Долгий, долгий сон - Шихан Анна

— Что ты сделал, когда понял, что в камере находится девушка?

— Сначала я вообще не понял, что это стазисная капсула, — ответил Брэн. Глаза его сверкнули в свете вспышек фотокамер. Он унаследовал потрясающие глаза своей матери, казавшиеся еще зеленее на его темном лице. — Она была вся в пыли, но сверху горела лампочка. Я хотел обтереть ее от пыли, чтобы посмотреть, что это такое, но это оказалась не лампочка, а кнопка, и когда я ее случайно нажал, началась автоматическая программа реанимации. Вообще-то, в таких устройствах должен быть более сложный механизм включения, но эта капсула была сконструирована так, что процесс начался немедленно. И мне оставалось только смотреть за тем, что будет дальше.

— Значит, капсула открылась и вы увидели Розалинду?

Брэн пожал плечами. Вид у него был немного смущенный.

— Ну да.

Я понимала, почему он так смешался. Когда Брэн увидел, что я не просыпаюсь, он заволновался, подумав, что нарушил последовательность реанимации. А поскольку я не торопилась начинать дышать, он еще больше перепугался и решил, что убил меня. Поэтому он начал делать мне искусственное дыхание и ужасно сконфузился, когда понял, что в этом не было необходимости.

— Когда вы впервые поняли, кто такая Розалинда?

— Она сама мне об этом сказала, — ответил Брэн. — А мой дедушка получил подтверждение в больнице.

Тут Гиллрой шагнул вперед и отстранил Брэна.

— Брэн немедленно связался со своим дедушкой, одним из членов совета директоров корпорации, а тот поставил в известность меня. У кого-нибудь еще остались вопросы?

Журналистка, стоявшая сбоку, подняла руку.

— У меня вопрос к Розалинде!

Гиллрой повернулся ко мне и жестом попросил встать. Я бросила затравленный взгляд на Брэна. Его лицо сочувственно смягчилось.

— Иди, — одними губами прошептал он.

Я сделала глубокий вдох. Вообще-то, я не привыкла к камерам. Меня приводила в ужас даже мысль о том, что меня фотографировали, когда я сидела рядом с Гиллроем.

Как только я поднялась, повсюду засверкали вспышки. Я тяжело сглотнула. Один шаг. Два шага. Три. И вот я уже стояла на сцене, а Гиллрой твердо поддерживал меня сзади.

— Мисс Фитцрой, вы проснулись в новом столетии! Какие ощущения?

Я снова сглотнула. Ощущения? У меня болело все тело, я была слаба, как новорожденный котенок, и чувствовала постоянную усталость, но, наверное, журналистка имела в виду что-то другое. Честно говоря, и я сама пока не знала, какие у меня ощущения. Под действием шока и стазисных препаратов все мои чувства стали далекими, будто чужими. Это все было слишком тяжело для меня и произошло слишком рано. Я сделала еще один глубокий вдох.

— Здорово вернуться обратно, — сказала я, бросая зрителям эффектную реплику дня. Это была чистая ложь, но какая разница? Они ведь сами хотели это услышать.

* * *

Он был весь покрыт пылью, но его это не заботило. Он давно перестал замечать что-либо. Но вот одно имя прошло через сеть и просочилось в его программу. «Розалинда Фитцрой».

Ожили давно спавшие электроды. Системы перешли в активный режим. Он вызвал файл, запустивший программу активации.

«Сегодня утром мир потрясло известие об обнаружении дочери Марка и Жаклин Фитцрой, основателей интернациональной корпорации ЮниКорп. Розалинда Фитцрой, предположительно проведшая в стазисе больше шестидесяти лет, была обнаружена в подвале комплекса Юникорн».

Его программа прочитала файл. Если бы в нем содержалось только имя, он бы снова перешел в спящий режим. Но образец голоса подтвердил полное совпадение.

«Здорово вернуться обратно».

ЦЕЛЬ ОПОЗНАНА: РОЗАЛИНДА САМАНТА ФИТЦРОЙ

Когда-то он отреагировал бы мгновенно, но теперь все его процессоры были изношены. Медленно, очень медленно, через множество секунд, первичная команда дошла до его сознания.

КОМАНДА: ВЕРНУТЬ ЦЕЛЬ ПРИНЦИПАЛУ.

Команда активизировалась, и он начал поиск принципала.

СКАНИРОВАНИЕ… СКАНИРОВАНИЕ… СКАНИРОВАНИЕ… СКАНИРОВАНИЕ…

Прошло долгих двадцать четыре часа, прежде чем программа пришла к неизбежному результату.

ПРИНЦИПАЛ НЕДОСТУПЕН.

Программа вновь задумалась на целую вечность и за несколько минут отыскала вторичную команду.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ КОМАНДА: УНИЧТОЖИТЬ ЦЕЛЬ.

Это была трудная задача. Никогда ранее не задействованные программы были внезапно вызваны к жизни. Альтернативная команда использовалась впервые. Он поставил ее в режим ожидания до получения результатов повторного сканирования. Возможно, к этому времени Принципал станет доступен.

И только после всего этого система начала обязательную проверку состояния.

ДАННЫЕ О СОСТОЯНИИ: ЭФФЕКТИВНОСТЬ НИЗКАЯ, МОЩНОСТЬ НИЗКАЯ, РЕЖИМ ГОТОВНОСТИ.

Команда потребовала переоснащения, и после нескольких томительных мгновений ожидания центральный информаторный процессор ответил согласием. Загрузочный кабель был уже подсоединен к его сердцу, но ему потребовалось больше пяти часов, чтобы подключить его.

ПЕРЕЗАГРУЗКА: 100 % ЭФФЕКТИВНОСТЬ ОЖИДАЕТСЯ ЧЕРЕЗ 587,4 ЧАСОВ.

Его нисколько не беспокоило то, что для достижения сколько-нибудь приемлемой эффективности ему потребуется почти целый месяц. Время ничего не значило для него.

Его узлы загудели. Наноботы включались один за другим, засуетились системы, смазывая его узлы, очищая каналы от пыли. После того как наноботы пробежались по его глазным яблокам, стирая толстый слой пыли, к нему снова вернулось зрение.

Ожидая окончания перезагрузки, он выполнил еще один поиск Принципала, который ему предстояло осуществлять снова и снова, прежде чем команда будет выполнена. Альтернативная команда не была его основной программой. Если бы у него были чувства, он сказал бы, что уничтожение ему не нравится.

Но у него не было чувств. У него были только обновления.

РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ.

ОЖИДАНИЕ…

ОЖИДАНИЕ…

ОЖИДАНИЕ…

Глава 3

После пресс-конференции Гиллрой отвел меня обратно в комплекс Юникорн. Ах, старый знакомый комплекс Юникорн, жемчужина Юнирайона, сердце ЮниКорп! Ох, узнаю эти милые коридоры! Кстати, они почти не изменились за шестьдесят лет.

На деле жилой комплекс Юникорн являлся довольно любопытным местом. По сути, это был кондоминиум, но такой, перед которым все обычные кондоминиумы должны были съежиться и умереть со стыда. Мои родители построили его, когда мне было семь лет, сразу после возведения головного здания ЮниКорп, вокруг которого начал быстро разрастаться Юнирайон. Строго говоря, это был скорее не кондоминиум, а огромный особняк со множеством больших и просторных апартаментов.