Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Потрясённый Руан стоял, сжимая кожаную обложку, смотрел на Аслэга, сидящего над Камайей, и на алую ленту на белизне простыни. Кам… Мысли и слова разбегались, лишь белое, белое, чёрное, серое и алое было перед глазами. Он подошёл к столу и положил тетрадь.

- Я не отдам её ни тебе, ни кому-то другому. Я стоял и мучил её, вызывая ревность, потому что не хотел верить, потому что был разгневан на неё и не понимал её. Она готова была убить из ревности, и могла убить взглядом, но через несколько мгновений не раздумывая бросилась закрыть собой моё сердце. - Аслэг сжимал её руку, будто хотел вытащить на свет из темноты, куда она погрузилась. - Она прятала эту тетрадь за войлочной стеной шатра после того, как я сказал, уезжая, что хочу выучить ваш старый язык. А теперь говори мне, какому делу она настолько предана, что не позволяла себе думать обо мне, когда её сердце и тело пылали, как и мои. Говори.

- Я туадэр.

- Учитель.

- Нет. Это большее. Мы занимаемся устройством сэйнанов, училищ для детей, и их наставники отмечают тех, кто способнее других. Способных мы обучаем дальше, в сэйналоне, старшем училище. Она участвовала в делах сэйналона. У Кам много друзей среди преподавателей. Война на этом материке неизбежно затронет наш. Ты знаешь, господин Аслэг, об оседлых кутарцах. Для того, чтобы кормить одного учёного человека, нужно много землепашцев и скотоводов. Наши обученные люди, конечно, всячески увеличивают производительность труда тех, кто их кормит, - с помощью разных устройств, новых изобретений, но, если начнётся война, наше дело остановится. Многие из тех, кого мы отпустили в мир после сэйнана, существуют за счёт ремесленников, лавочников-севас и земледельцев. Те оплачивают их музыку, рисунки, выступления на свадьбах… Всё, всё пойдёт прахом, если начнётся война. Кам знает это. Она против войны. Она против ненужного кровопролития. Она, как и я, за знания, за развитие, за человечность. Она предана этому делу, и она хотела… независимости и свободы. Сказала, что не выйдет замуж и не свяжет себя с мужчиной. То, что ты сделал… - Он показал на алую ленту на постели. - Без её ведома… Она не простит.

- Я не хотел отпускать её в ветви Эн-Лаг, как подаренную бесправную наложницу. - Голос Аслэга был хриплым. - Я хотел, чтобы, если она всё же уйдёт, она ушла моей женой, и, став Ул-хасом, я смог бы отдать ей почести, как своей жене, а не как служанке.

Руан смотрел на бледные щёки Кам. Её веки дрогнули, и внезапно она приоткрыла глаза. Аслэг рванулся к ней и дрожащими руками гладил её лицо, стараясь не потревожить бок. Руан отвернулся и отошёл к дальней стене, пытаясь не слушать шёпот на смеси дэхи и общего, не предназначенный для его ушей, но всё равно слышал. «Вернись ко мне, мас май, катын усэду, вернись, лисица»… За спиной шёпот перемежался с шорохом плотного халата и тихими поцелуями, а он смотрел между реек ставня, в узкие щели, и дышать было трудно.

- Господин, Свайр руулта пахар, - сказали из-за двери.

Руан резко обернулся. «Руул». «Рассказывать»… Это слово было ему знакомо. Он схватился за голову, что моментально напомнила о себе, и тревожно переводил взгляд с Камайи на Аслэга, который у двери выслушивал доклад слуги.

Аслэг вернулся и сел к Кам, которая снова закрыла глаза и еле заметно шевелила пальцами. Он протянул ей руку, и она замерла, почувствовав её под своей.

- Ты сказал не всё. То, что ты сказал, не объясняет, почему Свайр так боится её.

- Он труслив. - Руан пожал плечами. - Надумал себе того, чего нет.

- Он покалечил десятерых моих мужчин кухонным ножом и пытался откусить себе язык, когда его расспрашивали сейчас. - Аслэг смотрел так, что у Руана слегка захолодило шею. - Чем ты запугал его так, что Тасыда с его инструментами он боится меньше?

- Ты пытаешь Свайра? - Руан шагнул вперёд, и Аслэг сделал движение к ножнам. - Я сказал, что расскажу, и я рассказал!

- Ты солгал мне. Я прощаю тебе эту ложь, и причину ты знаешь. - Он посмотрел на Кам. - Но следующую я не прощу. Говори сам, или отправишься к Тасыду.

- Камайя не простит тебе этого.

- Я знаю. Поэтому ты ещё тут. - Он хмыкнул. - Ты пенял мне, а теперь сам прикрываешься ею. И сам ты тоже не сможешь сделать мне ничего, потому что она не простит.

Если выживет, подумал Руан, закрывая глаза. Если выживет - не простит. Если Камайя не выживет, у Аслэга не будет причины щадить его.

- Мы с тобой ещё не попали в ветви Эн-Лаг, а уже сплетены, - горько усмехнулся Аслэг. - Я могу сказать Тасыду, чтобы он продолжил разговор со Свайром, и он продолжит. Но я не хочу. Я хочу, чтобы ты сам рассказал мне всё.

Свайр. Свайр, готовый откусить свой язык, лишь бы не сболтнуть лишнего. Что он может рассказать? Он может рассказать про скойн и пистоли, с которыми видел Рикада на охоте. Чёртов Рикад… Чёртов Харан! Да что же они творят?! Что он сам творил этой ночью?

4. Руан.Клянусь

- Господин, лекарка принесла своё зелье, - сказал слуга из-за двери.

Аулун вошла, кланяясь, подняла глаза и вздрогнула, увидев Руана. Один встревоженный взгляд, заставивший его терзаться в догадках о его значении, - и она снова опустила глаза, протягивая Аслэгу заварник с длинным тонким носиком.

- Госпоже нужно давать это с ложки, понемногу, постоянно. Госпожа всё время дышала сама?

- Да. Да. Открывала глаза. Она шевелила пальцами.

- Это хорошо. - Аулун с облегчением улыбнулась, Аслэг всматривался в эту улыбку, и его плечи расслабились. - Если она открывает глаза и шевелится, это значит, что всё будет хорошо. Это укрепляющее и обезболивающее. - Она показала глазами на заварник. - Госпоже повезло, наконечник не остался в её теле, а лишь задел её. Жилы были пропитаны этой отравой. Если бы пришлось вынимать, отрава успела бы…

Она не смотрела на Руана, и отчаяние терзало его. Подонок, подонок! Аулун поклонилась, скромно складывая руки.

- Аулун должна идти. Госпожа Йерин неважно себя чувствует, а в лекарский дом принесли молодого воина... Ему нужна помощь… Его вчера сильно избили. - Она смотрела в пол, и Руан молча страдал. - Если Аулун понадобится, господин может найти её в доме у воинского двора… Дерре знает. Если вдруг госпоже станет худо - зовите… Но ей теперь должно стать лучше.

Она вышла. Руан стоял и смотрел, как Аслэг наполняет ложку настоем из заварника, приподнимает голову Кам и осторожно вливает зеленое зелье ей в рот, вытирает губы тонким носовым платком, как нежно опускает голову обратно на подушку. Очаг потрескивал. Аслэг вздохнул и устало провёл ладонями по лицу, снизу вверх, пригладил волосы и выдохнул. Он гладил Камайю по лицу и волосам, потом резко встал.

- Тебе очень повезло. - Он серьёзно смотрел на Руана, и тот увидел в чёрных глазах свои же мысли. - Мы связаны между собой моей женой. Я не могу вредить тебе.

- Аслэг…

Он развернулся, бросаясь к Камайе. Она лежала, моргая, и покорно выпила ещё ложку зелёного снадобья, морщась, прислушиваясь к его голосу.

- Я слышу тебя, - прошептала она. - Я слышу... твой голос. И вижу твоё... лицо.

- Ты не слышала меня?

Она закрыла глаза и еле заметно покачала головой.

- Всё погасло. Я... не могла вдохнуть. Не видела… Почти не слышала. Я думала... что умерла. Что…

Он прижал её руку к лицу. Руан смотрел на них искоса, и неловкость терзала его.

- Ты со мной. Я рядом. Рядом. Аулун сказала, ты поправишься. Отдыхай.

- Ты… керме…

- Я не отдам никому твои керме. - Его голос срывался. - Никому. Отдыхай. Я буду тут.

Она закрыла глаза. Аслэг провёл пальцами по её щеке и встал.

- Ты ответишь на мой вопрос? - понизив голос, спросил он. - Чего так боится Свайр?

Руан оторвал взгляд от Камайи. Аслэг внимательно смотрел на него. Чёрт. Крайне неприятная ситуация…

- Садись. - Аслэг махнул рукой на кресло. - Нам нужно поговорить. Я сказал, что не заинтересован в войне с Арнаем. Тем более теперь, когда женился на вашей женщине. Почему ты упорно скрываешь от меня то, что напугало Свайра? То, что ты говорил ранее, наталкивает на мысль, что это нечто опасное… Какая-то сила, которую ты не хочешь открывать мне, но открыл Свайру. Ты, по-видимому, не доверяешь мне так же, как и я - тебе. Но таким образом мы никогда не договоримся.