитное вино, будешь ли ты радоваться крепкому пойлу? Когда отведал изысканное блюдо, сможешь ли насладиться простой яичницей? Наверное, да. Все зависит от ситуации и контекста. Два месяца назад я познал лучший секс в мире и обладал невероятной женщиной. Смогу ли я когда-нибудь радоваться близости с другой? Пока что – нет.

Гложимый стыдом и мрачными раздумьями, я провел оставшееся время пути, притворяясь спящим. Меня никто не беспокоил.

Дирижабль зашел на посадку мастерски – пилот умудрился сбросить гайдроп прямо к швартовочной башне. Через минуту нас притянули вниз, гондолу зафиксировали у посадочной стрелы.

Я дождался, пока выйдут все пассажиры и продолжал сидеть, пока не подошел стюард.

– Мы прибыли в Данциг, мистер, – он тронул меня за плечо, – Вы можете пройти на выход!

Я встал и, опустив голову, поплелся к трапу. Внутренне готовился к худшему. Казалось, что меня арестуют или упекут в психушку. Но никто не обратил на последнего пассажира особого внимания. Я прошел по длинным коридорам порта, быстрым шагом преодолел зал встречающих и, протиснувшись сквозь тугую дверь, оказался на улице.

Данциг встречал мерзким дождем из черных туч, холодным ветром и мрачной серостью. Моя ветровка была явно не предназначена для такой погоды. Подняв воротник как можно выше и засунув руки в карманы куртки, я быстрым шагом двинулся по направлению к центру города.

В душе царил полнейший раздрай. Я не понимал, что со мной происходит и как жить дальше. Я настолько ушел в мысли, что плелся полностью на автопилоте, не замечая, что происходит вокруг.

– Глеб, тебе тут письмо прислали, – спокойно говорит медбрат, отводя глаза в сторону, – С твоей работы.

Он передает сверток и выходит из палаты.

Я открываю конверт и достаю бумажку. Глаза бегают по строчкам, мозг воспринимает информацию, но совершенно не реагирует на содержимое. Каким же незначительным все это кажется!

В сухих формальных фразах работодатель «Артель Добытчиков Данцига» сообщает, что больше не нуждается в моих услугах и в одностороннем порядке разрывает рабочий контракт. Полагающееся мне вознаграждение передается в качестве оплаты за лечение. Наилучшие пожелания. Подпись.

Ничего удивительного. Чем дальше начальник от производства, тем меньше его волнует судьба рядового работяги. В принципе, я всегда знал, что в случае чего предприятие легко и непринужденно откажется от меня, кинет и растопчет, коли того потребуют интересы руководства. Бляди продажные.

Листок выскальзывает из руки. Вот она – свобода.

Я совершенно не заметил, как оказался у своего дома. Просто очнулся у подъезда, открывая дверь в длинный мрачный коридор.

Подхожу к собственной двери и поднимаю руку, чтобы постучать. Потом лезу в нагрудный карман ветровки и нахожу там ключ. Надо же, сохранился!

Открыв дверь, захожу внутрь. Эту квартиру мы уже год снимаем на двоих с Энни. Сколько тут прожито счастливых и радостных вечеров за бокалом вина в окружении друзей!

Я слышу какие-то звуки из спальни и прохожу туда.

– Эй, Энн! Ты тут? – окликаю девушку, заглядывая внутрь.

Она там. Она испугано вскрикивает и слетает с кровати, пытаясь натянуть на голое тело непослушный халат. На постели остается наш общий друг Рейн. Вернее, для нее он теперь больше, чем друг, а для меня немного меньше.

– Глеб, это не то, что ты подумал… – бормочет Энни, жалобно глядя на меня.

А я ничего не подумал, просто все понял.

Какие, собственно, у меня могут быть претензии? Не такой уж большой срок – год. Год вместе – ничего не значит. А вот два месяца разлуки – да. Тем более, было объявлено, что я пропал без вести. Энни, наверное, считала меня погибшим, вот и нашла другой вариант. Да и я сам хорош – всего несколько часов назад трахался с незнакомой женщиной в туалете дирижабля, не говоря уже о встрече с суккубом!

Не обращая внимания на суетящуюся девушку, прошел в кладовку, взял свой старый кожаный плащ и шляпу. Жаль, походных вещей нет, но и эти сгодятся. Тут же прихватил наплечную сумку и вместе с ней прошелся по гостиной, собирая вещи, которые считал собственными. Книги, безделушки, документы. Залез рукой за стойку справа от камина и нашел небольшую заначку – пятнадцать марок. Немного, но на первое время лучше, чем ничего.

Все это время Энни ходила следом и что-то щебетала, но я не вслушивался. Из спальни вышел Рейн, успевший натянуть трусы, и попытался остановить меня, протянув руку. Его я тоже проигнорировал, оттолкнув с дороги плечом.