Искусство любви - Галина Грушина

Лишь бы красавица слух преклонила

К песням, подсказанным богом румяным любви»

Глава 2. Коринна

Дед Терции – раб, отпущенный на волю Суллой, получил земельный надел возле Карсеол, что по Валериевой дороге. Женив сына на миловидной дочк е сослуживца, он удвоил свои югеры. Но сын умер, не породив новоиспечённому Корнелию внука; у старика опустились руки, и он вскоре отправился следом. Вдова, вырастив одна трех дочерей, ломала голову, как выдать замуж бесприданниц Приму, Секундиллу и Терцию. Умные люди посоветовали ей всю землю отдать в приданое старшей дочери, к которой был готов посвататься сын зажиточного карсеольца, а самой с дочерьми устроиться при зяте. Так и сделали. Приму выдали замуж, обделив Секундиллу; младшая, Терция из-за ребячьих лет во взрослые дела не вмешивалась.

Через несколько лет в Карсеолы явился римлянин Фуфидий Капитон, приехавший из-за наследства деда. Жених не из последних, имеющий собственный дом в Риме, он так пленился младшей дочкой вдовы, которой шёл уже пятнадцатый год, что согласился взять её без приданого. Терция и впрямь была прехорошенькой . Выдав двух дочерей, вдова с незамужней средней дочкой жила то у одного, то у другого зятя, и горя не знала.Ныне обе обитали в доме Капитона.

– Ради тебя пожертвовали моим счастьем, – то и дело напоминала обойдённая женихами Секундилла младшей сестре.

Терция, обладавшая лёгким нравом, согласно кивала: зачем перечить бедняжке? В глубине души она сожалела, что Капитон не женился на Секундилле: муженёк был такой ражий, краснолицый, грубый и волосатый! Пусть бы оглаживал по ночам своими шершавыми ладонями костлявые бока сестрицы.

– Если бы ты знала, как противно замужем, ты бы не расстраивалась, – беспечно утешала она сестру.

– Дитя моё, – вмешалась в разговор дочерей мать, – Ты не можешь судить о тяготах замужества, пока не беременела и не рожала

Секундилла злорадно хихикнула: за три года брака у Терции не появилось детей, так что муж уже стал проявлять нетерпение. И любящие родственницы постоянно выражали опасение, как бы Капитон не отверг бесплодную жену.

– Если бы я была за Капитоном, я уже родила бы трёх младенцев, – утверждала Секундилла. – Мать распорядилась неверно: тебе надо было стать гетерой, а мне замужней женщиной.

– Ты не годишься ни туда ни сюда, – обижалась Терция.

Разгоралась ссора. Мать поддакивала то одной, то другой дочери, пока обе не разбегались в слезах по своим углам. Тогда, вздохнув, почтенная матрона говорила:

– Как трудно ладить с дочерьми!

В словесных перепалках хозяек большое участие принимала служанка Напе, бесстрашно вступая а защиту Терции. Она поначалу побаивалась бойкой Напе, о которой рассказывали, будто она до женитьбы Капитона вертела им, как хотела, и распоряжалась в доме будто хозяйка. Однако вскоре обе подружились. Терция была бы только рада, если бы Напе продолжала и впредь ублажать хозяина . Но Капитон слыл римлянином древних нравов и дорожил своей славой: Напе было грубо указано её место служанки. Тёща и Секундилла терпеть не могли языкастую служанку, полагая, что та слишком много себе позволяет, так что Терция и Напе подружились.

Выдержав очередную стычку с сестрой, юная женщина открывала ларец с украшениями . Их было немного; к тому же они ничего не стоили. Правда, на свадьбу муж подарил ей неплохой жемчуг, однако на другой же день отобрал и надёжно спрятал подарок, объявив , что для такого дорогого украшения ей надо подрасти. Конечно, три года назад ей было четырнадцать, однако с тех пор он своего решения не менял.

– И зачем только девушек выдают замуж? – вздохнула Терция, подперев щёку кулачком.

Напе посочувствовала хозяйке:

– Только служанки обязаны беспрекословно выполнять волю господиа, а ты свободная женщина. Давно пора понять себе цену. Будь я на твоём месте, госпожа, я бы за каждую ночь вдвоём брала с мужа деньги.

При мысли о столь простом способе заставить раскошелиться прижимистого Капитона, Терция раскрыла рот. Почему до сих пор это не приходило ей в голову? Какая умница Напе! С какой стати, будучи замужем за состоятельным человеком, не иметь ни квадранта, да к тому же терпеть чуть не каждую ночь противные ласки?

Придя ночью к жене, Капитон был ошарашен: Терция потребовала денег. Капитон был суровым человеком. Он занимал должность при преторе, заведуя сбором пошлин, и надеялся со временем получить хлебное местечко возле патрона в какой-нибудь провинции, где можно будет легко сколотить себе состояние. Его мечтой было войти во всадническое сословие, для чего требовались деньги. Жену он любил, ради неё терпел в своём доме вздорную тёщу и нудную невестку , но швырять деньги , чтобы улечься в собственную постель, не собирался.

– Кто тебя научил? Мать с сестрицей? – возмутился он.

Терция не сказала ни «да», ни «нет», и подозрения Капитона окрепли, следствием чего стала его ссора с тёщей и преждевременный отъезд родственниц в Карсеолы . Полагая, что блажь жены прошла, Капитон снова наткнулся на сопротивление. Он был готов рассердиться, однако плутовка пустила в ход ласки. Разомлев, Капитон принялся рассказывать об откупах, всадническом цензе и своих видах на будущее (может статься, эдильстве!), вызвав у жены неудержимую зевоту. Не дослушав, она снова потребовала денег.

– Я не позволю обращаться с собой, как с рабыней! – гордо заявила юная женщина. – Неужели ты думаешь, что я не найду себе другого мужа?

Капитон встревожился. Впервые ему пришла мысль, что жениться на молоденьких и хорошеньких опасно для почтенного человека. Подумав, он решил уступить и пообещал жене платить разумную сумму..

Наутро госпожа и служанка подсчитывали вырученные за ночь деньги. Капитон не расщедрился, но несколько монеток всё же перепало Терции. Никогда не держав в руках деньги, она захотела тут же потратить их, однако благоразумная Напе объяснила, что денег пока маловато; чтобы купить стоющую вещицу, надо их поднакопить.

– Назначай цену повыше, госпожа. Ты не дешёвка из-под моста. Ты свободнорождённая женщина и красавица. Погоди, будут деньги, мы сходим с тобой в лавку , купим белил, притираний, золотую краску для волос.

Терция захлопала в ладоши. Она никогда не выходила на улицу без мужа либо матери. Правда, изредка Капитон водил её гулять на Марсово поле, – но что это были за прогулки! Портиков и лавок, где кишел беспечный люд, он избегал, в театры её не водил. Когда они проходили мимо купавшихся, гонявших мяч, состязавшихся в силе бездельников, он велел жене отворачиваться. Закутанная с головы до ног в покрывало, изнывая от жары , Терция уныло плелась следом за своим повелителем, завистливо косясь на встречных женщин в пёстрых платьях и с непокрытыми головами.

– И мы купим много-много орехов, сладкого снега и медовых коврижек, – мечтательно предположила она.

– Копи, – кратко распорядилась Напе.

Капитону понадобилось съездить в Остию. Не успел простыть его след, как Терция и Напе принялись готовиться к