Бесконечный убийца - Грег Иган

За исключением центральной зоны поражения, сновидцы и не пошевельнутся. Сдвиг для них мало значит, доступ к миру грез открыт отовсюду... ну, по крайней мере, они так думают. Кое-кто, вероятно, в состоянии аффекта, поскольку Вихрь способен затянуть их в миры, где вещество S неизвестно. Там у мутанта аналог, который в жизни об этом наркотике даже не слыхал.

Я поворачиваю на длинную прямую улицу. Невооруженным глазом заметно то, о чем пятнадцать минут назад мог сообщить только компьютер бинокля. Люди возникают и исчезают, мельтешат. Никто не остается на месте достаточно долго, некоторым удается проделать десять-двадцать метров до исчезновения. Многие спотыкаются на пустом месте или о реальные препятствия, орут проклятия. Свойственная людям уверенность в постоянстве окружающего мира бесцеремонно разрушена. Кто-то бежит вслепую, опустив голову и выставив руки. Большинству хватает ума передвигаться пешком, но на дороге полно разбитых и брошенных машин, они тоже появляются и исчезают; одну я успеваю заметить в движении — ненадолго.

Своего аналога я еще ни разу не видел. Я никогда его не видел. Случайное блуждание может забросить меня в один и тот же мир дважды — но вероятность этого является множеством меры нуль. Представьте себе мишень для дартса и бросьте в нее два дротика. Вероятность попасть дважды в одну и ту же точку — идеализированную, нульмерную точку — равна нулю. Если повторить эксперимент в бесчисленном множестве миров, попадание будет зарегистрировано во множестве меры нуль.

Перемены производят наибольшее впечатление на расстоянии. Пока я перемещаюсь, активность толпы их визуально чуть сглаживает. Но путь мой лежит в области более резких градиентов, а значит — в средоточие хаоса. Я двигаюсь размеренным шагом, присматриваясь к возникающим из ниоткуда препятствиям и сдвигам ландшафта.

Тротуары иссыхают, проезжая часть остается, но здания вокруг становятся причудливыми химерами. Фрагменты слеплены вкривь-вкось, взяты из разных архитектурных стилей. Затем из совершенно разных построек. Такое впечатление, что вокруг меня на предельной скорости работает архитектурный голографический конструктор. В скором времени большая часть «зданий» распадается, не выдержав случайного распределения нагрузок. Путь становится опасным, так что мне приходится выйти на проезжую часть и протискиваться между машин. Движение давно прекратилось, но простое перемещение между «стационарными» кучами металла тоже доставляет трудности. Препятствия возникают и пропадают. Иногда проще дождаться, пока они исчезнут сами собой, чем возвращаться и искать пути обхода. Временами меня зажимает со всех сторон, однако никогда — надолго.

Наконец в большинстве миров все здания вокруг распадаются, и край проезжей части становится более или менее проходимым. Гетто как после землетрясения: если оглянуться вдаль от Вихря, не увидишь ничего, кроме серого тумана обобщенных построек. Отсюда кажется, что здания движутся как одно целое, а может, там и вовсе ничего не уцелело; в любом случае, я сдвигаюсь куда быстрее, и горизонт размазан в аморфную кашицу миллиардов равновероятных возможностей.

Передо мной возникает рассеченная от макушки до паха человеческая фигура, колеблется и пропадает. У меня сводит в ком кишки, но я продолжаю путь. Я знаю, что такова судьба большинства моих версий, но эти смерти я объявляю и считаю смертями незнакомцев. Градиент вырос настолько, что разные части тела может утянуть в разные миры, и статистика дает неутешительный прогноз вероятности их успешной анатомической рекомбинации. Впрочем, скорость этой роковой диссоциации ниже, чем показывали вычисления: каким-то образом человеческое тело сохраняет тенденцию к целостности и сдвигается как единое куда чаще, чем позволяет ему теория. Физические основы этой аномалии пока не изучены. Как и физические основы способности человеческого мозга создавать иллюзию уникальной истории, иллюзию времени и личности, склеивая воедино разные ветви и сектора суперпространства.

Небо наливается светом. Странным серовато-синим светом, совершенно невиданным у обычного небосклона. Улицы пребывают в постоянном движении, на каждом втором-третьем шаге асфальт сменяется брусчаткой, бетоном, песком, причем, разумеется, на разных высотах, и даже, на краткое время, выжженной солнцем травой. Навигационный имплантат в голове указывает мне путь сквозь хаос. Облака пыли и дыма рассеиваются и наползают, а потом...

...потом возникает квартал жилых домов, чья поверхность местами посверкивает, но в остальном не выказывает признаков распада. Скорость Вихря тут выше, чем где бы то ни было, но уже вступил в силу балансирующий эффект: миры, между которыми течет поток, тем ближе друг к другу, чем ближе ты к сновидцу.

Строения расположены примерно симметрично. Что находится в центре, я знаю и так. Я бы ни при каких условиях не ошибся в этом выводе, значит, и дурацкие умозаключения насчет попыток сбить меня с пути были бессмысленны.

Вход осциллирует между тремя основными вселенными. Я выбираю левую. Это стандартная процедура, которую Компания приняла задолго до моего поступления на работу. Она применяется для перемещения между различными Компаниями. Разумеется, какое-то время могли бытовать иные инструкции, но эта схема давно их вытеснила, поскольку других указаний я никогда не получал. Мне хотелось бы подчас сойти с пути или выбрать иную альтернативу, но я не смею выступить с таким предложением. Ясно, что оно будет скорее спущено вниз по потоку, чем принято к действию. У меня нет выбора, только пользоваться предписанной процедурой для минимизации межмирового разброса.

Из вестибюля поднимаются четыре лестничных колодца. Все превратились в кучи сверкающего мусора. Я поворачиваю к левому крайнему. Гляжу вверх: утренний свет пробивается из множества допустимых окон. Промежутки между бетонными остовами ступеней, сокрытыми в кучах, более или менее постоянны. Разности энергий между различными состояниями столь массивных макроструктур слишком значительны, придают им большую, чем можно полагать, устойчивость.

Лестничные ступени, а иногда пролеты, сохраняют подобие формы. С течением времени здание, несомненно, растрескается и рухнет; сновидица погибнет вместе с ним мир за миром. Поток иссякнет. Но как далеко успеет унестись к тому моменту Вихрь?

Я несу маленькие, но вполне пригодные для моей задачи взрывные устройства. Одно я устанавливаю внизу лестницы, произношу кодовые слова и убегаю. Перебежав вестибюль, оглядываюсь. Заметных изменений в куче мусора не произошло: бомба провалилась в иной мир. Впрочем, в каком именно мире из бесконечного их множества она сработает, лишь вопрос веры и опыта.