Дорога к несбывшейся мечте (СИ) - Юлия Балашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А зачем стесняться тётя Диана? Мы ведь родственники, — широко улыбнулся ей сын тёти Нади.
— Ефим, тихо, — шикнула на него она, — ты не дома. Веди себя прилично. Извини нас Диана, Ефим слишком разговорчивый.
— Да уж, пожалуй, — ответила мама мягче обычного, она любила, когда перед ней пресмыкались.
Какое у него необычное имя. Для меня, по крайней мере. Раньше никогда не встречала подобных. Везде окружают одни Саши да Лёши, никакого разнообразия. У нас в классе было аж трое Саш помимо меня, ужасно. И о чём только думали их родители? Хотя, странно говорить такое, когда сама ношу это гордое имя.
— Доброе утро, — обратилась ко мне тётя Надя, — прости, не знаю твоего имени. Твоя мама предпочитала не распространяться о своей семье. Я буду рада, если ты представишься.
— Александра, — протянула я руку женщине, и та улыбаясь мне пожала её.
Я могла сказать просто Саша, но мама с детства учила меня называть полное имя. Считала, я должна быть серьёзна. Поэтому когда я мелкая кое-как выговаривающая букву "эр" представлялась полным именем, люди вокруг удивлялись и хвалили меня. Мол, какая умничка, такая кроха, а уже может произносить своё длинное имя. Тогда я гордилась собой, некоторые дети вообще не знали своего имени, а я вот какая молодец.
— Меня зовут Надежда, ты, наверное, уже успела узнать, а это мой сын Ефим, ему шестнадцать, он ненамного старше тебя, — с нежностью во взгляде посмотрела она на своего отпрыска.
Мне бы так. Мы с папой, словно в казарме живём. Два пленника.
Нашу беседу прервала пришедшая с кухни тётя Лена с новым подносом. Она по своему обычаю расставила нашим гостям тарелки с едой и удалилась.
— Диана, — обратилась Надежда к маме, — вы так каждый день завтракаете?
— Да дорогая, у нас трехразовое питание — завтрак, обед и ужин.
— Как в тюрьме, — хихикнул Ефим.
Верхняя губа мамы дрогнула. Я боялась бури, обещающей обрушаться на наши ни в чём неповинные головы из-за Ефима. Но мама сдержалась, она убрала прядь волос за ухо, и посмотрела на меня недовольно:
— Но есть у меня в доме маленькие нарушители правил.
Я опустила глаза. Бывало и не раз, когда я осторожно таскала с кухни пирожки, а потом получала.
Завтрак казался мне долгим и мучительным, мама постоянно цеплялась к своей сестре, а Ефим пытался влезть во взрослый разговор, что её изрядно бесило. Не знаю, как она ему ложкой голову не пробила, но к счастью он закончился. Мама уехала на работу, и оставила нас одних. Я ждала продолжение знакомства.
Твои губы — как солнце,
Глаза — как луна!
Я запомнил их, поднимаясь со дна.
Ты запомнишь мои? Ты запомнишь одна?
Не запомнишь, я запомню тебя,
Станешь моею луной,
Холодной, но такой заводной.
Поцелую тебя напоследок.
Отвергнешь, ты как солнечный свет,
Ослепляешь одними губами.
Опущусь на колено, выбора нет,
Получая удар за ударом.
Глава 2
Прогулка
Взяв свои принадлежности, я вышла доделывать примеры в сад, где у нас стояла довольно удобная беседка. Середина мая, солнце пекло, а крыша белой узорчатой беседки отлично спасала от жарких лучей обещающих загар с последствиями. Разложив тетради, учебники и карандаши я стала один за другим "щёлкать" примеры. Спасибо маме в математике я неплохо ориентируюсь. Однако на улице сосредоточиться не так-то просто, постоянные звуки отвлекали, но я упорно игнорировала их. У меня получалось, но один "звук" я всё же не могла пропустить. Он явился совершенно внезапно, умело подкрался и выхватил карандаш, которым я писала из моей руки.
— Чем маешься, царевна дочь царицы? — примостился рядом Ефим.
— Уроками, — смутилась я и взяла новый карандаш. Не стала просить обратно предыдущий, так как прекрасно знала мальчишек. Им лишь бы подразнить.
— Какими?
— Математикой, — снова коротко ответила я. Его присутствие заставляло моё сердце ёкать.
— Как скучно, пошли лучше погуляем? Покажешь мне всё, — поманил он меня за собой пальцем, улыбаясь.
Издевается.
— Я не могу, мне нужно заниматься до обеда.
— Ладно, а после обеда?
— После обеда я иду на плавание.
— А после плавания? — не останавливался Ефим.
— Мама забирает меня домой, и я снова занимаюсь, — опечаленно вздохнула я. Мой график будет куда плотнее, чем у какого-нибудь депутата.
— А когда отдыхаешь? Когда гуляешь?
— Редко.
— Например?
— По воскресениям мы с родителями ходим в парк, так и отдыхаем от рутины, — поведала я нашу семейную традицию.
— Серьёзно? — поразился юноша, — получается, у тебя и друзей нет?
— В школе есть подруга, — припомнила я Ульяну. Мы познакомились с ней на подготовке, и с тех пор не расставались. Нам даже позволялось сидеть вместе за одной партой.
— А вне школы нет, жалко, — расстроился Ефим, однако быстро воспрянул духом, — пошли гулять?
Я посмотрела на него как на Ивана-дурака. Какая у мальчишки короткая память, ясно же расписала свой день, а он мне о своём.
— Не могу.
— Можешь, поднимайся, бросай свои учебники и пошли, развеемся, — смело взял он меня за локоть и попытался поднять с насиженного места.
— Если мама узнает, убьёт, понимаешь? Отпусти Ефим, — впервые назвала я его по имени, и девичье сердечко сжалось.
— А кто ей скажет? Пойдём Саша, не будь занудой, я сюда приехал не дома штаны протирать, — не успокаивался Ефим и продолжал тянуть меня за собой. — Тем более погода вон, какая классная стоит, чего зря день терять?
— Но ведь мама…
— Вставай, вставай, если что я скажу твоей маме, будто заставил тебя пойти со мной, — пообещал мне Ефим, и наконец, отпустил.
— Я не уверена.
— Ну и хрен с тобой, один пойду, заблужусь, а потом упаду в овраг, где меня найдут лесники. Все обвинят тебя в гибели подростка, и ты сядешь в тюрьму, — выдумывал он на ходу.
Вот же козёл. Зачем он давит на меня? И как узнал о моих страхах? Видит меня насквозь? Порой мне кажется, все видят меня насквозь, а вот я наоборот понять не могу даже кошку требующую еду. И что теперь делать? Умник поселил в моей голове сомнения, если уйдёт один, я буду думать только о нём и его здоровье, но никак не об учёбе. Неужели теперь вся моя привычная жизнь превратится в хаос благодаря этому придурку? Странно, но мне больше не хотелось дружить с ним. Откуда мне было знать, что он пошатнёт мои устои?
— Я пошёл, — стал отдаляться Ефим, от беседки направляясь к высокому железному забору.
Я заколебалась, а вдруг и
