Отвергнутая. Игрушка для Альф - Рин Рууд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5. Сладкая ягодка
Следую за Эрвином и Анреем. Молча. И гадаю, почему я их различаю, учитывая, что сейчас они точно одинаковые с волчьих белых спин. Лунный свет, что пробивается сквозь кроны, тускло освещает наш путь, и я ничего особо не вижу кроме двух хвостов.
С опозданием понимаю, что я без туфель, которые, похоже, потеряла, когда с криками убегала от оборотней. Стопы утопают в мягком влажном и прохладном мху, ветер лениво треплет мои волосы, и я делаю глубокий вдох. Воздух будто звенит от хвойной чистоты.
Вздрагиваю и замираю, когда доносится уханье совы, и мои сопровождающие оглядываются.
— Тут рядом, кстати, медведь бродит, — Эрвин с угрозой щурится.
— Медведь? — повторяю я и вскрикиваю, когда в нескольких шагах кто-то шуршит.
Прикрываю рот ладонью и трясусь в ожидании голодного большого медведя.
— Это был еж, — Анрей обнажает зубы в легком оскале.
И действительно через несколько секунд у моих ног пробегает большой и важный еж, который останавливается, принюхивается и скрывается в кустах, недовольно фыркнув.
— Ежи тоже могут быть злыми, — мрачно отзывается Эрвин и продолжает путь.
— Могут за пятки покусать, — подтверждает Анрей, и я не пойму, шутят они или нет.
Я слабо улыбаюсь, и Анрей, недовольно встряхнув ушами, бежит трусцой за братом. Ладно. Лучше мне не отсвечивать, не привлекать лишнего внимания и не раздражать оборотней, а то они очень напряжены.
— Вот тебе малина.
Выводят меня густым зарослям среди высоких сосен. Первая проблема — ночь и почти ничего не видно. Вторая — мне некуда собирать малину. Минуту мнусь и решительно отрываю от верхней юбки кусок ткани. Оборотни оглядываются, а я шагаю к кустам малины.
Опускаюсь на землю, подобрав под себя ноги, и кладу кусок своей юбки рядышком. Вглядываюсь в листву и веточки, а затем тяну руку наугад, и это плохая идея. В пальцы впиваются острые иголочки, и всхлипываю. Это не совсем не ягодка.
— Мы можем тебе помочь, — скучающе отзывается Эрвин, когда присасываюсь губами к пальцам, чтобы избавиться от колючек.
Недоверчиво оборачиваюсь на волков, которые сидят в нескольких шагах от меня, навострив уши. И на них льется поток лунного серебряного света.
— Ты себе все руки изранишь, — Анрей клонит голову набок, — и вряд ли соберешь много малины.
— И взамен вы что-нибудь потребуете?
Переглядываются и вновь смотрят на меня горящими голубыми глазищами.
— Нет.
Я им не верю. Они точно что-то задумали, но я хочу поскорее выйти из леса и избавиться от Жреца и его оборотней.
— Хорошо, — сглатываю. — Помогите мне… Пожалуйста…
Сидят и молчат. Я жду минуту, две, три, а они не собираются помогать. Разочарованно вздыхаю и возвращаюсь к кустам, и замираю, когда чувствую, как кто-то из братьев прижимается ко мне со спины, скользит рукой по моему плечу к предплечью.
Вскидываюсь, оглядываюсь и недоуменно моргаю. Сидят на том же месте. Молчаливые, пушистые и загадочные.
— Что за…
— Если ты будешь сопротивляться, то мы тебе не поможем, — Анрей зевает.
— Но… вы…
— Мы же должны тебя направить к ягодкам, чтобы ты не поранилась, — Эрвин скалит резцы. — А как иначе-то?
Отворачиваюсь, зажмуриваюсь и вновь я в объятиях чужой воли, которая ныряет в мое тело, течет к руке, и пальцы ловко подхватывают несколько спелых малинок под листочком.
— Вот так, — вибрируют в моих мыслях голоса Эрвина и Анрея, — а теперь надо попробовать… чтобы убедиться в спелости малины.
Закидываю в рот ягоды, и мои губы накрывает тягучий, сладкий и малиновый поцелуй, под которым я задыхаюсь и теряюсь. По груди, спине и по бедрам скользят горячие ладони.
— Сладко?
Обескураженно и в панике оборачиваюсь на Эрвина и Анрея, которые так и не сдвинулись с места. Они лишь щурятся, ожидая моего ответа. Я киваю и вытираю губы от малинового сока.
— Тогда продолжим?
Вкрадчивая мысль, что я обязана продолжить собирать ягоды, оплетает мой разум черными тонкими нитями. И без помощи близнецов я не справлюсь, чем очень разгневаю Верховного Жреца. Я ведь не хочу злить вредного старика?
— А можно… как-то иначе?
Близнецы сидят в нескольких шагах от меня, но их дыхание обжигает мою шею бархатным и влажным ответом:
— Нет.
Волчьи глаза вспыхивают огоньками, и я теряю власть над телом, которое тонет в жаре, желании и призрачных ласках. Ягода за ягодой, и мое дыхание сбивается под поцелуями, которые кажутся реальными и касаются шеи, щек и даже груди под корсетом.
— Прошу…
Они в моей крови, мышцах и костях. Растекаются черным возбуждением, плавят мозг видениями, в которых пожирают меня поцелуями, прижимаются голыми крепкими телами с двух сторон и шепчут на ухо тихие непристойности.
— Не отвлекайся.
И мне мало фантомных поцелуев и теплых ладоней на коже. Внизу живота растекается сладкий горячий мед, и я хочу почувствовать ласки не только под платьем, но и внутри. Они должны заполнить меня и проникнуть до самого дна, которое спазмирует тянущей болью. Я хочу почувствовать их твердую плоть в руках, во рту и между ног.
Еще одна ягода, и подкатывает волна сладкого напряжения, которое вот-вот разойдется по телу густой негой, но она стихает. Я не чувствую поцелуев, горячих ладоней, и слышу:
— Этого достаточно?
Недоуменно проморагиваюсь, выдыхаю и возмущенно оглядываюсь. Я злюсь. Они меня чего-то лишили. Подвели к краю и не толкнули.
— Достаточно малины, Тинара? — холодно и надменно спрашивает Анрей, будто ничего не произошло.
Я перевожу мутный взгляд на ягоды, что лежат на куске ткани рядом. Да, их будет достаточно для пирожных.
— Или тебе этого мало? — уточняет Эрвин, и говорит он вовсе не о малине. — Или хочешь продолжить?
— И чем меряется девичья невинность? — тихо интересуется Анрей. — Можно ли ее потерять в фантазиях и сновидениях?
— И будет ли невинная невеста желать других мужчин? — Эрвин продолжает размышления своего брата, вглядываясь в мои глаза. — И что хуже, Тинара, отдать тело или душу?
По спине пробегает холодок и вонзает острые коготки стыда в затылок. Они ко мне не прикоснулись, но все же овладели моими мыслями, прорвались в сознание и подчинили тело.
— Это нечестно… — шепчу я и повышаю голос, — я собрала малину!
Прислушиваюсь к шелесту ветра в листве и жду подлого и бессовестного старикашку, который втянул меня в жуткую историю с двумя оборотнями, которые смотрят и смотрят на меня.
— Прекратите, — не выдерживаю их взглядов.
— Что именно? — тихо уточняет Анрей.
— Смотреть на меня.
— В своем лесу и смотреть нельзя? — с наигранным негодованием отзывается. — Эрвин.
Опускаю
