Я люблю тебя, Патрик Грин - Игорь Михайлович Бер

Патрик приложил палец к своим губам, после чего поманил меня за собой. Я решила не отставать от него.

Мне доводилось слышать, что на этой закрытой территории находился карьер. Правда, что здесь добывали, у меня не было ни малейшего представления. Меня это мало заботило.

Мы поднялись на высокий холм. В небе уже светила полная луна. Над головой летали мотыльки. Ночь было звездной и все вокруг казалось очень красивым. Но еще красивее стало спустя минуту.

Патрик остановился у крутого обрыва, после чего снова сунул руки в карманы брюк, нахохлившись. Поглядев на него я поняла, что вечер был и вправду прохладным. Особенно в этом месте, где я оказалась с малознакомым парнем.

— Ну, как тебе?

У меня не было слов. На утесах росли желтеющие деревья. Некоторые тянулись вверх, а другие — склоняли кроны набок. А на самом дне карьера расстилалась водная гладь, в которой отражалось ночное небо. Тишину живописного места нарушал лишь стрекот сверчков, да кваканья лягушек.

— Патрик, здесь очень красиво, — искренне ответила я, завороженно глядя по сторонам. — Я и представить себе не могла, что увижу здесь столь необычную картину.

— Давай присядем.

Патрик первым сел на каменистый выступ и свесил ноги с обрыва. Я, боязливо, подобралась к нему и сделала то же самое. Сама себе я казалась глупой девочкой, которая из-за накопившихся проблем, была готова спрыгнуть вниз, в надежде распрощаться с жизнью. Меня всегда пугала высота, особенно если порода под ногами была сомнительной твердости. Мы вроде бы сидели на монолите, но мысли о том, что он в любой момент мог надломиться и скинуть нас в пропасть, не покидали меня.

— Тебе страшно? — спросил Патрик. Он не мог видеть в сумерках моего выражения лица, но мог догадываться о моих чувствах.

— Нет, — решилась я на обман. — Просто нужно привыкнуть.

— Мне вначале тоже было страшно, — подловил он меня. — Но, когда страх уходит, остается чувство умиротворения и покоя. А еще что-то, схожее с влюбленностью.

— Не думаю, что это место действует на всех одинаково.

— Согласен. Но, на тебя оно подействует так же, как и на меня. Ведь мы с тобой похожи.

— Разве? И в чем же мы с тобой похожи, Патрик Грин?

— Точно не знаю. Но, уверен, что скоро мне это тайна откроется.

— Не забудь поделиться ею со мной, — ехидно усмехнулась она.

Мы замолчали, и только сейчас я поняла, что страх на самом деле ушел, оставив после себя покой и тишину. Чувство влюбленности, правда, не пришло.

— Ты часто приходишь сюда? — спросила я.

— Когда как. В последний раз я был здесь больше месяца назад.

— Наверное, с какой-нибудь наивной дурочкой.

— Да нет — один. Наивную дурочку в нашем городе не так просто найти. — Затем он повернулся ко мне лицом и добавил. — А еще сложнее встретить милую умную девушку, с которой было бы одинаково приятно поговорить и помолчать. Рад, что в этот день мне улыбнулась удача.

«Вот, черт, неужели это мой «природный магнетизм» вновь дает о себе знать», подумала я. А еще почувствовала, что к тишине и покою медленно, но уверенно подбирается влюбленность.

Я тут же поспешила охладить свою голову и напомнить себе, что «ирландец» ни чем не лучше Шона, и что я не имею ни малейшего права в него влюбляться. Ни-ни-ни! Даже симпатию к нему стоило гнать прочь от себя.

— Жаль, что милых умных девушек в нашем городе мало, — включали я язву. — А милых и умных парней — и вовсе нет.

Я ожидала от него любой реакции, но только не смех. Смеялся он явно искренне и с удовольствием. От чего и я сам засмеялась, непроизвольно поправив прядь волос — первый признак, что девушка уже готова влюбиться в парня. Поймав себя на этом, я снова укусила себя за нижнюю губу, напоминая себе о правилах, установленных мной самой.

— Да, с хорошими парнями в нашем городе дела обстоят просто кошмарно, — согласился он со мной, доставая пачку сигарет из кармана. — Хочешь?

Мне хотелось сказать, что я не курю, но вместо этого я взяла одну сигарету. Курить до этого мне не приводилось. Он поднес ко мне зажигалку, и я сделала глубокий вдох. Конечно же, я тут же закашлялась.

— Осторожнее. Не стоит так сильно вдыхать. Это у тебя в первый раз?

«Так-так, надеюсь, этот вопрос не всплывет в дальнейшей беседе в другом контексте», подумала я, качая головой.

— Нет. Просто у тебя слишком крепкие сигареты.

— Извини. У тебя есть парень?

Вопрос застал меня врасплох, отчего я снова закашлялась. «Вот так, я потеряла бдительность и позволила ему взять инициативу в разговоре», заволновалась я. «Да еще упустила столь провокационный вопрос. Сама виновата! Теперь придется отвечать».

Мне хотелось солгать ему и сказать, что парень у меня есть и зовут его «Шоном», но быстро отмела эту идею. Мне не хотелось быть подружкой Шона, пусть даже и мнимой.

— Нет. И мне не хочется заводить сейчас отношений.

— Отчего же?

— Просто не хочу! — попыталась я быть жесткой, дабы завершить данную тему. Он понял мой посыл и больше ничего не произнес.

Наблюдая за тем, как он молча курит, выдыхая белый дым, и пристально глядит на водную гладь под нашими ногами, я не выдержала и заговорила:

— Ну а ты? Скольким девушкам ты успел разбить сердце за прошедшее лето?

— Ни одной, — спокойно ответил он мне. — Скорее наоборот: я был тем, кому сделали больно.

После этих слов любая девчонка захотела бы пожалеть парня: прижать его к своей груди и погладить по головке. Я не была исключением, мне тоже захотелось обнять его и попробовать на ощупь его волосы. Какими они были: мягкими или жесткими?

— Может, расскажешь? — спросила я.

Он молчал около полминуты, докуривая сигарету. Выкинув окурок в пропасть, Патрик уже хотел было разоткровенничаться со мной, когда его не начатый рассказ, перебил чей-то крик.

— Эй! Что вы там делаете?!

— Это охрана карьера, — объяснил он мне, быстра вставая на ноги и помогая мне сделать то же самое. — Нам надо убираться отсюда. Да поскорее.

Из-за легкой вспышки страха, по моей спине побежали мурашки. Взявшись за руки, мы побежали обратно к лазу. Крик охраны подгонял нас, и мы бежали настолько быстро, как только могли. Мне было страшно, но еще мне было весело, как никогда и ни с кем.

Патрик подождал, пока я пролезу первой, затем пролез сам и закрыл дыру фанерой, побросав сверху сухих веток. Закончил он маскировать лаз до того, как из-за холма