Алекс и Алекс 2 (СИ) - Афанасьев Семен

А спрашивать Алекса, говорит ли она сейчас правду, почему-то не хочется.

— Соискатель, а вы ничего сейчас не путаете? — говорит она тоном, который я не могу расшифровать. — Роли наши, например? Или мне закрепить вас, как пациента, за доктором Матиушем? И свои рулады о сиськах вы споёте ему. Он оценит.

— Не надо доктора Матиуша! — выпаливаю, не задумываясь. — Меня всё устраивает!

— Ну тогда заткнулся и лежи молча, — она зачем-то отвешивает мне подзатыльник и очень быстро вводит в вену капельницу. — Капаться будешь минут сорок. Можешь пока учиться. Не дёргайся, я подам. — Она снова наклоняется за моим коммом, с той же процедурой массажа моего носа деликатными частями своей анатомии.

Интересно, это специально? Или это просто я озабоченный, а она лишь нормально ко мне относится?

_________

Тот же день. Неопределённое время.

— Лютер, можешь говорить?

— Да, отец! Вышел с заседания. Что-то случилось?

— Ты меня спрашиваешь?! — голос старика картинно рокотал. — Ты не в курсе, что Тэда еле вытащили врачи? И забыл, что ты сам оплачивал счёт этим косоглазым? В сумме, за которую можно купить саму врачиху, включая извращения.

— Ту не купишь, — не согласился сенатор. — Я ж лично виделся. Там только застёжки на туфлях с каратниками…

— Занятно, — присвистнул Энзи-старший, бывший, по совместительству, отцом сенатора и дедом пострадавшего Тэда. — Ну и теперь ты мне расскажи, что там такого интересного было, что неодарённый дебил чуть выпускника на тот свет не отправил?

— Пап, а чего это ты вдруг обеспокоился? — осторожно ответил вопросом на вопрос Лютер Энзи, вспоминая врачих корпуса и параллельно гадая, что обеспокоило отца.

— Ты что не понимаешь, где Тэд будет жить после женитьбы?

— У них. Всё же договорено, — покладисто ответил Энзи-средний, всё ещё не понимая, к чему клонит отец. — Это и есть наш инструмент слияния промышленных мощностей с ними. С одной стороны, всё типа у них в руках. С другой стороны, как мужчина, он будет управлять больше, потому что Люция первое время будет рожать и рожать. Всем нужны внуки.

— Вот теперь ты мне ответь. После такого замеса, как его вообще женить?! Чистокровный род Тэда, в его лице, проигрывает какой-то дворняге без искры! При всём честном народе! Его ж там сожрут, у Люции! Проиграть неодарённому…

— Пап, не всё так просто. — Лютер Энзи не хотел вообще ни с кем делиться этой информацией.

Но, похоже, в разговоре с отцом один нежелательным момент уже наступил.

— Я думаю, тот пацан всё же одарённый. Просто не нашей искрой…

Через пять минут.

— … Лютер, не надо этих твоих изысканий. Я считаю, тот пацан должен быть как минимум инвалидом в течение недели. Ты путаешь приоритеты. Твои эти выяснения, откуда дует ветер — это попытка забивания опорной сваи часовым молоточком. В момент, когда начинается тайфун. Женитьба на Люции — совсем другой порядок гарантированного дохода, — Энзи-старший выделил предпоследнее слово. — А ты сейчас ставишь под угрозу плантации картошки ради какой-то эфемерной, возможной в будущем, ананасовой плантации на севере. С ума сошёл?

— Я услышал тебя. Давай вечером дома не по телефону.

Сенатор отключился.

Определённая логика в словах отца была. Но и давить на себя давать нельзя никому, иначе решения будут чужими — а ответственность только твоя.

Если принять за основу будущее Тэда, то отец где-то прав. Его прилюдный позор надо хоронить как можно скорее, вместе с его виновником.

Но если предположить, что Тэд как-нибудь и сам выкрутится и перетопчется… Ведь Люция, что ни говори, его где-то искренне любит. А когда любишь, как известно, восхищают даже недостатки.

Ладно. Вечером обдумаем всё ещё раз.

_________

В рамках регулярного присмотра за тем, что она сама считала важным, ЮньВэнь вечером ознакомилась с историей единички за день.

И удивлённо таращилась в монитор ещё пять минут.

Лупоглазый малолетка, во-первых, закрыл сегодня месячный контракт досрочно. Выполнив оговоренную главную задачу, пусть и не без оговорок.

Во-вторых, идиот в свойственной лаоваям манере положился даже не на авось, а вообще не пойми на что при подготовке тренировки. И вполне предсказуемо поймал несколько боевых пуль, которые полетели в него вместо резиновых (пф-ф, ну поделом, идиоту. Что он в следующий раз не проверит?).

Как ни странно, с точки зрения медицины у дурака всё было в порядке: во-первых, не смотря на отсутствие профильной подготовки, искра у него была очень сильной. Ничем иным такую сопротивляемость столь серьёзным травмам объяснить нельзя.

С другой стороны, эта докторесса Камила вполне себе крепкий врач, пусть и чужой школы. Раз единичка попал к ней быстро, за него можно было не опасаться: капитан его точно вытащит.

Интересно, он что, не понимает? То, как он себя ведёт, это всё равно что выставить мёд рядом с осинником и надеяться, что осы ничего не заметят.

Ладно. Посмотрим дальше…

Отбросив эмоции, ЮньВэнь потянулась к комму и, как прошлый раз, отправила лаоваю обычное одностороннее сообщение, обходящее его смешные попытки заблокировать её:

«Решение на трассе не самое плохое. Но есть техники в рамках нашей искры, которые тоже работают, как защита. Энергетический потенциал у тебя большой, должно получиться».

К удивлению хань, блокировка с её контакта через секунду была снята и в ответ пришло голосовое сообщение:

— Зачем ты мне всё это пишешь?

«Информирую о возможностях», — педантично написала она.

Затем подумала и добавила: «Найди хотя б видео ширпотреба, если не хочешь заниматься, как положено. Есть же начальные курсы для твоего уровня. Вот неплохая школа Хэбэя #ссылка или вот, это Удан #ссылка или вот, это Гонконг #ссылка. Мне бы не хотелось, чтоб нашу искру забили местные варвары».

Посмотрим завтра, пошёл ли он по ссылкам и стал ли хоть что-то делать, вздохнула ЮньВэй. Штатный комм позволял наблюдение и не в таком режиме. Все об этом, кстати, знали, но никто не думал, что такой вот точечный надзор может коснуться именно его.

Зачем она это делает, хань себе внятно не могла объяснить сама. На невысказанный собственный вопрос, она просто предположила: ну должна же восточная женщина иногда делать сумасбродства.

Глава 3

Поздним вечером.

— Гутя, привет. Не разбудил? — говорящий молодой парень задумчиво трёт шею и имеет явно уставший вид.

— О, привет! — в тоне второго собеседника слышится явное радушие. — Не-е-ет, нормально. Тебя сегодня ждали, что ты придёшь за своим; но ты опять не дошёл. Уже боюсь спрашивать, что на этот раз. Э-э, не делай такую рожу, гы-гы-ы… Что, опять?!

— Как пятьдесят восьмой забег в Квадрате, только не почка, а печень.

— Ничосе! У вас там что, боевыми палят? — мужчина средних лет удивлённо присвистывает. — Спринтер, может, ну его на##й, такую школу жизни?! Есть и за забором жизнь, поверь! И совсем неплохая. Их положняк такого не стоит. Мне кажется, — из вежливости добавляет взрослый.

— Должна была быть резина в стволе, — морщась, объясняет парень. — Но тут только я лоханулся и с утра не проверил установку. А за ночь кто-то коробки поменял. Ну вот и…

— А я тебе говорил, что там то ещё кубло. — Старший многозначительно играет бровями. — Впрочем, ладно… Твои дела. По делу или поболтать?

— По делу. Если ты не против поболтать, то давай вначале дела обсудим? А уже потом…

— Давай. Чем могу?

— Знаешь, я уже очкую договариваться о встрече у базара, потому что как договоримся — у меня то одно, то другое. То рука долой, то печень в клочки, — чуть мнётся парень.