( Не ) пара для губернатора - Анна Жукова

— Я сам удивлён до глубины души, — да он ещё и насмехался, — баллончик не советую применять, здесь же… ребёнок. Леночка, для меня самого большой сюрприз, что ты тут.

— Ага, — сильно сомневаясь, ответила я, с подозрительным прищуром смотря на него, — дорогу освободи, маньячелло, я отведу Полину к её папе.

Полина подняла лицо и смотрела на нашу перебранку с сильным любопытством, слегка открыв очаровательный пухлый ротик от удивления, а глаза хитрые-хитрые.

— А?! Ну, конечно. Далеко собралась? — насмешливо.

— Не твоё дело, — буркнула я, — как только разберусь с этим делом, я займусь тобой.

И мой преследователь рассмеялся, настолько искренне и открыто, что мне даже… понравилось. Жуть какая!

— Я за этим и здесь. Займись мною! Я весь твой! — слишком интимно, с подтекстом.

— Идём, Полиночка, — предложила я, и мы стали аккуратно сторонкой обходить моего сталкера, — ты совсем, что ли… — я и мужик, не сговариваясь, взглянули на девчушку, на языке вертелись нелестные эпитеты, но выражаться при ребёнке было недопустимо.

Мы ушли бы, хотя девочка от чего-то немного морозилась, если бы не та высокая худая девица, что так негостеприимно выперла меня, даже не дав шанса на получение работы, не допустив к собеседованию.

— Иван Егорович, рада вас видеть! — она чуть ли не ворковала с ним.

Знакомы, что ли?! Ну, конечно! Одного поля ягоды! Оба наглые и холёные.

Иван Егорович только мотнул головой.

Девица, наконец-то заметив меня и девочку, радостно вскричала:

— Полиночка, а мы тебя обыскались! И где же ты пряталась? — наигранно, неестественно, улыбаясь одними губами, даже не присев к ребёнку, возвышаясь над ним слегка сгорбленной громадой.

Полина поёжилась.

— А ты чего здесь делаешь? Я же тебя выгнала. За твою профнепригодность, — мне кажется, так даже с крепостными барин не говорил, как она со мной попыталась.

Она думала, что я растеряюсь… А хрена ей лысого!

— Так, значит, ты, Машенька, Полину потеряла, — не спросила, утвердила, с садистским удовольствием наблюдая за тем, как во взгляде той растёт неуверенность и страх, — мы сейчас с Полиной пойдём и всё папе про это и расскажем. Думаю, ему будет любопытно всё это узнать! О безопасности его дочки не подумали? Или вы её чем-то запугали?

— Она противная, и заставляла меня хвалить её перед моим папочкой, — подсказала мне шёпотом Полина.

Я без одобрения посмотрела на девочку.

— Полина, так говорить взрослому человеку нельзя. Твой папа же отлично тебя воспитал, — я улыбнулась, глубоко в душе позлорадствовав над Машенькой.

Полина надула губы, но согласилась со мной кивнув.

— Ч-что вообще здесь происходит?! — девица окончательно растерялась и теперь смотрела на Ивана Егоровича.

— Ты, Машенька, и вправду Полину потеряла? — спросил тот, сложив руки на груди.

Выглядел он внушительно, рукава пиджака натянулись, обозначив узлы мышц.

— Я… я… — заикалась девушка, и её взгляд заметался по нам.

— И Лену хотели… — начал было он, но затем обратился ко мне, — не пригласила на собеседование даже?

Я ошарашенно кивнула, даже не поинтересовавшись, а какого ляда он вообще задаёт такие вопросы. Настолько это было сказано… по-хозяйски, что ли, основательно. Не хотелось даже возражать, тем более интересовался он по делу. С Ивана Егорович словно слетело его кобелячье обличие, и я увидела деловую, серьёзную хватку.

— Но она явно… — и указала на меня рукой, — неужели, Иван Егорович, вы не видите, не впишется она…

— Куда не впишется-то, Маша? — насмешливо, — ты уволена.

Прозвучало как гром среди ясного неба. Мои глаза, и так большие от природы, стали огромными как блюдца. Мой преследователь смотрел на меня и улыбался.

Машенька зло взглянула в мою сторону и, не сдержавшись, зарыдала, убежав. А до меня, кажется, стало доходить…

— Полиночка, солнышко, скажи-ка мне, моя хорошая, а кто твой папа? — осторожно спросила я, медленно переведя взгляд с девочки на Ивана Егоровича.

— Так вот же он, — девочка улыбнулась и, отпустив мою ладонь, взяла мужчину за руку, хитровато улыбнувшись.

— Так… Что здесь происходит? — у меня так и паранойя развиться может, но в самом деле не устроил же он сам этот спектакль с целью соблазнить меня, бред же.

— Стечение обстоятельств, Леночка, — затем посмотрел на дочь, — ну что берём тётю к себе няней? — выделив слово «себе».

Опять двусмысленно. Ну что тут будешь делать?! Птица-кобелина как она есть.

— Да, — она улыбнулась и носиком потёрлась о ладонь отца.

— Ты принята.

У меня сейчас произошёл в голове небольшой взрыв. Как такой прекрасный ребёнок мог уродиться у такого мутного типа?!

— Нет, — сказала я и приободрилась.

— Не устраивает вознаграждение? — стал накидывать варианты Иван Егорович.

— Ты даже документы мои не посмотрел, — насмешливо проговорила я, — понятно же для каких целей на работу берёшь.

Мы оба покосились на девочку.

— Для каких это, Леночка? — и снова эта улыбка-намёк на толстые обстоятельства, что пробрала аж до мурашек на ногах, — ну так давай мне свои документы, — нетерпеливо протянул руку, — посмотрю. Если это так тебя волнует. Леночка, я вижу людей насквозь и могу отличить хорошее и плохое.

— Ага, чтобы вы всё про меня узнали?!

— Лена, я знаю, где ты живёшь, — и улыбнулся самодовольно.

Я кусала губы от досады. Деньги были нужны, но и работать на этого городского богатея я не хотела. Полину было жалко, девочка смотрела на меня огромными глазами, отказать было невозможно. Но я и к себе прислушалась. Мне было неспокойно в присутствии Ивана Егоровича. Ох, как неспокойно, а объяснить самой себе почему, я не могла. Слабая как будто в ногах становилась. Разум твердил, чтобы бежала от него сломя голову.

— Лене очень нужны деньги, папочка, — проговорилась Полина, взглянув на отца, а затем на меня с чувством вины, — простите, пожалуйста.

— Нам всем они нужны, Полиночка, — резонно проговорил тот, — я повышаю тебе ставку, раз уж так.

— Я всё же откажусь, — помяла в руках сумку.

— Лена, но как ваша свадьба? — вновь возразила девочка, затем добавила, уточнив, — платье красивое…

Иван Егорович окатил меня вопросительным взглядом. А мне, как объяснить ребёнку, что отец её маньяк и кобель.

— Я