Плененный принц - К. С. Пакат

заметил, что выражение на красивом лице надменное и неприятное. Таких людей Дэймен знал. Самовлюбленные эгоисты с завышенным самомнением, позволяющие себе гнобить других. Испорченные баловни.

– Слышал, король Акилоса прислал мне подарок, – молвил юноша, оказавшийся Лораном, принцем Вирским.

* * *

– Акилосский холуй на коленях! Самое то.

Дэймен чувствовал внимание придворных, собравшихся посмотреть, как принц Лоран принимает своего раба. Узрев Дэймена, Лоран встал как вкопанный и мертвенно побледнел, словно от оскорбления или пощечины. Короткий поводок вдвое сократил Дэймену обзор, но реакцию принца он заметил. Впрочем, Лоран быстро взял эмоции под контроль.

Он лишь часть большой партии рабов – это Дэймен понял и раньше, а язвительный шепот придворных, стоящих поблизости, подтвердил догадку. Лоран оглядывал его, словно товар на рынке, и Дэймен непроизвольно стиснул зубы.

– Он подарен как раб для услад, но не обучен, – проговорил советник Гийон. – Кастор советовал обтесать его на досуге.

– Я не столь голоден до услад, чтобы мараться грязью, – отозвался Лоран.

– Да, ваше высочество.

– Ведите его на крест. Думаю, этого будет достаточно в качестве ответной любезности королю Акилоса.

– Да, ваше высочество.

Советник Гийон явно вздохнул с облегчением. Надсмотрщикам тотчас приказали увести Дэймена. Судя по всему, вирские дипломаты пребывали в растерянности: дар Кастора стирал границы между щедростью и возмутительностью.

Придворные расходились. Фарс закончился. Дэймен почувствовал, как надсмотрщик наклоняется к кольцу на полу: сейчас его отцепят, чтобы отвести на крест. Дэймен разминал пальцы и собирался с силами, не сводя глаз с надсмотрщика, своего единственного оппонента.

– Стойте, – сказал Лоран.

Надсмотрщик замер, потом выпрямился.

Лоран приблизился на несколько шагов и с непроницаемым, как маска, лицом, встал перед Дэйменом.

– Хочу поговорить с ним, – заявил Лоран, глядя на Дэймена сверху вниз. – Выньте кляп.

– Язык у него поганый, – предупредил надсмотрщик.

– Ваше высочество, если позволите высказать… – начал советник Гийон.

– Выньте кляп.

Надсмотрщик вытащил обмотанную тканью затычку, и Дэймен облизнул рот изнутри.

– Как тебя зовут, дорогуша? – осведомился Лоран тоном, не сулившим ничего хорошего.

Дэймену хватало ума не отвечать на вопросы, заданные таким приторным голосом. Он поднял взгляд на Лорана. Это было ошибкой. Они уставились друг на друга.

– Может, он убогий? – предположил Гийон.

Не сводя с Дэймена ясных голубых глаз, Лоран повторил вопрос на акилосском.

Дэймен не сдержался, дерзкие слова вырвались сами собой:

– Да я владею твоим языком лучше, чем ты моим, дорогуша.

Акилосский акцент едва слышался – ответ Дэймена поняли все. В наказание надсмотрщик сильно его ударил, а кто-то из свиты для пущей верности ткнул лицом в пол.

– Король Акилоса сказал, что, если пожелаете, этого раба можно звать Дэйменом, – произнес надсмотрщик, и у Дэймена душа ушла в пятки.

По комнате прокатился изумленный шепот придворных. Обстановка, и без того напряженная, накалилась до предела.

– Король решил, что вас позабавит раб, прозванный в честь погибшего принца. Какая безвкусица. Что за дикая нация! – покачал головой советник Гийон.

На сей раз тон Лорана не изменился:

– Я слышал, король Акилоса думает жениться на леди Иокасте, своей любовнице. Это правда?

– Официально ничего не объявлялось, но да, слухи ходят.

– Страной, значит, будут править бастард и шлюха, – заключил Лоран. – В самый раз для Акилоса.

В ответ Дэймен рванул к нему, словно забыв про путы. Рывок тотчас погасили цепи. Дэймен перехватил самодовольный взгляд Лорана. Кронпринц говорил достаточно громко – его услышал каждый.

– Ваше высочество, нам отвести его на крест? – осведомился надсмотрщик.

– Нет, – ответил Лоран. – Заприте его здесь, в гареме. Но сперва обучите хорошим манерам.

* * *

Два надсмотрщика, которым поручили это задание, выполнили его тщательно, с эдакой апатичной жестокостью. Впрочем, Дэймен теперь считался собственностью принца, и изувечить его они не желали.

Дэймен услышал, какие распоряжения оставил бородач перед уходом. «Запереть раба здесь, в гареме. Приказ принца». «Никого не впускать, никого не выпускать. Приказ принца». «Дверь постоянно караулить двоим стражам. Приказ принца». «С цепи раба не спускать. Приказ принца».

Двое стражей остались у дверей, но битье, похоже, закончилось. Дэймен медленно встал на четвереньки. Несгибаемое упорство позволило разглядеть в ситуации плюсы: туман в голове рассеялся.

Побои – ерунда в сравнении с показом, который напугал Дэймена куда сильнее, чем он был готов признать. Не будь цепь на ошейнике такой короткой – и невероятно крепкой, – он взбунтовался бы, хоть сначала и собирался играть в покорность. Он знал, как заносчивы вирцы. Он знал, как они презирают его народ. Считают акилосцев рабами. Дикарями. Собрав в кулак весь свой здравый смысл, Дэймен терпел.

А вот принц – надменность вперемешку со злобным ехидством – оказался невыносим.

– Не похож он на питомца, – заявил высокий страж.

– Слышал же: это постельный раб из Акилоса.

– Думаешь, принц его ебет? – недоверчиво спросил высокий.

– Скорее, наоборот.

– Сладкая, видать, работенка у постельных рабов, – не унимался высокий, а его напарник лишь угукнул в ответ. – Представь, каково с принцем хариться!

«Наверное, как делить ложе с ядовитой змеей», – подумал Дэймен, но оставил свою мысль при себе.

Едва стражи вышли за дверь, Дэймен обдумал свое положение. Освободиться пока возможным не представлялось. Руки ему развязали, цепь удлинили, но от кольца в полу ее не отделишь: слишком толстая. И ошейник тоже не расстегнешь. Он из золота, металла, по сути, мягкого, но тоже слишком толстый – тяжелый груз, который с шеи не сбросишь. Золотой ошейник для раба – что за нелепость? Золотые наручники еще нелепее. Они станут оружием в рукопашной схватке и валютой при возвращении в Акилос.

Если быть начеку, изображая уступчивость, возможность появится. Длины цепи достаточно, чтобы сделать три шага в любую сторону. В пределах досягаемости жбан с водой. Можно удобно устроиться на подушках и даже справлять нужду в медный горшок с позолотой. Дэймена не одурманили и не избили до беспамятства, как это случилось в Акилосе. У двери лишь два стража. Окно не заперто.

Свобода достижима. Если не прямо сейчас, то в скором будущем.

Он надеялся, что в скором. Время работало против него. Чем дольше он будет томиться здесь, тем больше времени получит Кастор, чтобы закрепиться на троне. Было невыносимо гадать, что творится с его страной, с его сторонниками, с его народом…

Но существовала и другая проблема.

Пока его не узнали, однако это не гарантировало, что не узнают и впредь. После битвы при Марласе шестилетней давности отношения между Виром и Акилосом едва теплились. И все-таки в этой стране наверняка найдется пара человек, которые бывали в столице Акилоса и знают Дэймена в лицо. Кастор отправил его в единственное место, где Дэймена-принца ожидало отношение хуже, чем Дэймена-раба. В любой