Проклятие демона - Роберт Сальваторе

Я понимаю, что, испытывая подобные чувства, я оскорбляю память Эвелина и, быть может, гневлю его дух, однако именно это я чувствую.

Мы бились и сражались, отдавая все, что могли, и даже сверх того. Иногда мне думается, мы только и делали, что хоронили погибших друзей. И все же, надеялась я, неимоверная цена заплачена не напрасно. Я помню короткие светлые мгновения, когда я возвращалась к жизни, пробудившись после битвы с демоном-драконом. Я слышала, как брат Браумин, брат Фрэнсис и сам король Дануб заявляли, что Элбрайн погиб не напрасно и мир благодаря нашей победе станет лучше. Тогда я отваживалась надеяться, что принесенная нами жертва и гибель моего любимого позволят изменить человеческую природу и сделают жизнь всех людей светлее.

Но принесла ли смерть Маркворта облегчение всем живущим в Хонсе-Бире?

Тогда ответ казался очевидным… Да, в те блистательные мгновения надежды и триумфа он казался очевидным.

Боюсь, что время надежд миновало. В наступившей затем неразберихе, в возобновившихся интригах между двором и церковью мгновения славы, скорби и надежды растаяли, уступив место обычным спорам и сварам между людьми.

Подобно душе Элбрайна, слава, скорбь и надежда утратили осязаемость и унеслись куда-то на невидимых ветрах.

Меня оставили в покое. Я вижу, как мир вновь погружается в хаос. Заклятие демона? Возможно, и так. А возможно (и этого я боюсь больше всего), таково свойство человеческой натуры, столь же вечное, как человеческий дух. Нескончаемый круг мучительных страданий и жертв, перемежающийся краткими мгновениями ослепительных надежд, которые вскоре меркнут подобно звездам на рассвете. И что тогда сделали мы с Элбрайном? Вывели мир из мрака или помогли ему пройти сквозь долгую ночь, за которой обязательно наступит другая?

Меня пугают подобные мысли, но я не могу заставить себя думать иначе. Когда я сижу и вспоминаю всех, кто отдал свою жизнь, чтобы мы смогли пройти этот путь до конца, меня охватывает страх. Мне кажется, мы просто сделали круг и вернулись к его началу.

И теперь я говорю со всей искренностью и убежденностью: победа не стоила принесенных жертв.

ГЛАВА 1

ДЕМОНСТРАЦИЯ СИЛЫ

Он шел по узкому, темному коридору. Вооруженные солдаты следовали чуть поодаль. Условия здесь, конечно, скверные. Как бы его «узники» не заупрямились.

За поворотом дышать стало легче и света тоже прибавилось. Коридор оканчивался надежно запертой дверью камеры — помещения более просторного и не столь грязного. Герцог Таргон Брей Калас остановился и, обернувшись, подал знак одному из солдат. Звеня ключами, тот поспешно открыл дверь. Солдаты устремились было внутрь, желая уберечь своего командира от неожиданностей, но Калас знаком остановил их и прошел вперед.

Два десятка уродливых квадратных лиц обернулось в его сторону. Обычно краснолицые поври после нескольких месяцев плена выглядели изможденными.

Калас изучающе глядел на эти лица. От него не ускользнули сощуренные глаза поври — признак ненависти. Ненависть эта распространялась не лично на герцога, а была направлена на всех людей.

Окинув герцога взглядом, карлики вернулись к прерванным разговорам и нескончаемым играм, которые они придумывали, чтобы убить время.

Кто-то из солдат хотел заставить поври умолкнуть, однако Калас поспешно подал ему знак. Герцог велел оставить его наедине с пленными. Он остался стоять у двери, терпеливо ожидая, когда поври соизволят обратить на него внимание.

— Эй, он ведь так и проторчит здесь весь этот паршивый день, если мы не поговорим с ним, — произнес наконец один из поври.

Пленный стянул с головы ярко-красный берет, буквально светящийся от впитавшейся крови многочисленных жертв, и поскреб спутанные, завшивленные волосы. Потом поври снова нацепил берет, вскочил на ноги и подошел к герцогу.

— Явился поглазеть, как мы тут развлекаемся? — спросил поври.

Калас суровым, немигающим взглядом смотрел на карлика. То был их главарь, вечно язвительный, которому нужно было постоянно напоминать, что он и его гнусные соплеменники находятся в плену, куда они попали в результате войны с королевскими войсками, и что они до сих пор живы лишь благодаря великодушию герцога Каласа.

— Ну? — нетерпеливо спросил главарь, которого звали Даламп Кидамп.

— Как я уже говорил, с наступлением зимы мне потребуется ваша помощь, — ровным голосом произнес герцог Калас.

— А откуда нам знать, что наступает зима? — с неизменным сарказмом спросил Кидамп.

Он повернулся к соплеменникам.

— Как по-вашему, солнце теперь висит ниже на своих паршивых небесах? — спросил главарь, злобно рассмеявшись.

— Хотел бы ты снова увидеть солнце? — поинтересовался у него герцог, отнюдь не настроенный шутить.

Даламп Кидамп угрюмо поглядел на него.

— Думаешь нас купить? — спросил карлик. — Дурак ты. Нам приходилось болтаться по морю в посудине гораздо дольше, чем мы сидим тут. И там было еще теснее и грязнее, чем в этой каморке.

Калас выждал какое-то время, не сводя глаз с карлика. Потом безразлично пожал плечами и вышел в коридор, плотно закрыв за собой решетчатую дверь.

— Что ж, отлично, — сказал он. — Быть может, через несколько дней я наведаюсь сюда снова и буду первым, кого вы увидите за все это время. Это я вам обещаю. А когда голод заставит вас убить и съесть несколько своих товарищей, быть может, вы захотите выслушать мои предложения.

С этими словами герцог вместе с солдатами зашагал прочь. Калас не сделал и нескольких шагов, как Даламп окликнул его.

— Эй, ты ж не просто так перся сюда. Наверное, что-то задумал, а?

Калас улыбнулся и вернулся к двери камеры. Теперь все поври, внезапно заинтересовавшись разговором, сгрудились вокруг своего главаря.

— У вас есть возможность посытнее есть и потеплее спать, — начал издалека герцог.

— Хо, а ты ж раньше говорил, что нас отпустят, — возразил Даламп Кидамп. — Или дадут корабль, и мы поплывем домой.

— Не сейчас, дружочек мой, не сейчас, — ответил Калас. — Сейчас мне нужен враг, чтобы продемонстрировать толпе силу Бригады Непобедимых. Внушить людям чувство защищенности, в котором они так нуждаются. Помогите мне, и тогда получите свободу.

Вперед протолкнулся один из поври. На его лице застыла гримаса недоверия.

— А если не поможем? — сердито спросил он.

Не успел поври и глазом моргнуть, как сверкающий тонкий меч герцога оказался приставленным к его горлу. Калас надавил на рукоятку.