Станция невозврата - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эти данные нам известны, — подтвердил генерал-майор Старцев, Богданов же ограничился кивком.
— Теперь перейду к подробностям, часть из которых вам тоже может быть известна, но я все же остановлюсь на них. — Удилов поочередно взглянул на Богданова и Старцева. — Хочу быть уверен, что вооружил вас информацией во всей полноте. Итак, первый взрыв: по оценкам экспертов, в случае если бы взрыв произошел не на открытом месте перегона, а в тоннеле, жертв было бы на порядок больше. Семь смертей — это уже много. Я лично встречался с матерью десятиклассника, который приехал в Москву на каникулы и погиб при взрыве. Он оказался в эпицентре взрыва, и его тело смогли выдать матери только в закрытом гробу. Подарить ребенку познавательную поездку как поощрение за отличную учебу и получить в итоге закрытый гроб! Такое просто в голове не укладывается!
Удилов не смог сдержать эмоций, и сразу стало видно, насколько он измотан. Он на пару секунд прикрыл глаза, стараясь справиться с эмоциями, затем продолжил:
— Я рассказываю вам такие подробности, чтобы вы поняли, насколько для меня это дело стало личным. Да, возможно, это непрофессионально, быть может, мои чувства неуместны, но зато они отражают глубину моего стремления во что бы то ни стало найти мерзавцев и заставить их предстать перед судом.
— Поверьте, Вадим Николаевич, для меня это тоже личное дело. — Старцев подался вперед. — При взрыве чуть не пострадали родственники моей жены. В тот день они гуляли в Измайловском парке и лишь чудом не оказались в том поезде. Они уехали из парка в пять часов вечера. Задержись они на полчаса…
На какое-то время в кабинете установилась тишина. Богданов старался не смотреть на Старцева и не мог. За последние десять месяцев они не раз обсуждали взрыв в метро, выдвигали версии, пытались понять, возможно ли было этого избежать, но ни разу Старцев не сказал, насколько близко к его семье подобралась трагедия.
— Значит, вы меня понимаете. — Удилов открыл глаза. — Взрыв в метро был самым разрушительным. Усиливающая взрывную силу оболочка плюс множество поражающих элементов в узком замкнутом пространстве не оставили людям шанса. Второе взрывное устройство, сработавшее в гастрономе, представляло собой безоболочное устройство без поражающих элементов, поэтому все остались живы. Продавца, работавшего за прилавком-рефрижератором, под который была заложена бомба, контузило. Несколько покупателей получили незначительные ранения осколками разбившейся витрины. Если не считать шока от самого взрыва, серьезно в гастрономе никто не пострадал.
— Об этом писали в отчетах, — заметил Старцев.
— Да, я знаю, Николай Викторович. О третьем взрыве тоже упоминали в отчетах. Здесь преступники попросту не рассчитали, какой эффект произведет взрыв. Они использовали взрывное устройство аналогичное тому, что применили в гастрономе, но разместили его на улице 25 Октября в одной из урн. Благодаря тому, что по всей длине этой улицы используются урны, изготовленные на оборонном заводе из качественного чугуна, взрывная волна от безоболочного взрывного устройства ушла вверх, не причинив никому вреда. Мы же благодаря третьему взрыву теперь знаем: в столице работает организованная группа. Три взрыва, прогремевшие практически в одно время, — дело рук одной организации, и нет смысла искать психа-одиночку. Прежде чем перейти к рассказу о том, что нам удалось установить, я хотел бы объяснить, как действовали силовые структуры после получения сообщения о взрывах.
— Мы не сомневаемся, что сотрудники МВД и медики сработали так, как того требовали обстоятельства, — заверил Старцев.
— Так и было. Уже через минуту после первого взрыва станция метро «Первомайская» была закрыта на вход и выход. Уже через минуту после первого взрыва было принято решение перекрыть выезд из Москвы для всех автомобилей. Без исключения. Ни правительственные, ни дипломатические, никакие машины не получили разрешения на выезд. В аэропортах и на железнодорожных вокзалах усилили режим досмотра багажа и проверки документов. На месте взрыва работали машины «Скорой помощи», был развернут временный лагерь для пострадавших и свидетелей. Ни одного свидетеля не выпустили из временного лагеря, пока с ним не пообщался сотрудник МВД. Но даже такие жесткие меры не помогли нам получить мало-мальски полезную информацию.
— Не думаю, что все настолько безнадежно. — Генерал-майор Старцев с сомнением покачал головой. — В противном случае вы бы здесь не сидели.
— Нет, конечно, на данный момент сдвиги в расследовании есть, и весьма ощутимые, но на первом этапе все было настолько безнадежно, что трудно и представить. Свидетелей нет, несмотря на десятки очевидцев. Существенных улик нет, а уж чего только мы ни делали! Мы перевернули каждый камень, каждую плиту на переходе от «Измайловской» до «Первомайской». Мы собирали даже мельчайшие остатки взрывного устройства, благодаря чему нам удалось определить, что бомба, сработавшая в метро, состояла из килограмма взрывной смеси и часового механизма. Мы собрали все возможные поражающие элементы и обнаружили, что в них присутствовала природная примесь мышьяка. Более того, нам удалось выяснить, что такая руда добывается только в Камыш-Бурунском месторождении в Крыму. Мы вскрыли обшивку вагона поезда, а на улице 25 Октября послойно сняли снег со всех близлежащих домов и здания Историко-архивного института, так как элементы взрывчатки попали и туда. Мы плавили снег в надежде отыскать хоть что-то полезное.
— Кропотливая работа. — Старцев снова покачал головой. — На такую работу требуется время.
— Вот оно и уходило, — подтвердил Удилов. — Не буду утомлять вас подробностями, перейду к тем моментам, которые объясняют версию, с которой я пришел к вам. Таких моментов несколько. Первое — руда с Камыш-Бурунского месторождения отгружалась в три региона, в том числе в Закавказье. Второе — в снегу на улице 25 Октября нашли минутную стрелку от часового механизма. Будильник, который использовали как часовой механизм, изготовили на Ереванском заводе. Третье — из тела мужчины, погибшего в метро, извлекли осколок обычной бытовой утятницы, которую использовали в качестве корпуса для бомбы. Простая ручка от простой утятницы синего цвета, но оказалось, что утятниц была изготовлена малая партия всего в пятьдесят штук, и продавались они в двух регионах, в том числе в Закавказье. Четвертое — хозяйственная сумка, в которую
