Демоны прошлой жизни - Екатерина Островская

– Где она работала?

– Ходила по электричкам. Продавала там… Ну вы знаете, что там продают. Мороженое, чипсы, пиво, журнальчики с программками и кроссвордами.

– Что? – не поверил Францев. – Такая девушка – и в электричке? От нее всегда за версту дорогими духами несло! Не верю, чтобы она вот так пала низко…

– Я тоже удивилась, когда узнала. Но Карина сказала, что это временно, на сезон до осени. А по деньгам очень даже неплохо получалось. За первый месяц у нее почти полсотни вышло.

– Вот оно что! – удивился участковый. – Никогда бы не подумал. А кто хозяин у нее?

– Хозяин тот же самый, что почти всем тут заправляет. Ашимов, разумеется. Он и с железной дорогой договорился, и товар давал, который просроченный и под списание. С сумками таскаться по вагонам, конечно, не сахар, но Карина терпела. Она-то вообще девушка с запросами была. Всегда говорила, что добьется чего-то в жизни. А вон как обернулось.

– Враги у нее были?

Алена покачала головой.

– А с мужем бывшим в каких отношениях находилась?

– Ни в каких. Тот давно уже с другой живет. Теперь вроде как официально женился. Только ни брата, ни меня на свадьбу не пригласил. Он в городе постоянно, здесь, в поселке, появляется редко. Что ему здесь делать? Его даже родной сын не интересует.

– А где сейчас ее сын?

– Карина на лето отправляет его к бабушке. Бедный мальчик. – Алена всхлипнула.

– У Карины был постоянный мужчина? – спросил Кудеяров.

– Не знаю. Она обычно скрывала. Но мне кажется, что не было никого. Иначе зачем ей по поездам таскаться?

– А временные? Те, с кем она не так давно рассталась.

– Не знаю. Скорее всего, никого у нее не было.

– Такого не бывает! – не выдержал Францев. – Чтобы такая девушка – и одна. Как она оказалась на Боровой улице? Ведь к кому-то она шла.

– А чего гадать? Знаю только, что мы договорились увидеться в синем магазине. Я не смогла прийти, а куда Карина потом собиралась, мне неизвестно.

Францев обернулся к Павлу и принялся перечислять:

– На четной стороне живут Погудины, рядом участок Ашимова, потом Романов и небезызвестный Василь Васильевич Кульков – он же Вася в квадрате. Улица кончается спуском к лесу, внизу – болотце и речка, там люди не ходят. По нечетной стороне первый дом принадлежит Лидии Степановне Друян – вдове бывшего главы администрации. Следующий участок известного адвоката Куравина, потом отец Петр, который в миру – Петр Иванович Федоров, и дом гражданина Уманского, представляющего для меня некоторую загадку. А поскольку тело было обнаружено на дорожке нечетной стороны, то идти она могла или к бывшему директору школы Лидии Степановне, или к известному адвокату, которого здесь никто не видел уже месяца полтора, давно в поселке не появлялся. Потом святой отец, которого заподозрить можно едва ли.

– Почему? – спросил Кудеяров.

– Видел бы ты этого попика. Ему и тридцати нет, худосочный, бороденка жиденькая, голосок тоненький…

– Разве у вас такой богатый приход? У священника дорогой дом…

– Да это покойный Друян Михаил Борисыч устроил. Участок возле леса был выделен епархии для строительства храма. А бывший глава администрации предложил попам обмен. Администрация выделяет им участок меньшей площади непосредственно в городке, а взамен город получает этот. Земля возле леса продается под строительство коттеджей, и вырученные средства вкладываются в строительство храма. Кроме того, на период строительства церкви Михаил Борисович обложил всех местных предпринимателей церковной десятиной. Все добровольно должны были сдать десятую часть месячного дохода на храм. А кто не мог, должен был лично отработать. Сдавали все. Это поспособствовало тому, что люди потянулись туда. Надо же было узнать, куда свои кровные ушли. Не сомневаюсь, что и сам Друян на этом поднялся немного. Хотя утверждать не могу. Но он ведь если что и делал для города, то всегда с прибылью для себя.

Участковый перевел взгляд на свидетельницу и махнул рукой:

– Ладно, Алена. Открывай свои баночки. И сама подсаживайся. Сейчас помянем…

Водку разлили по рюмкам, маринованный перец и грибочки разложили по тарелочкам.

– А теперь, Алена, честно признавайся. Твоя родственница и подруга шла к Уманскому? Ведь у них была связь?

– Была, но давно.

– Странно, – удивился Павел. – Я совсем недавно был здесь участковым, но не знаю ни про улицу с туями, ни про храм, ни про отца Петра. Здесь священников не было вовсе. И не знаю ничего про связь неизвестного мне Уманского с молодой женщиной, которая считалась здесь первой красавицей.

– Карина с Леонидом Владимировичем познакомились пару лет назад или чуть больше, а потом расстались, – объяснила Алена.

– В чем причина расставания?

Женщина пожала плечами.

– Карина сказала, что себя перестала уважать, потому что спит с мужчиной, который старше ее матери. Лене, как выяснилось, пятьдесят два года.

– Ему пятьдесят два? – не поверил Францев. – На вид – лет сорок, не больше.

– И Карина так думала, а потом увидела его паспорт. Заглянула, чтобы узнать… Ну вдруг он женат или детей куча… Даже плакала потом.

– То есть она всерьез думала о замужестве?

– Вероятно.

– И вот они расстались. И что этот Уманский? – спросил Кудеяров.

Алена опять пожала плечами и попыталась объяснить:

– Ну он звонил, разумеется, спрашивал, почему она не приходит…

– Не скандалил, не угрожал? Простите, но вы так неуверенно отвечаете, что я не знаю, правду вы говорите или предполагаете. Плечами все время дергаете.

– Это у Алены такая дурацкая манера общаться, – усмехнулся участковый и строго посмотрел на гостью. – Ты это… Давай как-то поувереннее говори. И вспоминай, вспоминай! От твоих показаний во многом будет зависеть раскрытие преступления.

Алена кивнула и продолжила:

– Уманский Карине не угрожал и вроде бы не особенно переживал от того, что они не встречаются больше. Он очень спокойный и выдержанный. За все время только один раз при мне не сдержался. Мы с Кариной у него дома сидели. Каринка выпила и вдруг материться начала, когда о ее муже заговорили. Так Леня сказал тогда, чтобы она закрыла рот, а то станет такой же, как те тетки, которые на рынках торгуют и по электричкам пиво продают.

Алена произнесла это и снова заплакала.

– Хватит меня мучить!

– Ладно, – согласился участковый. – Помянем тогда невинно убиенную рабу божию Ка-рину.

Они выпили, стали закусывать. И вдруг Павлу показалось, что он участвует в каком-то фарсе: Францеву просто захотелось выпить, и он под благовидным предлогом позвал эту женщину, приказал ей принести выпивку и закуску. С Аленой у него наверняка близкие отношения или были в прошлом такие отношения, потому что она называет его запросто по имени. И этот разговор ничего не значит: фарс – он и есть фарс. Так что вряд ли Алена говорит правду.

– Как Карина познакомилась с Уманским? – спросил Кудеяров.

– Не знаю точно. Кажется, Уманский подрался с ее мужем – с Виктором. Витя пришел к нам с фингалом. Не фингал даже, а пол-лица у него распухло, даже глаза не было видно. Аркаша, мой муж, тут же вызвался пойти и накостылять Лене. Но Витя отговорил. Но потом Аркаша все-таки позвал своих приятелей, и они Уманского где-то подловили. Одному из этих приятелей Уманский сломал челюсть, второму тоже досталось, а у Аркашки под обоими глазами синяки были…

– Так твой муж вроде здоровый такой, – удивился Францев. – И почему я про это ничего не знаю?

– Так кто жаловаться пойдет? Три дурака побитых? Кстати, и Уманский от них тоже получил. Карина говорит, что у Лени вся спина синяя была: кто-то из этой троицы ему дубиной по спине заехал.

– Вот тебе и тихий городок! – рассмеялся участковый. – А ведь за все пять лет, что я здесь, ни одного убийства, квартирной кражи, ограбления.

– Значит, поборол ты преступность, Коля, – успокоил его Кудеяров. – У меня за шесть месяцев на участке три квартирные кражи, два убийства…

– Про одно я слышал – бытовуха. Нигде не работающий местный житель после совместного распития спиртных напитков зарезал на собственной кухне соседа, приревновав его к своей жене. Хотел и ее порешить, но та заперлась в комнате и стала орать в окно. На ее счастье, мимо проходил молодой участковый, который успел подняться и задержать преступника. А второе убийство?

Павел не хотел отвечать, ведь Францев наверняка знает, но все равно зачем-то интересуется. Неужели показывает этим, что опрос возможного свидетеля закончен? Да и Алена, очевидно, ничего рассказывать не собирается, посчитав, что ее позвали только ради бутылки водки и банок с маринованными грибами и перцами.

– И я не помню, кого это у нас убили и когда, – сказала она.

– В Ветрогорске никого не убивали, – вздохнув, проговорил Павел. – Но как-то ночью в крайний дом деревни Лапоть проникли двое станичников, которые убили хозяина и вынесли все ценное: деньги, самогонный аппарат, две коробки с готовой продукцией и плазменную панель. По отпечатку протекторов я вычислил марку автомобиля, потом проверил, у кого есть подобные, кто из их владельцев злоупотребляет алкоголем… Пока в деревне проводились оперативно-следственные мероприятия, я задержал обоих.