Маля. Однажды в Гагаузии - Юлия Юрьевна Журавлева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лето было самым беззаботным и радостным периодом в году. Я наслаждалась раздольем, солнцем, цветами, свежими овощами и фруктами. Моя комната была самой дальней в доме, но и самой большой, светлой и нарядной. В ней находилось моё пианино, мебельная стеночка, состоящая из шкафов и письменного стола, трюмо и диван. Я приносила туда живые цветы, которые сама собирала, начиная с весны и заканчивая поздней осенью. Летом я ходила на источник за питьевой водой, иногда по четыре-пять раз на дню. Вода была такая мягкая и вкусная! В России я долго привыкала к более жёсткому и горькому вкусу воды. На Родине у меня были друзья и подружки, все мы жили недалеко друг от друга и играли вместе прямо на улице: в догонялки, в прятки, в мяч. Девочки любили прыгать через резинки, натягивая и закрепляя их с двух сторон, и выполняли разные фигуры.
Проводить время в саду и огороде тоже было приятным занятием. Я любила лазать по деревьям, собирать фрукты и орехи. В огороде мы каждый день поливали всё, что посадили, и с радостью собирали урожай. Это было так просто и так хорошо: вот мы готовимся к обеду или ужину, я иду в огород и собираю все овощи для салата: огурцы, помидоры, перец, петрушку и укроп, и всё такое вкусное, натуральное. Ох уж этот запах сырого чернозёма и свежих овощей!
Ещё у нас был курятник, и каждый день мы собирали снесённые курами яйца — иногда одно, иногда два или три, они были такие маленькие и тёплые! Среди братьев наших меньших с нами жили собака и кошка, которые каждый год оставляли потомство, иногда по несколько раз за год. К счастью, котят и щенят мы всегда находили куда пристроить.
Самым светлым человеком моего детства была маля. Ей было пятьдесят с лишним лет, она была всё также очень активной и работящей. Не могу вспомнить её поникшей или без улыбки на лице. Она всегда была рада тому, что преподносила ей жизнь, любила людей и умела создавать праздник из ничего. Именно она учила меня видеть счастье в мелочах.
Когда я думаю о счастливом детстве для своего ребёнка, я просто не могу его представить без бабушек и дедушек, именно таких, какой была моя маля — настоящей бабушкой из добрых сказок. Бабушка — это такая тёплая частичка нашей души. Возможно, дело в разнице поколений, а может просто в том, что зрелые и умудрённые опытом люди снова проходят этап воспитания детей и по-новому видят его — сквозь призму уже прожитой жизни. Но счастлив тот человек, у которого есть частичка души, где живут бабушки, дедушки и счастливое детство. Времена меняются, бабушки становятся современными и продвинутыми, но всё же они незаменимы.
Хлеб всему голова
Когда я стараюсь вспомнить, что в моём детстве было самым вкусным, то первое, что возникает в памяти — хлеб мали. Она сама выпекала очень вкусный домашний хлеб на питаджик[4] в печи, которая была построена на улице, в нашем курятнике. Хлеб мали был лучше всяких сладостей и деликатесов. Она с любовью готовила закваску, месила тесто и бережно сохраняла тепло в доме, чтобы тесто хорошо и быстро поднялось. После оно укладывалось в формы по частям, которые у нас называются песьмет[5]. Обычно в одном хлебе четыре части — четыре песьмет. Маля разжигала в печи огонь и на огромных салазках помещала формы с тестом в печь. До сих пор помню волшебный аромат горячего хлеба, который маля вынимала из печи. Это была самая священная еда моих детских лет. И пока горячий хлебушек весь исходил паром и благоухал, мы с большим удовольствием ели его и угощали наших соседей. Хрустящая нижняя корочка была для меня верхом удовольствия.
Моя детская любовь к хлебушку сопровождала меня всю мою жизнь. Я настолько привыкла к этому мучному изделию, что во взрослом возрасте могла есть его сколько угодно и не поправляться. Позже я стала контролировать себя, но всё же не могу представить себе полноценного стола без хлебушка и по сей день. У гагаузов есть такое выражение «имя екьмекь»[6]. Дословно оно переводится как «кушать хлеб», но гагаузы используют это выражения всегда, когда имеют ввиду просто поесть. Таким образом, под хлебом они подразумевают всё съестное, что в этот момент есть на столе — попросту, любую еду. Хлеб — это еда. Хлеб — это жизнь. Хлеб — это всё.
В жизни нашего поколения хлеб — это всего лишь мучное изделие, и мы не застали того времени, когда хлеб решал жизни людей, когда хлеб и был всем. Маля часто рассказывала нам о том, как грешно выбрасывать хлеб. Она не разрешала нам даже наступать на крошки, которые могли рассыпаться под столом во время еды. Если у нас оставался лишний хлеб, то мы делали из него сухари, кормили им домашних птиц или животных, но никогда не выкидывали.
Маленькие радости
Очень многие из счастливых историй моего детства были связаны именно с малей. У каждого из нас в закромах памяти есть эти чистые, светлые картинки прошлых лет, которые навсегда врезаются в память и согревают на протяжении всей жизни. Я решила достать эти воспоминания из своего сознания, стала восстанавливать и записывать все яркие моменты из прошлого по крупицам, чтобы снова прожить те чувства и эмоции. Позже я стала делиться ими с малей, ведь мне очень хотелось, чтобы мы с ней вспомнили всё и поностальгировали. Но каково же было моё удивление, когда маля не вспомнила ни одну историю из тех, что я описала! И не вспомнила она их не потому, что постарела и у неё могли бы быть проблемы с памятью, свойственные людям её возраста, а потому, что все её действия в этих маленьких историях были для неё настолько естественными и обыденными, что она сама и подумать не могла, как много они значили для меня и окружающих людей. Так маля и жила — просто и непримечательно, на её взгляд, но каждое её повседневное
