Первый шаг - Николай Грубов

   Выходим на оживленную небольшую площадь. Я все пытаюсь понять, где нахожусь. То, что я это не я и тело явно не мое, это уже стало понятно, то, что я не 65-ти летний, а пацан, я уже разглядел. Но вот кто я, и где нахожусь пока в тумане. Хотя, осматривая все, что меня окружает, начинаю, как будто вспоминать, вот это здание, явно кинотеатр, и эта площадь, и вон те здания. Все это я уже видел! Все знакомое, но все это в моем далеком прошлом.

   - Неужели? Нет, не может быть. - В голове как будто что-то типа тумблера переключили, и я вдруг отчетливо понял. - Меня зовут Николаем Сергеевичем Семеновым, то есть Колька я! Я вновь в своем детстве! И это мой родной город. Город моего детства, юности, здесь я и мои родители жили. Значит, я каким-то образом оказался в своем прошлом, но сознание осталось 65-ти летнего Николая Сергеевича Семенова.

   Я много читал фантастики, и переход из будущего в прошлое меня всегда увлекало, но это ведь сказки, просто занимательные сказки для взрослых и я это очень хорошо понимал, читая всю эту "лабуду".

   - Так, что же, получается это не сказки? Это возможно? И это произошло именно со мной? А может это сон, или последствия моего попадания под колеса автомобиля? Может это я на том свете и все просто скоро закончится, по окончанию 40 дней, когда сознание окончательно покинет не только тело, но и этот бренный мир?

   Как все запущенно, как все слишком сложно укладывается в голове. Но тело-то вот оно и даже боль от удара ни куда не делась. Действительность настолько реальна, сколько и абсурдна и это надо, принять, как факт.

   А реальность происходящего меня все более и более убеждала, что свершилась мечта идиота, и мое сознание каким-то образом переместилось во времени и оказалось опять-таки в моем сознании, но в детском.

   Я в том виде погиб, не стало меня физически на этом свете. Или на том? Наверное, от столь внезапного и непредсказуемого перехода из жизни в небытие моя душевная оболочка перескочила во временном соотношении и переместилась во времени, угадав в похожую ситуацию, то есть в бессознательное тело, когда предполагалось, что я погиб. Вот поэтому я мыслил вначале только как 65-ти летний, а сейчас во мне уже двое. Сознание взрослого человека и никуда не переместившееся сознание ребенка. Я в двух лицах, как Янус двуликий, ведь я не зря мысленно множество раз обращался к чему-то сверхъестественному с единственной просьбой: - "мне очень хочется прожить жизнь заново".

   А бог Янус был богом входов и выходов, ворот и дверей, добрым создателем, богом всякого начала, которому ведомо прошлое и будущее. Поэтому он с двумя лицами. Одно обращено назад, а другое вперед. Посредник между богами и людьми, который передает богам молитвы и просьбы людей.

   И хотя я вроде, как и не верующий, но, тем не менее, всегда надеялся, что есть нечто, возвышенное, космическое, которое непосредственно влияет на наше бренное существование в этом необозримом мире.

   Видимо мне удалось достучаться до этого бога, и моя просьба удовлетворена.

   Ладно, будем думать по порядку. Как оно получилось, мне никто не скажет. Ломать голову и думать обо всем этом я наверняка буду еще не раз, но не сейчас, а то действительно сломаю мою бедную головушку, которой досталось и тут и там, а она у меня теперь одна на двоих. Надо двигаться домой, там отлежаться, и может что-то умное придет в отдохнувшую голову.

   - А вот и наш автобус! Давай, Коль, залезай - и ребята помогают мне подняться в автобус.

   Народу в автобусе не много и мне удается присесть на кресло. Ребята стоят вокруг, как бы загораживая меня, наверное, чтобы никто не видел мою расквашенную физиономию, которая, как я чувствовал, наливалась опухолью. Я с облегчением откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и просто отключаюсь от всего.

   Через некоторое время меня тормошат ребята, и мы выходим на остановке. Ага, а вот и моя "деревня и мой дом родной". Здесь я был последний раз, когда хоронили маму. Тогда мне было..., да, мне тогда было ровно 50 лет, и я уже был в цейтноте. Брат предлагал мне остаться жить с ними, но я понимал, что буду им в обузу и лишним едоком в и так большой семье, и маленькой жилплощади.

   В нашем небольшом доме брат жил с женой, двумя дочерьми и их мужьями, и тремя внучками. С ними жили и наши родители, правда они жили в небольшой пристройке, которую, кстати, я и построил в один из моих отпусков. Я тогда удивлялся, как они все помещаются в двух комнатах и небольшой кухне, и почему дочки с мужьями и детьми не уйдут, куда-нибудь на квартиру.

   Оказывается, из-за очереди на получение квартир. Я пытался ему объяснить, что все, братик, кончилась лафа советская, сейчас у нас на дворе капитализм, и никто о тебе не будет думать и что-то предлагать бесплатно. Все надо делать самому и за все нужно платить реальные рубли, а лучше доллары, и чем раньше это он поймет вместе со своими родственничками, тем раньше у него появиться возможность пожить отдельно и спокойно.

   Но у них это не убавило желания получить что-то на халяву от властей, которым, честно говоря "насрать" на желания других. У них свой карман еще не полный этой халявщиной, а тут и другие стоят на очереди, тоже очередные радетели за свой народ. Но, мысль моя до брата еще не скоро дошла, также как и до многих других живущих в постсоветском пространстве. Слишком избалованные советской властью мозги отказывались верить, что их в очередной раз "кинули".

   С тех пор я почти не общался с ними и не знал, как они жили дальше, да и у самого все покатилось под гору, и естественно я никак не мог им помочь.

   Я уехал из города в 19 лет. Вернее меня "увезли защищать Родину", чем я и занимался два последующих года, и как оказалось неплохо, и даже очень хорошо, что и было зафиксировано в рекомендациях на поступление в погранучилище и в характеристике при приеме меня в ряды нашей родной и могучей партии рабочих и крестьян.

   Как ни странно, я поступил. Хотя с моими знаниями на гражданке мне явно не светило, какое либо учебное заведение, ну а здесь сыграли, и характеристики, и звание вместе с должностью старшины заставы, и то, что я кандидат в члены КПСС. Поэтому на экзаменах я можно сказать аккуратно присутствовал и без проблем стал курсантом училища, в котором и проучился четыре года. И, кстати, неплохо я и учился, так как уже стал понимать, что высшее образование на гражданке я не смог бы получить, а горбатиться где-то на стройке мне не хотелось. Я это уже испытал, когда пришлось вплоть до призыва в армию работать на стройке. Мне этого хватило.

   После военного училища был направлен в Уссурийский погранотряд на заставу замполитом. Хотя там уже заканчивался конфликт с КНР, тем не менее, служба была напряженной и требовала особого внимания и усердия.

   Я тогда, как говорится, дневал и ночевал на заставе. Вообще служба на заставе очень специфична, там нет такого понятия, как например: - "я ушел домой". Будь ты дома, будь ты в бане, будь ты на жене, все равно ты на службе и в любой момент ты будешь нужен. Поначалу мне это было не в тягость, и я отдавался службе со всей душой и пониманием необходимости выполнения задач по охране границы, но постепенно притухала энергия, приобретенная в ходе четырехгодичного обучения в училище.

   Видимо начальство это понимало, так как нас, молодых лейтенантов, постоянно перетасовывали, куда-то назначали, направляли периодически на переподготовку, на какие-то никому не нужные сборы. Меня тоже через год перевели на другую заставу, уже начальником, как перспективного офицера.

   Перевели в такую глухомань..., даже не подумаешь, что у нас есть такая глушь. До ближайшего населенного пункта было 75 километров, до соседней погранзаставы 55 километров, и все по тайге. В общем как в песне поется: - только вертолетом можно долететь. Здесь я и прослужил три года, причем без отпуска. Офицеров почему-то не хватало, и меня просто некем было подменить. На заставе нас было 28 солдат и сержантов и я, их командир. Там я из-за боязни, что солдаты одуреют от такой жизни, постоянно с ними занимался боевой подготовкой, тем более что пример необходимости боевых навыков продемонстрировано было на о. Даманском и он в комментариях не нуждался.

   . Солдатам конечно не в дугу было так корячиться, и естественно роптали, но, втягиваясь, постепенно привыкали, и уже сами усиленно занимались, особенно приемами рукопашного боя. Я не очень-то и знал эти приемы, но, тем не менее, занимался этим с солдатами и делал вид что знаком и с другими единоборствами. Чем бы дитя ни тешилось!

   Во всяком случае, и эти занятия, и марш-броски, и стрельба из разных положений, и другие нагрузки не давали возможности моим подчиненным задумываться о бренности своего бытия и помогали мне быть на хорошем счету у начальства, так как все проверки боевой и политической подготовки наша застава сдавала только на "отлично".